– Хорошо, я согласна.

Травяной напиток оказался приятным на вкус, там был явно какой-то особый состав. Запах чего-то, очень напоминающего мяту, перебивал все остальное. Приятное тепло разлилось по всем клеточкам, они с радостью поддались действию настоя, и я почти моментально обмякла. Хотела повернуться на бок и устроиться поудобнее, но мне не дали. В удивлении открыла глаза и наткнулась взглядом на сведенные кустистые брови, а перед ними (простерилизованные!) инструменты. Можно спать спокойно.

Первое, что я почувствовала, был умопомрачительный запах жареной рыбы с пряностями. Из-под прикрытых век оценила обстановку. Я все в том же земляном доме. Женщина у печи готовила завтрак. От этого шкворчащего звука слюнки потекли.

Тело пело от переполняющей его энергии. Не могу вспомнить, когда в последний раз так хорошо высыпалась. С бодростью вернулась и уверенность, что все беды мне по плечу, главное, наполнить желудок.

Встала с кровати, на что та тихонько скрипнула.

Женщина моментально обернулась:

– Поднялась? Ну, как себя чувствуешь? – от вчерашней недоброжелательности почти ничего не осталось.

– Спасибо, замечательно, – прикоснулась к груди, там все было обмотано, платье и нижнее белье все-таки сняли, заменив их балахоном из плотной ткани. Надеюсь, это сделала Ливада, а не ее муж или вековой старичок. – Я спала на вашей кровати? Где же спали вы?

– За нас не переживай. Мы люди неприхотливые, – ловко перевернула рыбу и капнула на нее густой соус.

– Я очень вам благодарна. За все.

– Отблагодаришь позже. Есть у меня идеи на этот счет. Голодная, небось?

– Зверски, – призналась я.

– Еще бы, два дня спать. Значит, на поправку пошла. Наш Кенази любую хворь вылечит. Сейчас закончу и займемся твоей раной, пока рыба остывает.

То есть как два дня? Выглянула за дверь, солнце уже клонилось за горизонт, люди готовились к общему сбору: мужчины разводили в центре деревни костер, дети и женщины рассаживались на бревна вокруг него. Теперь понятно, почему «на завтрак» готовили рыбу. Вернулась в дом, намереваясь помочь Ливаде с ужином и узнать подробности о том, что произошло после моего отключения. Она отмахнулась, указала на кадку с водой с предложением освежиться и смыть, наконец, эту устрашающую краску вокруг глаз.

Пока я с наслаждением плескалась в теплой воде, хозяйка поставила большое блюдо с дымящейся рыбкой в центре стола, глиняные кружки и кувшин с напитком. Мне уже и этого было более чем достаточно, а она добавила еще лепешки, завернутые в полотенце, сыр, нарезанный крупными ломтями, и печеную тыкву.

– Иди-ка сюда ближе к свету, давай посмотрим на тебя.

Послушно села около печи и сняла свой балахон. Ливада размотала повязку и собралась отклеивать ткань от раны. Я напряглась в ожидании болезненного отдирания присохшей материи, но она отошла на удивление легко. Оказывается, там все было щедро пропитано мазью. От рваной раны не осталось и следа, как и свидетельств, что из меня вытаскивали осколки кулона.

– Как рана так быстро зажила? Даже шрамов нет! – спросила женщину.

– Это все мази-Кенази, – усмехнулась Ливада. – Ну и ты удивительно легко лечишь саму себя. Только что с твоими глазами?

– Да что с ними не так? У вас есть зеркало?

– Конечно, есть, дикари мы что-ли какие? – Ливада достала из шкафа зеркало и мягкую тряпку, чтобы вытереть глаза и снять остатки жирной мази. Посмотрев в зеркало, в ужасе отпрянула. Глаза обрамляли насыщенные темные круги. Они выглядели словно болезненные синяки, но я не припоминаю, чтобы на мне было так много косметики, или что меня кто-то бил. Как я ни старалась, избавиться от них не удалось. Кажется, вид панды намертво приклеился ко мне. Нужно будет проконсультироваться с местным лекарем.

Пока я вытиралась, хозяйка дома дала мне чистую одежду: тунику с вышивкой, длинную юбку, теплую шерстяную накидку с бахромой и мокасины с мехом внутри.

– Вот, переодевайся. Пока ты отсыпалась, жители поделились с тобой одеждой.

