— Не представляю, что толкнуло его на такой отчаянный шаг, — у меня создавалось впечатление, что идёт психологическая игра, и прямые ответы здесь неуместны.
Я осмотрелся, кожей чувствуя пристальный взгляд повара на себе.
— Вы живёте вдвоем с матерью?
— Мама в комнате на первом этаже. Коляска, сами понимаете, — Питер сделал лёгкий жест рукой. — Я на втором.
— А ваш отец?
Он не спешил с ответом.
— Он умер несколько лет назад, — расплывчато ответил Питер.
— Соболезную.
— Могу ещё чем-то помочь? — он поднялся, извещая этим, что дальше говорить не о чем. — У меня много дел.
Я смерил его оценивающим взглядом, надеясь смутить, вызвать нервозность или хоть какие-то эмоции. Но Питер невозмутимо взирал на меня усталыми глазами.
— Воскресенье вечер и ночь. Где вы были?
Парень моргнул равнодушно, словно наша беседа его утомляла, вызывая только недоумение, и пожал плечами.
— Дома. У меня больная мать, и времени на развлечения совсем нет.
«И почему я не удивлен?»
— Ясно, — я осмотрел отстраненное лицо повара, прикидывая, есть ли смысл задавать вопрос про колледж. — История в колледже...
— Какая история? — перебил меня Питер.
— С изнасилованием.
— А, это... — он скучающе махнул рукой. — Грехи молодости. Все мы совершаем ошибки. Я никого не виню. Девушка перепила лишнего, и ситуация вышла из-под контроля.
— Ваш друг Филипп иного мнения.
— Его мать предпочитает жёсткие методы воспитания, — парень развернулся и пошел к выходу, намекая, что мне пора. — Поверьте, причины этой истории — молодость и алкоголь.
— Я вас понял, — я шел следом, изумляясь сдержанности и манерам обычного повара. — Спасибо за уделённое время, — протянул я ему руку перед выходом.
— Не за что.
Когда дверь за моей спиной закрылась, я понял, что поговорить с девушкой, участницей той странной истории, критически необходимо. Пришлось набрать шерифа, напоминая о себе.
— Да, — недовольно пробурчал он.
— Добрый день, — меня почему-то позабавил его гнев. — Что по делу, которое я просил поднять? Из Ист-Лэйк прислали документы?
— Да, — опять односложно ответил мужчина.
— Почему вы не прислали мне адрес?
— Как раз собирался, — отмахнулся он. — Сейчас пришлю сообщением.
Шериф опять бросил трубку, уподобляясь обиженному подростку. Спустя пару-тройку минут пришла короткая СМС с адресом.
10:13
Я:
Я поеду в Ист-Лэйк. Попробую поговорить с той девушкой. Шериф достал адрес.
10:15
Кейт:
Смотри какой стол.
Она прислала фотографию из каталога, похоже, найденного на просторах сайта для любителей шокирующих предметов мебели. Нижняя часть стола была выполнена в виде лежащей девушки с согнутыми коленями и поднятыми руками, на которых, собственно, и держалась верхняя стеклянная часть.
10:17
Я:
Надеюсь, ты уже оформила заказ. Поставим в гостиную на самое видное место.
10:18
Кейт:
Разумеется. А это дополнит интерьер.
Она приложила фотографию статуэтки радужной расцветки в виде члена, к которому приделали лапы и хвост динозавра.
10:19
Я:
В доме должен быть только один хозяин.
10:20
Кейт:
Тебе не нравится членозавр? 😭
10:21
Я:
Боюсь конкуренции.
10:22
Кейт:
Я найду ему подружку.
10:23
Я:
Тогда я подумаю над твоим предложением.
Я убрал телефон и вырулил на дорогу, ведущую прочь из города. Меня радовал боевой настрой Кейт, включившей турбо-режим «Новая жизнь». И хотя за окном мелькал все тот же серый пейзаж, а с неба срывались первые снежинки, мысленно я был в Чикаго, расставлял мебель и покупал билеты в Италию.
Адрес привел меня на окраину города, в небольшой уютный райончик, обиталище среднего класса. Нагрянувшие первые серьезные холода загнали жителей в дома, и мне удалось избежать любопытных глаз.
