— Джино, — я поздоровался с парнем.

— Люцифер, — как можно более непринуждённо ответил он.

Лицо пастора вытянулось, сменяя палитру красок и эмоций от изумления до лёгкого шока.

— Имя настоящее, — я усмехнулся. Оно всегда производит впечатление.

— Не видел вас в церкви ни разу, — Гудси прошёлся по мне изучающим взглядом.

Мой ответ застрял в горле, внезапно обрубленный громким женским криком.

— А-а-а-а, — раздалось сбоку от нас. — Ништя-я-я-як, — теперь к звуку добавились женские руки с пачкой печенья. Они неслись на нас с воплем победителя, не снижая децибел. — Хоть в чем-то я фартовая! — Кейт вывернула из-за полок, потрясая находкой. — Смотри, смотри, смотри! — она запрыгала вокруг меня. — Последнее урвала. Тирамису будет козырный, — ее восторг молниеносно оборвался, стоило ей ощутить на себе две лишние пары глаз. — Ой!

Гудси изогнул бровь, начиная напоминать злого школьного учителя.

— Здравствуйте, — высокомерно процедил он, поднимая подбородок кверху.

— Здрасте, — Кейт натянуто улыбнулась и сложила печенье в тележку. — Привет, — одарила она Джино куда более мягкой улыбкой.

— Вас я тоже не видел в церкви, — Гудси не терял своей надменности.

— А я не видела вас в баре, — дерзко заметила Уилсон и сплела руки на груди.

Я обомлел от такой перемены в ней. Куда делась моя скромница Кейт?

— Не пристало служителю церкви посещать подобные места, — он запнулся, понимая, что не знает ее имени.

— Кейт, — Уилсон сверкнула глазами. — Это всего лишь бар.

Стоило взять ситуацию в свои руки.

— Мы сможем поговорить? — я обратился к Гудси. — Не на бегу и в магазине.

— О чем? — он заметно занервничал, занимая руки застегиванием пальто.

— Вы ведь пастор. Знаете всех жителей города.

— Я не выношу грязное белье моих прихожан на люди, — священник дёрнул головой, смахивая на надменного голубя. — К тому же есть тайна исповеди, и я со всем уважением отношусь к жителям нашего города.

— Ни в коем случае не призываю вас рассказывать мне тайны ваших прихожан, — я примирительно поднял руки. — Простая беседа. Не более.

— Приходите в воскресенье на службу в церкви, — вмешался Джино.

Отец смерил его долгим, уничижительным взглядом, сунул руки в карманы, прижимая голову к плечам, будто хотел спрятаться.

— Да. Приходите, — пастор резко распрямился, переводя взгляд с меня на Кейт. — Я рад как жителям, так и гостям нашего города, в том числе.

— Мы придем, — заверил я.

— Увидимся, — Джино кивнул мне, тепло улыбнулся Уилсон. — Пойдем, отец.

Парень тронул Гудси за плечо. Они развернулись, удаляясь прочь от нас. Только когда расстояние стало достаточным, пастор наклонился к сыну и негодующе забубнил. Джино недовольно затряс головой, прибавляя шагу. Семейство вышло на улицу, где сын, не желая более общаться с отцом, сел за руль потрепанного серебристого «жука». Пастор забрался на пассажирское сиденье, похоже, продолжая бубнить в сторону сына. Они смотрелись смешно и нелепо в крошечной машинке, больше подошедшей какой-нибудь утонченной девушке, фанатке старого немецкого автопрома.

— Ты заснул? — Кейт тронула меня за руку.

— Я наблюдаю.

— А-а-а-а. Наблюда-а-аешь, — растянула она слово. — Машина смешная.

— Ага, — я проследил, как святое семейство покидает парковку. — У «жука» дизайн не менялся со времен третьего рейха.

— Что сразу Гитлер-то?

— Это часть истории, — я сбросил с себя сосредоточенность, как только серебристый кузов скрылся из виду. — Гитлер распорядился о его выпуске ещё до того, как пришел к власти. Есть легенда, что он сам набросал эскиз авто.

Уилсон положила два пальца под нос и заговорила в резкой, отрывистой манере.

— Обергруппенфюрер Уилсон, почему не были на собрании партии в церкви?!

Я прыснул от смеха. Из-за полки на нас покосилась какая-то женщина.

— Ты разбираешься в званиях Вермахта?

