Вторник начался бодро. Когда будущая звезда стремительно ворвалась в аудиторию, слушатели уже заняли свои места. Хлопнув дверью для привлечения внимания, Ирина с порога обвинила меня в том, что ей приходится задерживаться на работе, и так больше продолжаться не может. Я холодно пояснил, что если сотрудник не справляется со своими обязанностями в установленный графиком срок, то это его проблемы. На это мне громко сообщили, что если бы я не нагружал этого сотрудника задачами, выходящими за рамки должностных обязанностей, то и домой к своему молодому человеку он уходил бы вовремя. Я настоятельно рекомендовал Ирине избавить меня от подробностей ее интимной жизни, и дальше мы перешли на личности. Девушка играла самозабвенно и с душой. Вот сразу поверил, что ненавидит и готова придушить. Впечатленная группа молча следила за сценой, а я – за их реакцией.

Когда в дверях появилась бледная Мария Семеновна, стало понятно, что пора демонстрацию сворачивать. Хорошего понемногу.

– У вас блузка порвалась, – сказал я Ирине первое, что пришло в голову, но так, чтобы все услышали, и совсем тихо добавил: – Ныряй мне за спину. Я прикрою.

Она несколько раз непонимающе моргнула, но, увидев бабулю, быстро пришла в себя и ретировалась ко мне в тыл. Я едва сдержал улыбку – так не сыграть. Ира реально погрузилась в свою роль настолько глубоко, что сама поверила в бунт против начальника-деспота.

– Как вы уже поняли, уважаемые слушатели, тема нашего сегодняшнего занятия – «конфликты». Поблагодарим мою помощницу, – я начал хлопать, и группа подхватила. – Спасибо, Ирина, можете занять свое место. Теперь назовите способ, который я использовал, чтобы погасить эмоциональную вспышку.

Пока аудитория отвечала, покрасневшая Ирина юркнула за свой стол, а бабуля с видимым облегчением нас покинула.

Тема конфликтов оказалась для многих очень болезненной. Даже молчун не остался в стороне от обсуждения, что я посчитал своей маленькой победой. Самые жаркие споры разразились при обсуждении вопроса, стоит ли избегать конфликтов. Одни считали, что это отличный способ решения, другие настаивали, что это не решение, а трусость. Рассудил и тех, и других, надавал заданий на дом и с чувством выполненного долга завершил занятие. Как же легко умничать, когда дело не касается тебя лично.

Домой я вернулся в прекрасном настроении и нашел друга в гостиной. По детским роликам в интернете суровый автомеханик пытался постичь искусство оригами.

– Думаешь, поможет? – спросил я, намекая на легенду о тысяче журавликов и исполнение желания.

– А чем черт не шутит? – усмехнулся Матвей и подкинул бумажную птицу в воздух. – Детям сказал, что мы с тобой в школе кораблики крутили из бумаги. Они попросили научить. Я у тебя на столе нашел немного листов и решил вспомнить молодость.

– Детство, Матвей, детство. Пошли пожрем что-нибудь, – предложил я, чувствуя, что готов всосать половину блюд из меню автоповара.

– Пошли, – согласился друг, но на кухне нас ждала другая птица – обломинго. Автоповар сломался, подтверждая изречение, что беда не приходит одна. Я собрался сделать заявку на ремонт, когда Матвей оттеснил меня от прибора.

– Дай гляну.

Не то, чтобы я не доверял другу, но терять сейчас гарантийное обслуживание и ремонтировать за свой счет не хотелось. Но глядя, как бывший слесарь уверенно снял сенсорную панель, я заставил себя заткнуться.

– Фигня. Сделай нам по кофейку. Тут работы на пять минут, – Матвей притащил из комнаты какое-то устройство и подключил его к нашей «скатерти-самобранке». Я глянул в электронное нутро через его плечо и поразился. Как там вообще можно что-то разобрать? Но друг оказался прав. Поколдовав с минуту над машиной, он установил панель обратно, и автоповар просигнализировал о готовности к работе.

– Ну, ты, блин, даешь! – поразился я. Умея работать только мозгами, я всегда восхищался людьми, способными кудесничать руками под руководством головы.

– Да чего там, – отмахнулся Матвей, не понимая своих плюсов. После этой демонстрации, я укрепился в мысли, что все у Матвея получится.

Два дня без «Барлионы» пролетели так быстро, что лезть в капсулу совсем не хотелось. Однако пришлось.

– Ты вовремя! – напарник на секунду отвлекся от жестикулировавшего Маркона. Они стояли посреди барака и отрабатывали серию движений. – Ничего на сегодня не планируй – у нас обучение затянется, скорее всего, до утра. Поставь таймер капсулы на ввод транквилизаторов – и на позицию!

