— Лучше? — спросила она через мгновение.

— Откуда, чёрт возьми, ты взялась? — спросила я, оглядывая шумную комнату.

— Я почувствовала дискомфорт. Я же говорила, Магдалена, что мы связаны. Все мы, даже Кэссиди.

— Я бы предпочла быть связанной со скунсом, чем с этой сукой, — возразила я и поморщилась. Не успела я это сказать, как пожалела. — Прости.

— Не стоит, — тихо произнесла она. — Наша связь не должна тебе нравиться. То, что Кэссиди сделала в библиотеке, бессердечно, она хотела сделать тебе больно. Но набросилась, понимая, что выбор нельзя купить, а то, что она не может контролировать и чем не может манипулировать, пугают её. Она избалованный ребёнок, которому мать слишком сильно потакает. Не говоря уже о том, что единственный мужчина, которого она решила заполучить, не обращал на неё внимания с тех пор, как в город вернулась определённая ведьма. Он смотрел только на тебя, и это добавило немало соли на уязвлённую гордость. Хелен много раз намекала, что он ухаживает за её дочерью, и Кэссиди станет ключом к возвращению богатства в общество.

— Возможно, именно поэтому мне всегда говорили, что никогда не следует предполагать или предаваться сплетням, — пробормотал я.

— Он тебе нравится, Лукьян, да? — продолжала она.

— Его я не рассматриваю на Вознесение, — призналась я.

— Думаешь, что он лучше тебя? Признаю, он — загадка. Я слышала, что его супругу убило чудовище, поэтому он отказывается присутствовать на Празднестве. Его нелегко читать. Я понимаю, что его ковен разбросан, но его родословная чиста и происходит из Абердина. Ковен, к которому, как мы полагаем, принадлежала линия Блэкстоун, выбрал другой путь в Новый Мир; однако, похоже, его ковен не смог противостоять существам, которые охотятся на ведьм, как это было с нашим.

— Он из Абердина? — спросила я, и любопытство было возбуждено тем, что я узнала о нём больше.

— Он мало что рассказал, но когда кто-то новый приближается к ковену, мы копаемся в его прошлом и наших записях, желая убедиться, что безопасно подпускать кого-то. В начале 1600-х годов существовала очень могущественная семья с фамилией Блэкстоун, английского происхождения, и, по слухам, это была очень могущественная родословная, обладавшая силой, сравнимой с нашей. Им была дарована земля за пределами Абердина самой королевой Шотландии. Если это правда, и он происходит из этой родословной, стал бы очень могущественным супругом.

Я моргнула и тихо присвистнула.

— Неудивительно, что Хелен пытается его посадить на крючок.

— Точно, но с момента, как увидел тебя, он больше не интересуется её дочерью, — сказала она с озорной улыбкой, от которой глаза засияли ярче. — Лично я не пожелала бы этого избалованного ребёнка ни одному мужчине, — со смехом закончила она.

— Кто-то в конечном итоге останется с ней, — пробормотала я, думая о том, как далеко Хелен могла запустить свои когти в Лукьяна, и оказалась права насчёт того, что она пыталась их свести. Неудивительно, что Хелен вела себя со мной так сурово; я разрушила её планы на невероятный союз перед Вознесением для её избалованного маленького отродья.

— Да, но это будет не Лукьян. Он не заинтересован быть среди мужчин, которые присоединятся к нам на Вознесении, даже не искушён зовом крови первородной линии, из-за которой очень много мужчин надеется оказаться выбранными для союза с одной из женщин.

— А я думала, они пришли, потому что нам не хватает жеребцов. — «Жеребцов».

— Да, Магдалена, — рассмеялась Табита. — Нам, правда, не хватало, как ты деликатно выразилась, жеребцов. Слишком много цветов и недостаточно пчёл для их опыления. — Она улыбнулась и покачала головой. — Я наслаждаюсь нашим общением, но, если серьёзно, они пришли потому, что сейчас много девушек от первородной крови одновременно достигают совершеннолетия, а это редкость, не говоря уже о времени Вознесения. К слову о нём, ты пропускаешь момент вопрос-ответ о церемонии. Кэссиди сейчас улыбается, думая, что выиграла. Не позволь ей победить; ты сильна, и легко можешь возвести стены вокруг неё с той же лёгкостью, что и вокруг эмоций.

