— Сука, — вырвалось у меня от злости. Я взял её за щеки. — Это будет слишком щедрым жестом. Хватит со мной играть.

Захотелось вытрахать всю дурь из её головы, потом уйти и забыть обо всех проблемах. Оставить наедине с разъедающим чувством беспомощности и брошенности. Теперь мне и вправду захотелось сделать ей больно.

Уилсон в ответ с вызовом посмотрела мне в глаза.

«Мне кажется, или она только больше завелась?»

— Я это уже проходил. Хочешь честных, открытых отношений? Тогда держи своё слово.

— Какое слово?

— О том, что ты не против переезда.

Я отпустил её, начиная отдаляться.

— Постой, — Кейт ринулась следом и поймала мою ладонь. — Я думала, тебя вполне устроят отношения без обязательств, — она выжидательно помолчала, решаясь продолжить. — Тогда тебе не придется выбирать.

Я стоял спиной, раздумывая над тем, чтобы вообще уйти в соседнюю квартиру и дать ей подумать над своим поведением. Мягкая, теплая ладонь легла на мои лопатки, нежно и успокаивающе поглаживая. Уилсон переплела наши пальцы, обошла меня, заслоняя собой пути отступления, и с опаской подняла взгляд.

— Не надо решать за меня. Мне нужна ты. А не то, что у тебя между ног, — едко прокомментировал её слова.

Она только горько усмехнулась, но мою руку не отпустила.

Пусть пытается быть милой, больше я на такой трюк не попадусь. Во мне взыграла гордость. Какие бы чувства я к ней не испытывал, это не повод позволять им взять верх.

Кейт попыталась дотянуться за поцелуем. Неужели она совсем не понимает, что делает мне больно? Раны на сердце мало-помалу начали зарастать, когда мы стали сближаться. Присутствие в моей жизни женщины, о которой мне хотелось заботиться, оберегать, просто находиться рядом, исцеляло. Медленно, но верно. Она не просто объект желания для пустого, бессмысленного удовлетворения моих потребностей. Запала в душу, зацепила.

— Хватит, — я отрицательно покачал головой, разжал пальцы и сел на диван, стремясь сохранить расстояние. — Повзрослей, перестань себя жалеть и возьми ответственность за свою жизнь в свои руки.

— Жалеть? — её голос стал возмущенным. Правда неприятно ударила по больному месту. — По-твоему, я себя жалею?

Уилсон села рядом, оборонительно скрещивая руки на груди.

— Да. Прячешься в этой глуши. Боишься выйти из зоны комфорта, — я положил руку на спинку дивана и нагнулся ближе. Наши лица оказались в считанных дюймах друг от друга. — Проще бесконечно жалеть себя, чем поднять свой зад и что-то сделать.

Я был чертовски зол. Она ведь и не помнит, что фактически призналась мне в чувствах. При этом продолжает упираться и держать дистанцию. Это выбивало из равновесия.

— Думаю, ты прекрасно понимаешь, как можно ловко использовать мои чувства к тебе, и мастерски это делаешь, — я криво усмехнулся, оглядел её обнаженное тело, едва прикрытое чёрной тканью моей, блять, рубашки.

Кейт изумлённо приоткрыла рот, негодующе хватая им воздух. Вся обычная словоохотливость мигом испарилась, стоило прижать её к стенке. Зато меня будто прорвало.

— Ты либо моя, со мной, мы вместе, либо всё заканчивается прямо сейчас, и мы просто соседи, — я выпрямился, возвращая дистанцию. — Если ты думаешь, что я нуждаюсь в развлечении на вечер и ты единственная, кто может мне его предложить, то ты заблуждаешься. Поверь, мне не понадобится много времени, чтобы найти девушку, которая согреет мою постель сегодня. А может даже и не одну.

Да, я звучал как полнейшая скотина. Но я так старательно берег её чувства, слишком старательно, с этим стоило завязать.

Внезапная пощечина обожгла щеку.

— Мудак!

Я поймал её руки, повалил на диван, вжимая всем телом в обивку. Рубашка распахнулась, делая Уилсон катастрофически уязвимой под моим натиском. Она закусила губу, обвила мои бедра, ведя ступней по ноге. Чем выше она поднималась, тем сильнее мой пах соприкасался с обнаженным девичьим телом. Приятное покалывание в животе предательски опротестовало мои гневные эмоции. Я мысленно возблагодарил самого себя за то, что не успел раздеться полностью.

Значит любит грубость? У меня этого добра навалом. Кейт порядком меня разозлила. Она покрутила бедрами, нарочно потираясь о мою эрекцию.

«Сука!»

