— Дай сюда! — я выдернул флягу из рук ошалевшего Кима. — Потом попьешь. Эта водичка нам еще пригодится.

— Оно боится святой воды… О, Сол! Оно боится святой воды! Леха, ты понимаешь, что это значит?!

— Ага. То, о чем я тебе почти сутки талдычу — это не проклятье, — мрачно отозвался я. — Теперь надо следовать за белым кроликом.

— Какие еще белым кроликом? — выпучил глаза Ким.

Я вздохнул.

— Забей. Давай просто идти вслед за речкой из слизи.

Как и предполагал Ким, вскоре речушка перестала быть маленькой — многочисленные мелкие ручейки и невидимые на первый взгляд потоки превратили ее в речку в метр шириной. Черная слизь в реке булькала, заходилась пузырями, и текла, текла, текла… Вопреки законам физики эта хрень текла в гору!

— Рудник там, — ткнул пальцем Ким на поросшую кривыми соснами гору.

— И слизь поднимается туда, будто ее качают гигантским насосом, — кивнул я. — И ежу понятно, что на рудниках нет никаких рабочих, иначе бы слышались голоса, удары кирки о камень, или чем они там орудуют. Предлагаю передохнуть десять минут, провести ревизию зелий, проверить оружие и выступать. Ставлю всех своих червей на то, что перед нами чертов данж.

Сегодня ночью Стикс был спокоен и удивительно прекрасен. Темные воды серебрила луна, благодаря ее свету у самой поверхности можно было разглядеть утопленников. Их руки — позеленевшие, со сморщенной кожей, поросшие тиной, — тянулись к лодке-дракару; острые грязные ногти царапали дно.

Харон не обращал на утопленников внимания, пускай себе скребут, сколько влезет. Некромант уверенно правил дракаром, вглядываясь во мрак, рассеиваемый закрепленным на носу лодки фонарем. Дракар мерно плыл по тихим водам Великого Стикса. Рабы-скелеты иногда налегали на весла, чтобы прибавить ходу, а остальное делал горячий ветер. Волны бились о костяной борт дракара, в глазницы черепов на бортах попадали брызги.

Сегодня дракар был набит пассажирами — двенадцать свежих неокрепших душ. Грешники испуганно жались друг к другу: кто-то иступлено глядел на реку, кто-то плакал, матери прижимали к себе детей.

— Не стоит бояться, — сказал Харон, обернувшись к душам. — Вы чисты, и попали сюда по ошибке. Я отвезу вас туда, где ваше настоящее место.

— Н-н-о… — начала женщина. Ее голос дрогнул, в больших голубых глазах застыли слезы. — Но… нам нечем заплатить за переправу.

Харон устало вздохнул. Как же надоели эти протокольные фразы…

— Компания «Инферно интернэйшнл» берет на себя все расходы. Нам искренне жаль, что вам были доставлены неудобства. Мы гарантируем вам бесплатную доставку до пункта назначения «Райские врата», и уверяем, что виновные в путанице будут наказаны.

— Спасибо вам! — улыбнулась сквозь слезы женщина и крепче обняла свою пятилетнюю дочь.

Некромант ничего не ответил и отвернулся, продолжая вглядываться в темноту Стикса. Слова благодарности и слезы давно не трогали, ведь Харон был мертв. Мертв изнутри. Во всех девяти измерениях и десятках реальностей осталось не так много вещей, способных заставить его сердце биться быстрее.

Где-то в темноте трижды прокаркал ворон, послышался тихий, будто замогильный, шелест крыльев. Харон вытянул руку, позволив птице приземлиться и впиться когтями в кожаный доспех. Трехглазый ворон немного потоптался на его руке, перебирая лапами, и требовательно каркнул. Три красных глаза испытующе глядели на Харона.

— Говори, — приказал некромант.

— Кар! Твоя инвестиция в опасности, кар!

— Инкуб тебя дери! Что произошло?

— Они идут по черному следу, кар! В рудники идут! Кар! Кар! За ними погоня! Кар!

Харон позволил ворону передать мыслеобразы и увидел, как молодой некромант со своим другом идут к рудникам. По пятам шли будущие Палачи. Но это меньшее из зол, ведь куда ужаснее то, что ждет в рудниках.

