Посуда загремела ещё сильнее. Кажется, что–то разбилось. Затем раздались красноречивые всхлипывания.

— Обиделась, — шёпотом произнесла Таня, хотя знала, что у одной любопытной электронной мадам ушки всегда на макушке — на максимальной чувствительности.

— Значит, мне стоит лишить её разума, — вздохнул я нарочито печально. — Не умею я делать женщин счастливыми. А они — меня, — в лоб намекнул Марусе, что она не выполняет единственную заложенную в неё изначально функцию — не варит кофе!

В следующее мгновение моих ушей достиг божественный звук перемалываемых зёрен. Втянул носом воздух, наполненный ароматом нектара богов. Улыбнулся. Эта говнюшка мстительная сварила мне не арабику, а робусту, надеюсь, яда туда не плюхнула.

— Узнаю своего наставника! — Таня рассмеялась. — Но, Дамир, пожалуйста, хотя бы не много пей, а? Пожалуйста.

— Вернулась Идарика, а при ней он кофе почти не пьёт — не расстраивает. Это только с моими чувствами можно играть, Танюша, — со вселенской тоской в голосе проговорила Маруся, подавая любимый Дамиром американо в крохотной чашечке для эспрессо. Мне же принесла огромную чашку капучино и осталась присматривать, чтобы кое–кто не забрал у гостьи её чашку. — Ты ещё не знаешь, но меня лишили возможности отпраздновать день рождения.

Заглянул в свою чашку, опасаясь содержимого, да отставил её в сторону.

— Маруся.

— Пей спокойно. Я порядочная техника и не могу тебя отравить, — проговорила Маруся незнакомым прежде тоном.

— А накачать слабительным? — хихикнула Таня, делая глоток кофе.

Я едва не облизнулся. Маруся второй день дулась особенно сильно и кофе не выдавала мне вообще, только чай. А один раз, когда я разъярённо орал, как ненавижу эту дрянь, и вовсе заварила ромашку.

— Таня! — возмутилась Маруська, но я отчётливо расслышал в её голосе смущение. Именно так она и сделала! Ну, зараза!

— Отключу, — прошипел зло. — Лишу мозга!

— Мне уже ничего не страшно, Дамирчик, — со вздохом проговорила эта зараза и, опустив голову, поплыла в кухню. — Делай со мной всё, что хочешь. Хоть на детали разбери.

Я закатил глаза. С этой дамой разберусь позднее, а вот с Таней нужно решить несколько вопросов. Однако прежде, чем я приступил, она взяла меня за руку и начала лечить. Я не исследовал пси–структуры с маниакальным интересом, как обычно это делал с техникой и по–настоящему интересными мне науками, но был Танюшкиным подопытным уже много лет и знал, что восстановление идёт на энергетическом уровне, после него чувствуешь себя живым, активным и заряженным словно до верху забитый аккумулятор. А с тех пор, как допросил Ладу, паззл полностью сложился и я ещё внимательнее прислушался к своим ощущениям.

Нет, всё равно ничего не чувствую. Нет во мне пси.

Откинулся в кресле, закрыл глаза и попытался расслабиться, чтобы не мешать Тане восстанавливать меня после бесконечного и бездумного посещения мед–боксов. Сам же очень пытался не лезть в её мозг, но… как? Она только что сообщила о том, что в моём генотипе есть следы иных рас, а каких не сказала, переключившись на Маруську. И если она отвлеклась и забыла, я постоянно держал в уме важный вопрос.

Итак, орти. Занимательно, очень даже интересно. Об этой расе известно немногое, хотя они одними из первых «подружились» с людьми. Высокие, умные, с развитым менталом, совсем без пси–способностей, по крайней мере по официальной версии. Надо же, это может быть правдой, действительно похоже на меня. Точнее, это и есть правда, ведь Таня проверила и перепроверила.

А вот вторая раса людям неизвестна, и у неё настолько занимательный ДНК, что мне не терпится приступить к экспериментам, благо, биоматериала хватает.

Когда она закончила с лечением, я от души поблагодарил спасительницу и бросил взгляд на часы, с удивлением отметив, что прошло немало времени.

— Всё прочитал? — скорчив недовольную рожицу, уточнила Таня.

— Спасибо, что не закрывалась.

