— Сладость или гадость? — она игриво закусывает губу. — Твоей мамы нет дома? Можно войти?

— Войди, — я не понял, зачем она пришла.

Сам не знаю почему я впустил её. Может меня так привлекли красные туфли на её ногах?

— Почему ты не гуляешь с остальными? — она садится на мою кровать, закидывая ногу на ногу.

Я всё не могу перестать смотреть на её обувь.

— Я Дороти Гейл (Дороти Гейл — главная героиня книг сказочного цикла о Стране Оз, написанных Лайменом Фрэнком Баумом), — зачем-то поясняет она на мой интерес к её туфлям.

— Не хочется, — я сажусь рядом.

— Я подумала, что мы могли бы провести вечер вдвоём. Посмотреть ужастик.

— Зачем?

Она странно хихикает и вместо ответа ударяет меня подушкой.

Никогда не понимал женщин и их поведение. Гораздо позже я узнал, что это называется флиртом. В пятнадцать он выглядит как странные, нелепые ужимки. Впрочем, с годами ничего не изменилось.

Я перехватываю подушку из её руки и ударяю в ответ. Она громко вздыхает и надувает губы, при этом продолжая улыбаться.

Мне понравилось. Я не сразу понял, что именно.

Я ударяю снова. Сильнее. Она падает спиной на кровать, чуть задирая своё голубое платье.

Она была такой же нескромной, как Валери. Со мной они всегда другие. Становятся сдержаннее. Я делаю их лучше, видя в их прекрасных глазах благодарность в ответ.

Я накрываю её подушкой. Сначала она хихикает, слегка брыкаясь. Я не убираю руки. Тогда она начинает лупить меня ладоням, больно расцарапывая ногтями кожу. Ноги в красных туфлях беспорядочно дёргаются, стуча каблуками о пол.

Мне чего-то не хватало. Подушка не позволяла услышать её голос, жадные до кислорода вздохи. Слишком тихо.

Я много раз вспоминал о произошедшем во всех деталях. Мне хотелось получать удовольствие в полной мере и в полной мере дарить его своим девочкам.

Именно тогда я понял, что мои друзья имели в виду под странной фразой «у меня стояк». Когда я увидел её неподвижную, покорно лежащую на моей кровати с задранной юбкой, всё внутри меня ожило. Ничто в этом мире не вызывало до этого во мне столько волнения.

Я почти кончил.

— Ах ты паршивец!

Мама застала меня. Не знаю, почему она пришла раньше.

— Криворукий идиот! — она ударяет меня по лицу. — Мерзкий извращенец!

Мама останавливается над ней, тяжело дыша и гневно сдвигая брови.

— Неси отцовскую пилу.

— Зачем? — я стою, понурив голову.

— Неси, я сказала!

Тогда я провёл в ванной наверное всю ночь. Звук костей, с трудом поддающихся моим усилиям, всегда будет ассоциироваться у меня с этим праздником. Кровь запачкала всю немного пожелтевшую от времени ванну и мою одежду.

Я попробовал её нутро на вкус, пока мама убирала остальное в чёрный мусорный пакет. Мне понравилось.

В тот день на меня свалилось море новых открытий. Жизнь заиграла новыми красками. Я понял: животные больше не дают мне того удовлетворения, которое было раньше. Мне требовалось нечто большее. И те красные туфли никак не шли из моей головы.

Я закрыл глаза, втягивая носом бодрящий аромат утреннего кофе. По телу прошлась волнительная дрожь.

— Копай! — шипит мама, стоя рядом, пока я, вспотевший и утомленный, рою холодную, сырую землю.

Она подает мне пакеты, которые я начинаю складывать в яму. Я ощупываю её голову под чёрным, плотным полиэтиленом.

— Что ты там возишься?!

— Сейчас, — взволнованно отвечаю я и располагаю её лицом в сторону дома, соблюдая нужное мне направление.

Она всегда будет со мной. Всегда будет видеть меня, так же как и я её. Прекрасные голубые глаза всегда будут смотреть на окна моей спальни.

— Люцифер, постойте!

Я успел отойти от кабинета лишь на несколько шагов, как меня окликнула мозгоправ. Развернувшись, заметил удивлённое лицо секретаря и замершую на пороге кабинета женщину.