– Я очень благодарна вам за все, Ливада, – это была чистая правда, не представляю как бы отправилась в спасательную миссию по холоду в своей прежней одежде.

– Перестань ты уже. Свою одежду будешь стирать сама. А сейчас идем ужинать.

Я села на скамью, примыкающую к деревянному столу. Мне пришлось сцепить руки в ожидании, когда хозяйка присоединится ко мне, иначе накинулась бы на еду без нее. Интересно, все индейцы балуют себя деревянной мебелью? Стол ровный и гладкий, не под стать кочевым племенам. А это что? На основании большого пальца красуется мощный укус. По размеру похоже на кошачью челюсть. Мерривальд? Больше некому. Когда же он успел? А, главное, за что?

Сняв с огня посуду, Ливада вынесла ее на улицу, и я услышала шипение раскаленного металла в воде. Когда она вернулась, то устроилась напротив меня, подогнув ногу под себя и, ухмыльнувшись, сказала:

– Ты что, меня ждешь? Ешь, не стесняйся.

Я была слишком голодна, чтобы возиться с рыбными костями, поэтому сначала успокоила желудок лепешками с сыром. Закусила нежнейшей медовой тыквой и, прожевав, сказала:

– Никогда не ела ничего вкуснее.

– Скажешь тоже, – ей явно было приятно. – Ну, Эрика, расскажи, что привело тебя к нам?

– Арнел меня к вам привел, – пожала плечами.

– Про это тоже расскажи. Как так вышло, что ты можешь говорить с животным хранителя?

Размышляя над ответом, запила сухомятку чем-то вроде компота из сушеных ягод, положила себе на тарелку пару рыбин. Затем подперла подбородок и ответила единственное, что пришло на ум:

– Я не знаю. Это все чья-то ошибка. Или наоборот злой умысел. Сама я сюда точно не собиралась и пока не разобралась, что творится.

– А что было до этого?

– Я ехала домой… С друзьями и котом. Мы попали в аварию, и вот я здесь.

– Аварию?

– Да, наши машины съехали с моста, а потом на нас несся поезд… – воспоминания о страшном завершении вечера больно резанули. – И я очнулась в степи, совсем одна.

– В прериях.

– Что?

– Это Лэбронские прерии, а не степь.

– В первый раз слышу. Что это за место? Где оно?

– К западу от реки Мектигванн. Арнегаст тебе потом все объяснит. Это его обязанность, а не моя.

– Пожалуй, мне пора, – поднявшиеся на поверхность воспоминания отбили всякий аппетит.

– Куда?

– Искать моих друзей. Да и вас больше обременять не хочу.

– Сейчас уже поздно. Прерии огромны, не зная местности, ты снова потеряешься. Завтра утром решим, что делать. Ты наелась?

– Да.

– Тогда пошли, провожу в твой дом. Арнегаст требовал, чтобы ты оставалась у нас, пока была без сознания. Но ясно же, что ты уже в порядке.

Весело полыхающий костер собрал вокруг себя мирно беседующих жителей. Не было шаманских плясок и песен, как я ожидала. Они просто наслаждались вечерним отдыхом и обществом друг друга. Одни стояли и задумчиво смотрели в небо, другие сидели, укутавшись в шерстяные одеяла. Идиллия. Из которой я выпадаю своей нервозностью. Где я?! Пока из всего услышанного могу предположить одно – я попала в какие-то прерии с помощью кулона. Разве такое возможно? И почему мы разговариваем на одном языке?

Меня прошиб холодный пот.

Если я здесь и каким-то чудом спаслась, то что стало с Мерривальдом, Викой, Виннардом, Максом, Ритой… Неужели они все…

– Идешь? – Ливада тронула меня за локоть. – Или, хочешь, можем пойти к костру?

Да какой костер, мои друзья наверняка погибли, а я сижу в Лэбронских прериях, согретая и накормленная! И тут во мне впервые ожил какой-то неконтролируемый гнев, он был спровоцирован мной, но принадлежал не мне. Он отравлял разум, разъедал изнутри.

– Я бы лучше поговорила с Арнегастом! – заявила я, краем сознания поражаясь собственной же грубости.

Ливада уперла руки в бока и осуждающе цокнула языком.

– Эрика, у хранителя полно забот. Он и так сильно рисковал, тебе помогая. Я передам ему, чтобы пришел к тебе, когда сможет.