Я сжал её зад, вынудив громко охнуть. Поднялся к талии, груди и остановился на шее, накрывая её горячей ладонью. Вторая рука, лаская, обошла серию мелких родинок на внутренней стороне бедра. Они напоминали маленькое созвездие, которое мне нравилось соединять языком и губами, когда я поднимаюсь выше, чтобы сделать ей приятно. Наклонившись, вытащил язык и щедро облизнул напряжённый сосок, упиваясь ароматом её кожи.

В постели она всегда пахла иначе. Мягким, женственным мускусом, с ноткой обманчивого своей невинностью молочного жасмина и почти неуловимой ванилью. Все вместе — композиция её похоти и возбуждения, кардинально отличающаяся от пряного ванильного тепла и хлопковой чистоты, которыми обычно она пахнет.

Я люблю и эти запахи, и эти родинки, и этот туманный взгляд, которым она смотрит на меня, ожидая продолжения ласк. Эту почти неуловимую дрожь пальцев, когда она держится за мои плечи, а ее теплая, мягкая грудь касается моей. Я насквозь пропитался ею.

И именно в эту секунду я всё это люто ненавидел за то, что она не была моей полностью.

Кейт попыталась свести колени с умоляющим стоном. Я острым языком лизнул кожу на её шее, после оставляя отметины губами, завершая путь на острых ключицах. Пускай прячет грёбаные засосы под одеждой ото всех, но каждый раз, смотря в зеркало, вспоминает, кто вызывает в ней бурю эмоций.

Я тоже умею вести грязные игры.

— Я дам тебе время подумать. От тебя мне нужен четкий ответ.

Огромным усилием воли (видит, блять, бог!) я оторвался от неё и собирался встать. А что мне оставалось делать? Не хочет принимать решение сама? Я поставлю ей ультиматум.

— Нет.

Внутри всё болезненно сжалось. Целая вселенная собралась в маленькую, взрывоопасную точку.

— Мне не нужно время, — Уилсон прильнула ближе, кладя ладонь на мою щеку. — Мне страшно от мысли, что я могу потерять ещё кого-то в своей жизни. Потерять тебя.

— Никто не даст тебе гарантий, потому что это невозможно.

— Знаю, — прошептала она мне в губы, пытаясь поцеловать.

Я не ответил на поцелуй.

— Не буду ничего обещать. Тебе как никому другому известно, как непредсказуема жизнь, — я отвернулся, разглядывая выкрашенную в странный цвет стену. — Тот, кто будет кидаться клятвами о вечности — пиздобол. Я бы не стал заводить отношения с таким человеком.

Кейт улыбнулась, упёрлась лбом мне в плечо, одновременно обводя пальцами контуры татуировки на руке, будто пытаясь запомнить их. До боли родные губы поцеловали шею, поднялись к подбородку, завершая свой путь возле уха. Я никак не реагировал, внутри сгорая заживо от этой убийственной нежности.

— Я хочу быть с тобой, — призналась она.

От неожиданности я резко повернул голову, оказываясь лицом к лицу.

— Но у тебя ведь есть планы на жизнь, а я в них не вписываюсь, — Кейт сжала губы в тонкую полоску.

— Сейчас речь не об этом.

— Люцифер, — она взгромоздилась мне на колени в своей привычной манере, обняла, взъерошивая волосы на голове, и прислонилась лбом к моему. — Я не хочу отбирать у тебя ту жизнь, которую ты однажды уже потерял. Ты должен встретить прекрасную девушку, с которой заведёшь семью, кучу детей, кота, — Уилсон улыбнулась, — и собаку. Вы будете жить в красивом, большом доме, с просторной, залитой светом гостиной и идеальной зелёной лужайкой, — начала воображать Кейт, сопровождая речь жестами. — Здороваться с соседями, с которыми на выходных будете готовить барбекю на заднем дворе, обсуждая последние новости в мире и сплетни. По вечерам ты будешь возвращаться в дом, в котором тебя ждут и любят, где пахнет выпечкой и уютом. С детьми вы будете ездить в Диснейленд, есть сладкую вату и кататься на аттракционах, — она продолжала говорить, вырисовывая всё больше и больше деталей моей несуществующей жизни, унося мысли прочь от этого злачного места. — С женой вы будете отдыхать у океана, на красивом пляже с розовым песком и лазурной, чистейшей водой, как на картинке. Твоя кожа станет загорелой, а ты — ещё более сексуальным. Настолько, что даже местные девушки будут оглядываться на тебя. Но ты будешь смотреть только на свою жену, ведь на ней будет преступно микроскопическое бикини, а за девушкой в таком наряде нужен глаз да глаз, — она покачала головой. — К тому же, ты её любишь и тебя мало интересуют женщины вокруг. Ты ведь хороший муж, — Кейт поиграла бровями, широко улыбаясь. — А когда стемнеет, вы займетесь сексом на пляже.