– Я вынужден настаивать, чтобы ты осталась здесь, пока все не выясню, – твердо сказал Арнегаст.

– И что со мной в это время будет? – я начала пятиться, сжимая в руке лепешку до состояния пластилина. Достоинство достоинством, а в заточение не хочется.

– Ты будешь под присмотром Ливады, как и до этого, – Арнегаст не сделал и шага ко мне, но я знала, стоит мне убежать, он запросто догонит.

– И смогу выходить и работать как прежде?

– Разумеется. Под присмотром.

– А когда этот ваш совет хранителей?

Арнегаст выпучил на меня глаза в шоке и оглушительно захохотал. Невероятно, даже его смех отдаленно напоминал ржание коня.

Наконец, отсмеявшись, он ответил:

– Этого тебе знать ну никак нельзя.

То есть я тут буду сидеть непонятно сколько, под непонятно что именно означающим «присмотром», пока они не решат, можно меня оставить в живых или от меня нужно срочно избавиться?

Отлично.

Почему меня занесло именно сюда, а не в мир с прекрасными принцами, феями и единорогами?

– Ну что ж… Если у меня нет выбора, – я обреченно опустила плечи, а затем собрала все силы и сноровку и бросилась бежать подальше от них. Да, это бесполезно, даже глупо, но я не сдамся без боя. Во мне бурлило неизведанное доселе чувство могущества. Жаль, толку от него никакого. Не пробежала я и десяти метров, как Арнегаст настиг меня и схватил за плечи. Я дала ему яростный отпор, тогда он схватил меня за шею и живот, мертвой хваткой прижав спиной к себе.

Зарычав, я брыкалась изо всех сил, пытаясь вырваться, а он сдавил меня так, что стало нечем дышать. С трудом наклонив голову, укусила его руку, сжав челюсти как питбуль, и смыкала их все сильнее, пока не почувствовала вкус крови во рту.

Странно, меня это только раззадорило, как тогда, с видом мертвой козы. Компанию чувственной Эрике, пробудившейся от Виннарда, составила кровожадная маньячка, которую взрастили во мне последние события.

Арнегаст не собирался меня отпускать, наоборот, уже потащил куда-то. Его стойкость не могла не восхищать – боль, должно быть, невероятная.

Я сжимала челюсти все сильнее, лишь бы остановить его, а потом вдруг почувствовала, что часть его кожи… отделилась.

Как же это гадко!

Вытолкнула языком его руку, и в следующий миг меня скрутило тошнотой. Только тогда Арнегаст освободил меня. Я рухнула на колени, прижалась лбом к земле. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Я была в ужасе от самой себя, в ужасе от чужой крови, текущей по подбородку.

– Свою рану я залечу за пару минут, от нее не останется и следа.

Его голос был тихим. А прозвучавший вслед за фразой гром – оглушительно громким. Не оборачиваясь, попыталась отползти. В меня ударил резкий порыв ветра, опрокидывая на спину. Отдышавшись, я перевернулась на живот и с трудом поднялась. Да кто он такой, чтобы так со мной обращаться!

Налетел еще один порыв ветра невиданной силы, словно концентрированный ураган пробегал мимо. В этот раз я была готова к этому и смогла удержаться на ногах, лишь отступив на несколько шагов назад. Тогда в метре от меня ударил разряд молнии.

Вздрогнув, сжала кулаки и гневно уставилась прямо в глаза этому извергу. Сплюнула кровь и рукавом вытерла рот.

Арнегаст спокойно, даже не глядя на меня, привязал Плюшку к Арнелу длинной веревкой, и взлетел на коня, уверенный, что я последую за ними.

– Не смей перечить хранителю. Я был бы восхищен твоей храбростью, если бы не подозревал тебя. Ты идешь со мной и будешь вести себя тише букашки, пока не узнаю, кто ты на самом деле, – отчеканил каждое слово.

– Прямо Зевс всемогущий, – процедила я, не двинувшись с места. – Не думал ли ты, что будь я злом, которого вы все так боитесь, твои гром и молния не спасли бы, реши я от тебя избавиться?

Вместо него ответил ветер. Настолько сильный порыв, что меня подбросило в воздух, перекрутило и швырнуло на землю. Я проехалась на животе, наглотавшись снега с травой.

