Я открыл доступное досье на Безпоники, и решил, что я вот‑вот решу уравнение с одним неизвестным. Глава клана «Лазурные Драконы», попал в тюрьму после громкого судебного процесса. Даже я, тогда еще не интересовавшийся Барлионой, слышал об этом суде. Сергей Хренников, 65 лет, пятнадцать лет в игре, тесно общался с Маханом, знаком с Альтамедой, Анастарией и Плинто. Его посадили около года назад, еще во времена старой Барлионы, потому он и не знает особенностей нового обновления. Все почти сходится!

Охренеть!

Это действительно монстр в плане опыта! Опасный, беспринципный, страшный. Все это Эредани уже демонстрировал за время нашего знакомства. Это вызывало у меня вопросы, но сейчас, осознав, с кем имею дело, я…

Стоп! Где‑то в районе копчика засвербело. Какое‑то предчувствие, недовольство собой. Что если я ошибаюсь? Ведь сходится все, да не все. В сети полно видео с участием Беспоники в рейдах, а как известно Эредани… мог и соврать мне на этот счет.

Мог. Как мог и сказать правду. Поэтому думаем дальше.

Эредани назвался Виктором, и система это пропустила. Но, когда он решил назвать свою фамилию, пришло первое предупреждение. Он тогда сказал: «Меня зовут Виктор …». Стал бы Безпоники называться чужим именем, чтобы проверить ограничения? Конечно, есть мизерный шанс, что это так, но… Не верится и это меня сильно беспокоит. Может, не такая эта плохая способность, Предчувствие? Глядишь, и на реальность распространяется… Надо проверить третьего.

Но с ним обломалось все жестко. Да, по началу Эхкиллер воодушевил, так как имя совпадало, зато потом и так скупые автобиографические сведения свелись к «помним‑любим‑скорбим» и фото шикарного гранитного памятника в виде взлетающего феникса. Восемь месяцев назад Виктор Зволинский, по совместительству отец Анастарии, безвременно почил. А так, да, подходил идеально: глава клана «Феникс», магистр школы Ривальдо, 56 лет. Жаль, что мертвый.

Получается, все же Безпоники? Он сидит в тюрьме, так же, как и Эредани. Но суд над ним состоялся около года назад, это я точно помню. Эредани заявлял, что не сможет жить на рудниках, что его страшит сам процесс добывания руды. Значит, он там не был. Где же тогда держали старика все это время? Ведь по нашим законам его сразу должны были запереть в капсулу и отправить в долгие странствия. Образовался временной лаг минимум в полгода, который сводил на нет все мои домыслы.

Вот еще что! Эредани прекрасно знал, что на генерала я пойду вместе с Плинто. Он понимал, что разбойник узнает планировку Альтамеды даже на стадии фундамента. Все указывает на то, что он хотел подать весточку кому‑то. Может, не Плинто. Ведь, если верить форумам, то Безпоники был в плохих отношениях с разбойником. Он его, вроде как, даже убить хотел. Но Плинто мог привлечь внимание нужных людей к нашему клану, и этот кто‑то из «Легенд Барлионы». Там, где Анастария.

Я снова запустил поиск по Зволинскому. Все‑же интуиция кричала, что Эредани – не Безпоники. Видео с настоящий Виктором в сети я не нашел. Зато снова и снова пересматривал видео с реальной Анастарией, пытаясь усмотреть какой‑нибудь знакомый жест или выражение. Иногда мне казалось, что я действительно что‑то вижу. Легкое, едва заметное… Но чаще росла уверенность, что я сошел с ума, предполагая, что Эредани – это мертвый Эхкиллер.

Вывод? Он прост – внутри Барлионы я ни слова не говорю о своих догадках, вне Барлионы запущу поиск по советникам кланов. Если Плинто хочет узнать об Альтамеде, он прилетит ко мне в гости. Шесть часов – не так и далеко. А на счет того, что же делать с Эредани… Пока он приносит пользу, пусть играет. Вернется из своего временного изгнания, тогда и проверим все гипотезы.

Пискнул телефон – Анастария скинула номер внутриигрового договора. Я потратил на него пару минут, но все было четко и прозрачно. Никаких лишних условий, мелких шрифтов или чего‑то другого. Словил себя на мысли, что Эредани бы одобрил договор.