Рука предательски потянулась к кнопке «Выход», но я себя одернул. Плюс пять ко всем характеристикам стоили еще одного позорного вечера. Хотя следует признать, страдал не только я. Маркон и Эредани старались как могли, но трансформировать бегемота в грациозную лань за такой короткий срок под силу только божеству.

– Браво! Ты перестал оттаптывать нам ноги! – похвалил меня Маркон. За два часа мы разобрали десять прохождений. – Не думал о школе Ривальдо? Дверь с ноги – и с порога такой: «Я по рекомендации! Могу всех затанцевать! Готовьте пьедесталы на фестивалях!»

– За такие шуточки я могу и рога об тебя почесать, – подготовка давалась мне нелегко, но шутка о фестивалях напомнила о критериях приема на работу. Один из пунктов требовал принять участие сразу в двух. – У танцоров есть фестивали?

– Ну конечно! – эмоционально отреагировал Маркон. – Каждый месяц по два-три. Вот получу степень Магистра, открою свою школу танцев! Фестивали – это круто! Можно заработать. Приду такой – я Магистр школы Ривальдо! Все ниц предо мной! И всё – главный приз мой. Тебе второе место отдам. Уговорил. В позицию!

Все чаще неиссякаемый позитив и болтливость Маркона заставляли меня терять самообладание. Он трепался без умолку, причем темы, на мой взгляд, генерировались случайным образом: танцы, специфика очистки бассейнов в осенний период без использования Имитаторов, новый космический шаттл, который доставил очередных поселенцев на Марс, вымирающие суслики. Настоящий, мать его, деятель искусства!

Спустя еще четыре часа интенсивных тренировок мучители постановили, что я готов. Особенно тяжело мне дался последний, пятнадцатый танец. Разработать что-то дельное для пары у Маркона не получилось, поэтому мне пришлось выйти из группы и совместить наши с Эредани проекции, чтобы с точностью до сантиметра повторить его движения. На это ушла большая часть времени.

– Поприветствуем наших болельщиков, – усмехнулся Эредани, показывая на собравшихся у входа на базовую полосу игроков. Кроме Шукира, представителя Феникса, здесь были несколько новичков первого уровня и пара игроков пятого.

– Ты уже договорился о продаже? – меня прямо-таки резануло то, что напарник умолчал о своей инициативе. Мог бы и предупредить.

– Да. Воплощаю в жизнь наши планы. «Феникс», «Наследники Титанов», «Темный легион», «Ингениум», «Экзорсус», даже «Легенды „Барлионы“» обозначились. Пока тебя не было, я поговорил со всеми. Сегодня день смотрин, люди хотят видеть товар лицом. Если у нас получится пройти – будут торги. Не получится – можно не рассчитывать на деловые отношения.

Шукир вышел вперед и кинул нам предложение на вступление в группу.

– Хочу считать ваши параметры до начала испытаний. Не надейтесь, что разведете меня как лоха еще раз.

Мы лишь пожали плечами в ответ и приняли предложение.

– Меня включи. И меня, – присоединились остальные игроки. Эредани без возражений обновлял численный состав. Я посмотрел на фрейм Шукира и проникся невольным уважением. На шестом уровне иметь около трех тысяч Жизни – это сильно.

– А! Явились, лоботрясы! – прорычал мастер Халдей, инструктор базовой полосы препятствий. – Что сидите в бараке и носу не кажете? Марш на испытания! Пройдете меньше трех – отправлю в Бездну!

Орк проворчал еще что-то и отступил в сторону.

– Готов? – Эредани встал в позицию. – На счет три!

Парную программу я откатал на десять из десяти, но индивидуальная вызвала трудности. Так как мы были в одной группе, на пятнадцатое испытание пришлось идти друг за другом. Какого-то хрена ни один из нас об этом моменте не подумал. Я, естественно, пошел вторым, стараясь соблюдать дистанцию, но не отставать, держать темп, но не терять концентрацию. Это оказалось архисложным! От напряжения разболелись виски, но я старался. Когда Эредани завершил полосу, успех стал почти осязаем, потому потерять устойчивость всего в метре от финиша и получить кувалдой по морде было особенно обидно. Мне придали такую инерцию, что я взлетел высоко в воздух. Сделав кульбит на пике красивой параболы, вдруг почувствовал резкую боль в районе копчика, и мой полет изменил направление. Пока мысли песком пересыпались в голове, а я силился понять, что происходит, аттракцион закончился. Напарник умудрился поймать меня в воздухе и рывком затащил на финиш.