– Желаешь проверить? – что-то было в его голосе такое, что отбило всякое желание брыкаться и язвить.

Мне не осталось ничего другого, кроме как отряхнуться, сесть на Плюшку и отправиться следом.

Как львица в клетке! Потеряла своего котенка, друзей и даже не знаю, где их искать. Зарычала бы, если могла! Раздираемая ненавистью к Арнегасту, ходила кругами по маленькой хижине, тщетно пытаясь составить план побега.

Страх? Нет, к удивлению, я не боялась.

Ко мне и правда приставили Ливаду, чему она была совсем не рада, говоря, что дела сами себя не сделают.

– Ты думала, твоего ухода никто не заметит?

– Я была уверена, что за мной никто не следит.

– Он хранитель. Это его земли, он их чувствует, как себя. К тому же, поселение охраняется артефактами. Благодаря им Арнегаст знает, что происходит в деревне – сам их зачаровал. А ты еще и очень шумная. Неужели правда считала, что ушла незаметно? – Ливада высмеяла мою жалкую попытку побега. – Он просто дал тебе фору.

Арнегаст возомнил себя хищником, играющим с добычей? Это лишь еще больше разозлило меня. Как он смеет?! Вот же ж… конь! Без копыт!

Ливада будто прочла мои мысли и, присев на краешек кровати, попыталась успокоить:

– Не сердись на него, Эрика. Он обязан защищать свои прерии. Каждый хранитель будет оберегать свою территорию любой ценой.

– Поймите же, мне не нужны ни его прерии, ни чьи-либо еще! Я хочу найти своих друзей и вернуться домой, все! Помыться бы еще… – добавила, почесывая спину.

– Вот помыться, это мы можем устроить! – женщина ухватилась за смену темы и выглянув за дверь, крикнула: – Патрина, тащи воду!

– Почему Вы мне верите? Никто не верит.

– Злодеи обычно слишком высокого мнения о себе. В навозе упоенно копаться вряд ли будут.

– Вот-вот, я Арнегасту то же самое сказала!

– И я видела, как ты хорошо ладишь с животными. А они зло почувствовали бы сразу, – закончила Ливада.

Мы повернулись на стук открывающихся створок – в дом вошла Патрина с полным ведром воды. Она подвесила его над огнем и подсела к Ливаде.

– Может, тогда ты мне скажешь, что такое «путешественник»? – потупив взгляд, спросила я.

– Скажу, почему нет. Это кулон для перемещения. Через пространство. И даже через миры. Пока, видимо, только через два мира, наш и твой, – кивнула на мои красные туфли, торчащие носками из-под кровати.

– Какая красота! Какая выделка и цвет! Мне в жизни так кожу не обработать! – Патрина с благоговением заломила руки, опустившись к туфлям.

Я напряженно сглотнула, вспомнив распластанное тело козы. Эта картина так и будет меня преследовать.

– Забирай, если подойдут.

Пока Патрина была занята примеркой, я продолжила:

– «Путешественник» всегда взрывается, когда его используют?

– Никогда. Он рассчитан на одно перемещение своего владельца и держит в себе точку назначения. Им пользуются только обычные люди, у хранителей другие артефакты.

– То есть тот, кто мне его дал, хотел отправить меня именно сюда?

– Получается, что так.

– Но взорвался-то он почему?

– Понятия не имею. Это-то и насторожило Арнегаста.

– Раз кулон рассчитан только на одного… выходит, что… выходит… – сердце сжалось от осознания. – Я спаслась, оставив на верную смерть своих…

– Кроме тебя в степях никого не было, Арнегаст бы почувствовал кого-то еще, – с искренним сожалением в голосе ответила Ливада.

Тяжело осев на кровать, спрятала лицо в руках и корила себя, что не умерла там, вместе с ними в машине! Они не заслужили всего этого!

– Патрина, завари-ка нам чаю, – сказала Ливада и, мягко отстранив меня, предложила: – А ты иди помойся.

Погруженная в невеселые мысли, я обтерлась смоченным в горячей воде полотенцем, не обращая внимания на присутствие женщин. Затем Ливада помогла мне помыть волосы и дала глиняный горшочек с густым маслом.

– Мази-Кенази? – вяло улыбнулась я.

– Да, только для волос, – подмигнула она, протягивая мне чистую тунику, которую взяла с изножья кровати.