Дом, указанный в материалах дела, отыскался через четыре квартала. Одноэтажный, ухоженный и симпатичный — он словно сошел со страницы буклета о жизни в пригороде. И если бы не холода и отсутствие красок, украденных непогодой, то можно было начать тосковать о тихих размеренных буднях здесь.
Я оставил машину на дороге возле дома и, оказавшись возле двери, решительно нажал на звонок.
Если прислушаться, можно было различить бубнеж телевизора, а значит, хозяева точно были дома. Шагов я не услышал. Дверь открылась передо мной неожиданно, являя мне стройную блондинку с аккуратно собранным пучком на макушке. У нее было чистое светлое лицо и небесно-голубые глаза, красоту которых не скрывали даже крупные очки. Если бы не сетка мелких морщин и слишком умудренный жизнью взгляд, то я мог решить, что нашел девушку с первой попытки.
— Чем я могу вам помочь? — женщина растягивала слоги, напоминая манерой говорить француженку.
— Здравствуйте. Мне нужна Вэнди Парсонс.
Женщина медленно осмотрела меня с головы до ног, вернулась глазами к татуировке на шее и элегантным жестом поправила очки.
— Зачем вам моя дочь?
Представляю, как мое появление выглядело для нее. Какой-то мужик в татуировках ищет ее дочь. Будь я родителем и явись к самому себе на порог, то знатно разволновался бы.
— Мне нужно поговорить с ней, — я выдержал паузу, — о ситуации многолетней давности, — я постарался затушить возможное волнение заранее и преподнести причину визита мягче.
Но женщина поняла, о чем я, и аккуратные формулировки совсем не помогли. Она изменилась в лице и посмотрела на меня с настороженным прищуром.
— А вы кто? — с вызовом спросила женщина. — И зачем поднимать ту ужасную ситуацию?
— Я частный детектив. Веду расследование в соседнем городе. И, возможно, беседа с вашей дочерью поможет поймать убийцу.
Женщина вновь поправила очки и выпятила подбородок.
— Не понимаю, какое отношение к этому имеет Вэнди.
— Это долгая история, — мне совсем не хотелось вдаваться в подробности. — Пожалуйста. Это поможет остановить смерти невинных людей.
Она молчала, нервно теребила свой французский маникюр, взвешивая все «за» и «против».
— Я не могу дать вам ее адрес или телефон. Это будет неправильно, — наконец решилась ответить женщина. — Я передам дочери, что вы приходили. Оставьте ваш номер. Если она посчитает нужным, позвонит.
Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться с таким раскладом. Я достал записную книжку, написал свой номер и, вырвав лист, протянул его женщине.
— Это очень, очень важно, — дополнил я, вручая ей контакты. — Разговор останется строго между нами. И, по правде говоря, на вашу дочь у меня последняя надежда.
Женщина посмотрела на страницу блокнота в своей руке, аккуратно свернула ее пополам и кивнула.
Беседа с Вэнди действительно была моей последней надеждой.
***
Сегодня в очереди на повторную встряску у меня номером один был пастор. Я тотально увяз на подступах к секретам жителей Линдена. Круговая порука, кумовство, один за всех и все за одного. Такой дружной атмосфере, где ближний достоин укрывательства, почти как дорогой сердцу родственник, можно было только позавидовать. Не знаю, чего они боялись. Осуждения общества? Порицания? Гонений за вывернутые тайны?
В церкви было пусто и неуютно. Эти религиозные сооружения всегда казались мне холодными и угрюмыми, настроиться на исповедальный и возвышенный лад внутри которых представлялось весьма затруднительным. Деревянные лавочки мрачно пустовали без прихожан, ожидая их к воскресной мессе. Шаги звонким эхом отдавались под белеными сводами, а свидетелями моего визита стали лишь мозаичные витражи.
Не мог ведь пастор оставить свое обиталище в одиночестве. Значит, искать его стоило где-то поблизости. Я вышел из церкви и начал обходить здание по кругу.
Гравий, прикрывающий мокрую землю, хрустел под ногами, выдавая мое присутствие. Шелестели одинокие деревья и ровные, хоть и совсем голые кусты. Единственным цветным пятном являлся плющ, вьющийся по забору на границе участка. В бледно-зеленых стреловидных листьях путался ветер, донося слишком сильный мускусный запах. Похоже, это растение только вошло в свою самую активную фазу цветения, когда другие отжили сезон.
