— И пустить ситуацию на самотёк?

Люцифер неподдельно изумился. Для него подобная мысль была странной, недопустимой в разрезе жизненной философии, с которой он живет.

— Есть власти, — от негодования я махнула рукой, чуть не выронив вилку. — Они должны ловить преступника, а не ты.

— Кейт, — Люцифер отложил приборы. — Я конечно сменил место жительства после трагедии, и убийца о нем не знает. Да только работа у меня осталась прежняя, и он о ней в курсе. Он бывал у меня дома, изучал информацию обо мне. Ему ничего не стоит последить за мной от работы до нового дома. Когда мы, внезапно, уедем вдвоем, догадаться куда будет несложно. И найти нас — тоже.

Угнетающая тишина морозом побежала по коже. Нам не спрятаться, не скрыться. Обычная жизнь — лишь нелепая попытка закрыть глаза на очевидное. В любой момент ее могут разрушить, оборвать как нечто незначительное, нестоящее почти ничего. Иллюзия — вот чем будет возвращение в Чикаго сейчас. Иллюзия спасения. Глупое бегство, не меняющее нашего положения. Люцифер, конечно, прекрасный мужчина. Благородный, ответственный, взрослый, в отличие от меня. Да только все, что им сейчас движет — попытка спасти мою жизнь.

— Ты не хочешь жить в страхе, — ответ без труда читался в его глазах.

— Я хочу уходить из дома, не боясь по возвращении застать там твое бездыханное тело, — он попытался напустить на себя строгости, скрывая истинные опасения за маской суровости.

Аппетит пропал. Я опустила глаза на недоеденный завтрак, избегая встречаться взглядами. На сердце осела давящая печаль. От мужчины рядом мне нужно не только беспокойство о моей целостности.

— Будь я обычным человеком, то мог просто сменить работу, место жительства, штат, — он наклонился через стол и взял меня за руку.

— Люцифер. Я не прошу тебя все бросить ради меня. Это глупо, — я высвободилась от его прикосновений и откинулась на спинку стула. — Имей я дело, выстраданное кровью и по́том, тоже не смогла бы от него отказаться ради тебя, — определенно, говорить на чистоту было неприятно, но куда более эффективно.

Люцифер печально улыбнулся, зеркаля мою позу. Мы отдалились.

— Даже не знаю, радоваться или грустить.

— Конечно радоваться. Это значит, что я не совсем поехавшая, — я как можно более непринуждённо улыбнулась и начала нервно крутить прядь волос.

Стоило дать понять ему вектор моих мыслей. Вчера я согласилась на переезд, видя его потерянность и одиночество. Сегодня я проснулась другой Кейт Уилсон. Мне недостаточно просто хорошей жизни, которую он хочет мне дать. Мне нужна лучшая жизнь с лучшим мужчиной. Мне нужна любовь. Жить плохо я могу и сама. Достаточно ничего не менять.

Во мне что-то щёлкнуло. Кто-то склеил разрушенную мозаику совсем иначе, не так, как было и с довольно неплохим результатом. Я наклонилась вперёд, отодвинула тарелку и протянула к Люциферу руку. Он сидел неподвижно, впрочем, не сопротивляясь моему порыву.

— Ты видишь во мне на шанс искупление, — я погладила пальцами чуть огрубевшую кожу рук. — Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня как на женщину, раз решил позвать с собой.

Он уставился на меня немигающим, растерянным взглядом. Я прекратила его гладить, кожей ощущая напряжение, исходящее от Люцифера. Он понял. Поспешно отвёл глаза, непривычно для себя, суетливо и дёргано поёрзал на стуле, прокашлялся и схватился обратно за столовые приборы.

— Не все слабости в этом мире разрушительны, — захотелось сгладить эффект от своих слов.

— Мой опыт говорит об обратном, — Люцифер не дал мне ответить, подтолкнул тарелку с остывшим завтраком обратно. — Поешь. У тебя с питанием совсем беда.

Он пытался уйти от темы, смещая фокус моего внимания. Меня же от чего-то пробило на философию и размышления о жизни. Вчера стало точкой переосмысления жизненного пути.

— Тайлер был прав, — опять обратилась я к кинематографу. — Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу (Фраза Тайлера Дёрдена из фильма «Бойцовский клуб»).