Полу прикрыв глаза, я наблюдала, как Лукьян и его люди высыпали густую чёрную соль позади нас, собравшихся вокруг костра, закутанные в церемониальные одежды. Учитывая все эти круги, сверху мы, наверное, выглядели, как гигантская мишень. Мне казалось странным, что Лукьян и его люди здесь, так как на церемонию Вознесения, если только это не уже Вознесённая ведьма ковена или послушница, никого не пускали.

Когда я заметила его, Кендра наклонилась и прошептала, что он и его люди здесь для нашей защиты от демонов, которых может привлечь сила, которую породит эта церемония. Очевидно, Хелен также ясно дала понять всем, кто мог её услышать, что это она привела их сюда.

Я молча наблюдала, как зажигают и расставляют факела за пределами круга, по одному в каждой точке, чтобы обозначить элементы природы. В яму для костра были вплетены кристаллы кварца для защиты, а янтарь, кораллы и окаменевшие куски дерева добавили в огонь, создавая разноцветное пламя, пока шептались заклинания, чтобы усилить чары, вырезанные на кристаллах. Ароматы шалфея, лимонной травы, гибискуса, сандалового дерева и ванили защекотали нос, когда эти элементы добавили в гигантский котёл, который весело булькал на огне. Несколько человек Лукьяна следили за каждым факелом, но не он. Наблюдая за тем, чтобы его люди правильно выполняли обязанности, он смотрел на меня. Я чувствовала жар от факелов и огня, и даже нервозность способствовала тому, что пот стекал по шее. Он прекрасно, как и я, знал, что у нас нет шансов. Особенно, когда события уже разворачиваются. Я заперта в своей судьбе, которая была традицией для ковена на протяжении веков.

Это мрачное знание камнем лежало у меня на груди и усиливалось от жара взгляда Лукьяна. Мне хотелось схватить его и верёвку, затем связать больного извращённого урода прямо здесь и сейчас, независимо от того, во что он был вовлечён. И пропустить весь праздник, чтобы оказаться где-нибудь и затеряться в его полуночных глазах. Я проглотила комок в горле и, повернувшись, увидела, что Кендра с любопытством смотрит на меня.

— Ты в порядке? — тихо прошептала она, чтобы не быть услышанной и не нарушить церемонию.

— Да, — солгала я, и ещё больше пота потекло по шее. Я почувствовала жар, смешанный с осознанием того, что это оно. Я получу силы; однако, стану чьей-то парой, явно не Лукьяна, что просто отстой. В лучшем случае я застряну с одним мужчиной на несколько недель, пока не пройдёт фаза луны, и тогда мне позволят завести другого сексуального партнёра. Если только я не забеременею, чего, к счастью, я постаралась избежать.

— Ты не в порядке, — прошипела она. — Магдалена, твои эмоции переполняют меня.

— Что-то не так, — прошептала я. Что-то не так, я чувствовала, как тело пульсирует, и жар скапливается в одном месте — в сердцевине.

— Это Вознесение и Заклинания Урожая, потому что оба события связаны. Ты должна так себя чувствовать, — сказала она с озабоченным видом. — Возбуждена, — улыбнулась она. — Ты пропустила эту часть из-за дерьма Кэссиди.

— Что? — прошипела я. Чертовски круто! Я сгорала от чувства, которое не могла понять. Мне казалось, что всё тело кусают красные муравьи! Я чувствовала, будто кожа пылает, и влага собралась между ног, но я продолжала смотреть на Лукьяна, потому что он мог остановить это. У меня задрожали руки, и я прижала их к бокам, чтобы скрыть реакцию. Все остальные стояли ровно, а меня трясло. Они выглядели спокойными, собранными, а я в полном беспорядке

— Я умираю, — пробормотала я.

— Некоторые испытывают это на массовом уровне, другие, как правило, справляются… — она сделала паузу, внимательно глядя на меня. — …Лучше.

Потрясающе! У меня херово выходило!

Я вновь нашла взглядом Лукьяна; и в глубине его глаз разлился жар, будто он чувствовал моё возбуждение и жаждал мне помочь. И мне не терпелось, чтобы он именно это и сделал, как можно скорее.