На все про все у меня ушло полтора часа. От Матвея за это время пришла одна скупая смс: «Все ок. Перезвоню сам». С одной стороны, все то напряжение и ответственность, которые я взвалил на себя, забирая Матюху из приюта, исчезли с этой смской. Я радовался, что поступил правильно и теперь у друга есть жизнь и будущее. А с другой стороны, все так быстро закончилось. Не успел я привыкнуть к соседству Матвея, как снова надо привыкать к одиночеству. Тренькнул звук входящего звонка.

– Я. Это. Сделал! Сделал, Ромыч! Девяносто семь баллов! Представляешь? Да я в жизни бы не поверил, что так смогу! Мне работу дали! Сразу собеседование прошел. Ты слышишь? Ромыч, ты чего молчишь? Ты меня слышишь? Рома?!

А я стоял и как дурак улыбался. Конечно, я ему не признаюсь, что уже обо всем знаю. Было такое странное, но приятное чувство слышать эту необузданную радость. Матвей как никто другой заслужил свою минуту триумфа, абсолютное счастье.

– Я слышу, Матюх. Слушаю и слышу. Сейчас родителям позвоню, пусть тоже порадуются.

– Конечно, звони! А лучше давай съездим! Прямо сейчас! Я приеду и…

– Матвей, погоди. Мы съездим потом, на выходных… Мне завтра на работу.

– А черт, совсем забыл. Что‑то мозги от радости не работают. Тогда я тебя тут жду, отметим немного. Я тут в центре одно местечко знаю, – Матвей суматошно тарахтел, не останавливаясь. Мне стало стыдно, что придется снова отказаться.

– Я не могу. Матвей, правда, извини, но завтра на работу. И я тут сделку наметил на два миллиона. Если не появлюсь сегодня, то пролечу и неустойку придется выплачивать. Давай на выходных отметим? Или завтра? Вот, точно. Не планируй ничего на завтра.

– А… – Друг неловко замялся и радость его сдулась. – Ну давай… Я что‑то забыл. Ну ты тогда иди, я попозже сегодня приду.

– Матюха, я правда рад за тебя и если бы не это все…

– Извини, мне пора. До завтра, – бросил он быстро в трубку и отключился. Почудилось, что кто‑то его позвал по имени.

Накатило чувство опустошения и вины. Бесцельно пошатавшись по дому, я остановился у капсулы и минут пять ее гипнотизировал. Радости от скорой прибыли не ощущалось. Два миллиона кредитов могло бы хватить на пару лет беспросветного веселья. Если бы я веселился. Если бы мне было это интересно. Если бы я не понимал, что либо Барлиона сожрет эти деньги за пару месяцев, либо я их растяну лет на пять в реальности, а дальше неизвестно что. Может даже приют и тогда Матвею придется меня вытаскивать. Больше ведь некому…

Неожиданно мелькнула мысль, поразившая меня самого. Даже опустошение улетучилось. Правильно, ведь больше некому! А сколько таких как Матвей? Условных Юр или Кать, умеющих создавать невероятные вещи, но не имеющих возможности этим заняться из‑за своего статуса? Ибо вся их жизнь сосредоточена на вопросе выживания и зарабатывании минимума, а другие игроки смотрят сквозь них, замечая только красную черточку под именем. Социальный игрок как диагноз. Не заразный, но лучше держаться подальше… И у меня есть возможность им помочь. Я не альтруист, останутся только те, кто хочет и умеет работать за нормальную зарплату, а не копейки. Если я смогу прокачать клан, то обеспечу людям официальную работу и их выпустят из цифрового рабства.

Стоп, Рома! Куда это тебя понесло? Что‑то ты не о том думаешь! У тебя есть четкие планы, и они связаны с тем, чтобы получить работу в «Верном решении». Но верное ли это будет решение? Жить для себя, не думать о других, вызывать раз в неделю своих феечек…

Запиликал телефон, и я с удивлением прочитал СМС:

«Ты где? Мы договаривались на пять, не опоздай!»

Часы показывали без десяти пять и сосущее ощущение в районе живота подсказывало, что это не ошибка. Я действительно завис тут на полчаса, о чем расстроенный организм не забыл напомнить. Скинув с себя одежду, я поспешил в капсулу. Прежде чем строить планы о захвате мира, нужно сначала научиться в этом мире выживать.

В Барлионе наступил день. Я выглянул из‑за кустов – пирс был пуст, как и все прилегающие к нему улочки. Это радовало, а вот отсутствие среди стоящих на приколе кораблей нужной мне четверки безмерно огорчало. Куда могли уплыть чертовы капитаны, если скоро тут будет не протолкнуться от желающих их убить?