— Не, — она потерла нос, делая вид, что он зачесался, чтобы утаить откровенную улыбку. — В каком-то фильме слышала.

— Пойдем, — я взял ее за руку, возвращаясь к покупкам. — На воскресенье у нас запланировано нетипичное утро.

***

Когда с походом в магазин было покончено, я сложил пакеты в багажник и наметил мысленно следующую остановку. Сейчас стоило посетить полицейский участок.

— Ты сегодня в ударе, — я вывел машину на дорогу.

— О чем ты? — Кейт излучала уверенность и хорошее настроение.

— С самого утра дерзишь. Что случилось?

— Не знаю, — Уилсон пожала плечами. — Состояние странное.

— Странное?

— Вдохновлённое. Воодушевлённое. Возвышенное, — она сопроводила свои слова звонкими, ударными шлепками по колену.

Видеть ее такой удивительно и непривычно.

— У тебя закончились слова на «В»?

— Нет. Просто сегодня все по-другому, — она откинула козырек перед собой и поправила волосы в зеркальце.

— Это все волшебная порка.

— И волшебная палка, — Кейт бросила на меня красноречивый взгляд.

— Уилсон, — меня пробрал смех, да так, что я закашлялся. — Ты как ляпнешь что-нибудь.

— Волшебная палочка из дуба, — она изобразила крайнюю серьезность, выдумывая свойства на ходу. — Восемь дюймов, содержит в сердцевине частицу кожаной плети и пепел адских пустошей.

Я отвлекся от дороги и поглядел на нее, чувствуя, как брови уползли чуть ли не на затылок.

— Что? — Кейт суетливо забегала глазами. — Я рисую. У меня хороший глазомер.

— М-м-м, — мне больших усилий стоило не начать снова хохотать. — Глазомер.

— Да, — она спрятала смущенную улыбку в складках шарфа.

Я припарковался возле участка.

— Подождешь здесь?

— Ещё чего! Я с тобой!

Уилсон выскочила из машины вперёд меня и стремительно пошла ко входу. Неугомонная.

В участке не хватало только перекати-поля и реющего над пустотой степного орла. Секретарь с сонным видом раскладывала очередную партию пасьянса на старом компьютере, удостоив нас ленивого взгляда длиной в несколько секунд.

— Он у себя, — не скрывая важной надменности, небрежно бросила она.

Шериф снова погряз в семейных проблемах. Из-за приоткрытой двери кабинета долетали обрывки разговора, в который периодически вклинивалось очевидно нерабочее «дорогая».

— Шериф, — я бесцеремонно толкнул дверь, врываясь в личную беседу.

— Я перезвоню, — служитель закона нажал отбой, не дожидаясь ответа жены.

Наверняка дома ему влетит за такую выходку.

— А, детектив, — он сделал грудь колесом, вспоминая, что сейчас является представителем закона. — Кейт.

— Здравствуйте.

Уилсон присмирела и стала разглядывать обстановку кабинета, сосредотачиваясь на трёх грамотах, украшавших стену. Кабинет был обставлен довольно минималистично, совсем ничего не рассказывая о своем владельце.

— Вы хотели поговорить о деле, — не хотелось тратить время на бессмысленные беседы.

Шериф сощурился, перевел взгляд на Кейт, но ничего не сказал.

— По делу Джонсон, — он вальяжно облокотился на стол, демонстрируя, кто тут главный. — Алиби ее парня подтвердилось.

Кейт обеспокоенно посмотрела на меня, похоже переживая, что я могу проговориться о дневнике.

— Шериф, это не мое дело, — я сел на потёртый стул из темного дерева возле стены. — Касаемо жертв маньяка я не отказываюсь помогать в расследовании. Остальное, уж простите.

Я развел руками и покачал головой. Взваливать на себя все дела этого города в мои планы точно не входило. Достаточно того, что подвязался на основное дело, отступать от которого не позволит гордость.

Уилсон закончила с изучением обстановки и села на соседний стул для посетителей.

— Если убийца Джонсон кто-то другой, то у ее отца нет алиби.

К концу фразы тон его голоса стал тише, выдавая неприятный контекст разговора. Он обошел стол и, будто прячась, сел в свое кресло.

— Как нет? — Кейт испуганно подпрыгнула на месте.

Мысль, что ее начальник может быть убийцей, до сих пор вслух не озвучивалась.