— В чём дело?

Она покосилась на помощницу, та под строгим взглядом начальницы сразу уткнулась обратно в компьютер. Доктор неторопливо подошла ближе и протянула мне маленький белый прямоугольник, на котором размашистым красивым почерком был выведен номер телефона.

— Обычно я не даю рабочий номер пациентам, — едва слышно начала она пояснять, — но для вас хочу сделать исключение. Учитывая причину, по которой вы бросаете терапию.

— Зачем он мне? — я покрутил в руке импровизированную визитку.

— Если появятся вопросы. Позвоните или напишите, — женщина сделала паузу, изучая мою реакцию. — О полноценной терапии речи не идёт, но я смогу дать совет или просто выслушать, если вам будет не с кем поделиться мыслями.

— Слабо представляю наши задушевные беседы по телефону, — с издёвкой ответил ей.

— Я умею пользоваться мессенджерами. Полагаю, вы тоже, — не осталась в долгу доктор.

Я хмыкнул.

— Почему у меня должны появиться вопросы?

— Возможно сейчас, пока утрата свежа, их и не возникнет, — я все ещё не понимал, что она так всполошилась. — Но я не исключаю вероятности, что спустя время могут появиться.

— Ясно, — не стал препираться, убирая визитку в карман пиджака. — Запишу ваш номер в телефон.

— Не стесняйтесь, если будет необходимость, — она проследила за тем, как я прячу её номер.

— Стесняться? — я изогнул бровь от удивления. — Мне такое слово незнакомо.

— Хотя знаете, — доктор сжала губы, призадумавшись на минуту. — Скорее, если вам будет стыдно, знайте: я не буду над вами насмехаться.

— Стыдно? — я растерялся на такое заявление.

О каком стыде речь? Не припомню, когда последний раз испытывал это чувство.

— Да. Мне нужно идти, — не стала вдаваться в подробности женщина. — Меня ждёт следующий пациент.

— Ладно, — я неопределённо пожал плечами.

— До свидания, Люцифер.

— До свидания, — совсем не понимая, к чему был этот порыв, ответил я.

***

В соседней комнате было тихо. За чуть приоткрытой дверью виднелся слабый, желтоватый свет ночника.

— Кейт?

Я осторожно толкнул дверь, скрипнувшую в давящей тишине. Она лежала на кровати, укрытая одеялом, и как-то странно смотрела в потолок.

— Ты в порядке?

Она не реагировала. К горлу подступила тошнота. Липкий, противный страх, подстегнутый дежавю, сжал ледяные пальцы на моих внутренностях. Я подошёл к кровати, склоняясь ближе. Из-под края одеяла торчал кусочек красной ткани.

«Нет!»

Я откинул одеяло в сторону. На её шее была туго затянута красная лента.

От резкого пробуждения я вздрогнул всем телом и едва не свалился на пол. Неистово бьющееся в груди сердце гнало по организму кровь, насыщенную адреналином. Сон как рукой сняло. Я потёр лицо ладонью и сделал пару глубоких вдохов, приходя в себя.

Ночь выдалась беспокойной. Выпитый виски никак не повлиял на поверхностный и тревожный сон. Обычно алкоголь размаривает тело и разум, отключаешься быстро, спишь крепко. Но не в этот раз. Похоже, мне удалось крепко заснуть только под утро. Короткий сон вылился в отвратительный кошмар. Было одно обстоятельство, не позволившее разуму выпасть из реальности полностью на всю ночь. Это обстоятельство по имени Кейт Уилсон сейчас мирно сопело в соседней комнате.

В памяти сразу нарисовались её милая улыбка и вечно всклокоченные волосы, впрочем, придающие ей особый шарм. А эта лёгкая неуклюжесть, из-за которой она вечно заляпывала одежду, что служило поводом лишний раз раздеться. Даже она казалась мне очаровательной, хотя я терпеть не могу беспорядок и неаккуратность. Может это такой хитрый ход? Хотя вряд ли. Она слишком прямолинейна и открыта, не будет изгаляться в своих заигрываниях, а просто скажет что-то вроде: «Давай устроим родео, мой ковбой. Поскакали навстречу оргазмам». Я начал улыбаться как дурак.