— Безответственная позиция, — Люцифер сморщился и недовольно фыркнул.

— Опять переосмысления фильмов.

Меня забавляла его реакция. Тот факт, что именно мне удавалось выводить обычно спокойного человека на эмоции, приятно раззадоривал.

— Дело не в фильме. Жить, когда у тебя ни за что нет ответственности, очень просто.

— Когда ее слишком много тоже не хорошо. Только благодаря такой свободе я здесь, — я развела руки в стороны, обозначая то ли квартиру, то ли город. — Достаточно было собрать вещи и уехать.

— Надеюсь, ты мыло по ночам не варишь.

— Тебе виднее, ты же спишь рядом со мной.

Люцифер качнул головой каким-то своим мыслям и сказал то, чего я никак не ожидала услышать:

— Пока ты прижимаешься ко мне холодными ногами посреди ночи и стаскиваешь одеяло, могу ответственно заявить, что нет.

Он с откровенным ликованием посмотрел на то, как мое лицо удивлённо вытягивается. Боюсь об заклад, его порадовала мысль, что он знает обо мне какой-то столь личный факт.

— Я так делаю? В самом деле?

— Да. Видимо замерзаешь, — Люцифер пожал плечами. — Сначала греешь об меня ледяные пятки, — указал на себя рукой, — потом заворачиваешься в одеяло как в кокон и уползаешь на край кровати. Приходится разматывать тебя и обнимать, чтобы согреть, — он отставил пустую посуду в сторону и покрутил рукой. — И чтобы отвоевать одеяло обратно.

— Я не специально.

Я почему-то смутилась на эту историю, в красках предоставляя, как он негодующе закатывает глаза и воюет добрых пять минут за одеяло со спящей мной. Я чуть не умерла от умиления на месте.

Его позабавила моя реакция. Люцифер хохотнул, встал с места, начиная собирать пустую посуду.

— Сходим в магазин. Потом нужно уделить время расследованию.

— Угу, — я никак не могла выбросить из головы его слова.

«Уилсон, как мало тебе нужно для счастья».

На улице нас встретили бесцветное ноябрьское небо и пробирающий до костей ветер, сулящий пять месяцев холодов, с промозглой, сырой погодой. Я поёжился, впервые поймав себя на мысли, что с удовольствием предпочел бы сейчас тот самый пляж на берегу океана, описанный Кейт. И ее рядом в бикини. Черт, было бы идеально.

— Люцифер? — вывел меня из задумчивости ее голос.

— Да.

— Откроешь? — Уилсон слегка удивлённо смотрела на меня.

— А, да, — я нажал кнопку на брелоке. — Задумался.

— О чем? — пробубнила она, залезая внутрь.

— Список покупок составлял.

— Ты составляешь список покупок?

Она покрутилась на месте, пристегнула ремень, пока я усаживался за руль.

— Вообще да. Всегда составляю в заметках план, прежде чем идти в магазин, — я завел двигатель и включил обогрев. — Надо возвращать привычку. Здесь я несколько растерял свой обычный ритм.

Кейт сделала по-детски удивленное лицо.

— В самом деле? И в магазине ходишь со списком и берешь точно по нему?

— Могу, конечно, плюс-минус отклониться от плана. Но вообще да, — я не понял, почему она так изумилась. — Это удобно.

— Хм, — Уилсон начала тыкать пальцем в экран, выбирая песню. — Я, конечно, примерно планирую в голове, что взять. Правда меня всегда несёт куда-то в сторону от этого плана.

— Попробуй списки. Это удобно.

— Ай! — она махнула рукой. — Мне лень. И, уверена, я не буду им пользоваться.

— Уилсон, — я наклонился к ней и поцеловал в лоб, погладив большим пальцем холодную кожу щеки. — Ты мой маленький хаос.

Ее рука, лежащая на сенсорном экране, дрогнула. Включилась песня, попавшая под неосторожное движение пальцев.

— Классная песня, — Кейт задумчиво рассмотрела строку с названием. — Где хранится твоя библиотека? Я бы накидала туда своих песен.

— Серьезное заявление.

Я нажал на газ, машина плавно покатилась вдоль пустынной дороги. Можно было бы сходить в магазин пешком, но идея тащить на себе пакеты с продуктами восторга не вызывала.