— Ой, я уже давно поняла, что с тобой это бесполезно. Итак, поскольку ты в курсе всего происходящего, расскажи, какие у меня ближайшие планы. Что сделано? По Генриху вопрос решён? Я надеюсь, у него всё хорошо, а то я сразу побежала к тебе, даже не сообщила ему о возвращении?

— Таня, не хлопай глазами, словно наивная барышня, ты прекрасно понимаешь, что заинтересованные в тебе мужчины всегда знают, где ты находишься и чем занимаешься.

— И это ужасно, — пожаловалась подруга.

— Это безопасно, — с нажимом произнёс я. — Мне показалось или ты себя плохо почувствовала после лечения?

— Немного устала, да. Ты словно стал сильнее, Дамир. А я то ли ослабела… — Таня замолчала, задумавшись. — Слушай, а я могла перенастроиться на Кирилла? Дело в том, что на борту «Быстрого» я лечила его после тренировок с Идарикой и у меня не было отдачи, я не уставала, была полна сил, могла вылечить его ещё сто раз подряд.

— Возможно, проверим. А теперь вопрос, как привести тебя в форму, может, отправишься в мед–бокс?

— Нет. Я лучше слопаю шоколадку, а то у Тобса на борту сплошная синтетическая пища. Фу! — Бодро подскочила из кресла и направилась в кухню моментально пришедшая в себя сладкоежка.

— Спроси у Маруськи, шоколад в её власти. Можешь передать этой заразе, что я оттаял, так что пусть снова включает программу «милая и заботливая».

— Всё–таки не очень честно с твоей стороны срывать на ней злость, — пожурила Татьяна.

— Сам разберусь.

— Кто бы сомневался, — фыркнула девушка, закатила глаза и едва ли не вприпрыжку рванула навстречу шоколаду.

— Маруська, амнистия! — радостно известила она всезнающую технику. Чтобы Маруся и не подслушивала — ни за что не поверю. — Наш мегамозг смилостивился и изволит видеть тебя снова милой и заботливой. Идарику ведь надо как–то раздражать, — хихикнула довольная своей проницательностью Таня.

— Сварить тебе ещё кофе? — тихо–тихо спросила Маруська.

И ведь делает вид, будто не в курсе, что я отлично слышу происходящее, нарочно бесит. Видимо, сейчас настанет час обид и продолжение вселенской трагедии, пока я не устрою ей день рождения. А мне некогда! И кого приглашать на мероприятие века? Традониадаль не вернулся, Анжела почти переехала к Генриху Крауфу и в академии не появляется. Таня, я, Кир и всё? Я даже не понимаю, стоит ли звать Идарику. То они дружат против меня, то друг друга недолюбливают. Даже с моим интеллектом разобраться в женских заморочках невозможно, честное слово.

— А запах? — так же тихо, как бесстыжая кофемашина, уточнила Таня, заботясь о моих чувствах.

— Здесь отличная система вентиляции, — нашла, чем похвастать Маруся.

— Ну всё, уходим в разгул! Кофе мне, кофе! — закрыв дверь, радостно заявила Таня. — С корицей. Нет, давай с кардамоном!

— Прошу!

— Спасибо, Марусенька. Что там этот изверг, совсем замордовал тебя?

Маруська пару секунд помолчала, расшифровывая новое для себя слово, но всё–таки ответила:

— Нет. Дамир говорит, лучше он будет срываться на мне, чем на всех подряд, я — своя, на мне можно, — с толикой гордости ответила кофемашина.

— Звучит логично. Он и на меня иногда покрикивает, хотя все окружающие, в том числе его коллеги, даже слыхом не слыхивали, чтобы Дамир повышал голос.

Я закатил глаза и повернулся к мониторам.

Таня вышла из кухни с самым независимым видом и очень старалась не хрюкать от смеха. Они здорово перемыли мне косточки и находились в отличном настроении, а я ответил на несколько писем. От женской болтовни тоже есть польза, что ни говори.

— Дамир, мне дадут увольнительную на три дня, так полагается после длительной командировки. Ты не знаешь…

— У Кирилла увольнительной не будет, он мне нужен, — ответил, надеясь на понимание.

— Я так и подумала. Если поставишь меня с ним, могу помочь.

— Тань, что за торгашество? Я не изверг, где смогу, там поставлю вас в паре, вы на самом деле мне оба нужны, заодно и проверим твою теорию про настройку организма на…