Харон тяжело вздохнул. Он не имеет права вмешиваться. И не станет, даже если это конец.

Мы поднимались к рудникам по узкой горной тропе, поросшей сухой рыжей травой и колючим кустарником. Возможно, когда-то здесь была нормальная дорога, по которой колесили повозки с…Эм-м-м, что там добывали в этих гребаных рудниках? Ладно, не суть. Повозки тут точно колесили, а еще я рассмотрел остатки железной дороги, что вогнало меня в ступор. Кругом магия-шмагия, условное средневековье, и нате вам, железная дорога. А дальше что? Смартфоны? Аэрокары?

И все же железная дорога когда-то существовала. Проржавевшие рельсы лежали сгнившими костями, этот своеобразный «могильник» тянулся вверх по склону и терялся из виду. Мы шли, не думая о том, что можем потерять драгоценную жизнь, ведь впереди ждала тайна. Нет, не так. ТАЙНА. Можно даже сказать: ТАЙНИЩЕ! Я буквально сгорал от любопытства, уж очень хотелось разгадать эту головоломку и понять, что же случилось с пшеничными полями. Во мне проснулся давно убитый и мумифицированный авантюрист, готовый на все ради ответов.

— Леха, тут надо повернуть направо, чтобы обойти завал, — предложил Ким.

— Долго еще шагать?

— Нет. Мы почти пришли.

— Не боишься? — вкрадчиво спросил я.

— А чего бояться? У нас ведь есть серебряные мечи и зелья.

— А еще мы с тобой вечно путаем героизм и дебилизм.

— Зато мы поступаем правильно.

Я усмехнулся. Киму все нипочем: ни страха, ни сомнений насчет оправданности риска и моей адекватности как командира. Идет себе, реку из слизи рассматривает и ворон считает. Когда-то я слышал фразу «Блажен тот, кто не ведает правды…». Ну, может она и не так звучала, но смысл тот же.

Спустя пятнадцать минут мы, наконец, поднялись к рудникам.

Я ожидал увидеть вход с загадочными воротами как в Мории, или хотя бы портал, но взору открылась простая дырка в скале, которую выдолбил сумасшедший дятел в человеческий рост.

— Эмм… Как-то мелковато. Тут что, работали гномы?

— Леха, в Аду нет гномов нам же об этом сказали в таверне. Тут есть только карлики.

— Думаешь, сюда нагнали столько карликов? Чтобы набить настоящий рудник их понадобится овер дофига. А как же борьба за права полуросликов, Карлик Лайвс Мэттер, и все такое? Не, Ким, мне кажется, что мы попросту приперлись к черному входу, откуда отправляли дрезину по железной дороге.

— Но река из слизи течет именно сюда, — насупился Ким.

— Я не говорю, что ты привел нас не туда, — вздохнул я. — Просто, если честно, я ожидал от рудников чего-то более крутого и устрашающего, а не обычного входа в обычную пещеру. Все-таки с этим дурацким проклятьем столько заморочек, а тут оказывается гора родила мышь.

— Где мышь?! — испуганно подпрыгнул Ким.

Я усмехнулся.

— Прости, это фигура речи, я попросту забыл, что ты боишься грызунов. Идем, посмотрим, что скрывается в этой каменюке.

Но никто никуда не пошел. Мы стояли, рассматривая черный провал в выщербленном камне, и безбожно тупили. Почему-то теперь соваться в рудники стало страшно, ведь я прекрасно понимал, что если перед нами данж локации, то группе из двух новичков там делать нечего. Нас ждет смерть. Смерть и забвение. В такие места не ходят поодиночке, тут нужна сильная сработанная группа или вовсе массовый рейд. Иначе шансы на выживание минимальны…

Перед смертью не надышишься (в этом я уже убедился дважды), так что надо заходить. На всякий случай я вдохнул поглубже и первым вошел в пещеру. Рудник, как рудник. Я их правда никогда не видел, но примерно так и представлял. Узкий тоннель вел в темноту, под ногами лежали рельсы — такие же ржавые, как и снаружи. На рельсах стояла раскуроченная дрезина с отвалившимся колесом, под покатой стеной валялись мешки с загадочной черной рудой. Может, это какие-то магические камни?

А ну-ка, Система, подскажи, что за сокровища я нашел?