Мне самому приходилось думать только о спине. Если кто-то окажется у нас за спиной, то мне первым за это и расплачиваться. Но сейчас диверсанту было неоткуда взяться. Разве что взобраться по стене, сразу за нашими спинами. На такой случай я всё же оборачивался, поглядывая на пустующую до самой башни стену. Паранойя может быть лишней лишь в тех случаях, когда ты полностью управляешь ситуацией. Из нашего отряда полностью управлял ситуацией разве что Хир. Странный, хитрый и смертельно опасный человек. Порой казалось, что он был себе на уме, но при этом всё держалось на нём. Я уже отмечал, что он отличный лидер. Наверное меня подкупает его задранная до запредельных значений харизма. Иногда этот, казалось бы, никчёмный параметр, не играющий роли в выживании, оказывался весьма и весьма значимым.

На середине боковой стены мы попали в конюшню. Расстояние до башни магов позади и до конусовидной башенки наблюдателей впереди было примерно одинаковым. Со стены уходила аккуратная лесенка в два пролёта, спускающаяся к конюшне. Подойдя к лестнице, все замерли уставившись вниз. Никто не хотел туда спускаться, чтобы проверить одинокое сооружение из камней и свинца, в котором раньше держали фортовых лошадей. Сейчас большинство коней разбежалось по двору и погибло.

— Проверить придётся, — первым подал свистящий голос Воорен.

— Не охота туда идти, — честно признался Рыжий и первым шагнул на лестницу.

— А если засада? — спросила Аси, как-то странно посмотрев на Рыжего.

— Прорвёмся, главное, чтобы было место где помахать мечом, — заверил девушку мечник, похлопав рукой по гарде своего двуручника.

Блек достал обе своих сабли, до этого хранящиеся в поясных ножнах. Этот, казалось бы, весьма бытовой жест, когда оружие достают перед самым боем, чтобы не тащить его в руках, был куда глубже, чем выглядело на первый взгляд. Воорен — один из опытнейших гладиаторов, и он не просто так может позволить щеголять себе пятьдесят восьмым уровнем. Если он вынул оружие, готовясь к бою, то у него тоже плохое предчувствие. До конца объяснить это было невозможно, но почему-то мозг по-прежнему предлагал убраться отсюда.

Когда Рыжий с разбегу плюхнулся на настил последнего пролёта, все, кроме Блека, поморщились. Удар и скрип древесины в глухой тишине разлетелись по всему форту, не считая тяжёлых каменных построек, хотя даже там могло быть слышно. Все, кроме уверенного в себе мечника, подспудно хотели бы остаться незамеченными, подходя к нервирующему зданию.

Обойдя дружно стену конюшни, все остановились недалеко от чуть раскрытых створок ворот. Свет туда едва ли пробивался, поэтому разглядеть, что творилось во мраке помещения было невозможно. Рыжий первым подошёл к створке и собрался было коснуться её, как сзади его окликнула лучница.

— Рыж, без озорства и глупостей, — девушка сама не заметила, как выразила заботу за мечника группы.

Это лишь убедило всех, что никому не хочется идти в конюшни, лошади из которых разбежались по всему двору. Мысль, которая уже не раз крутилась у меня в голове, а, скорее всего, ещё и в головах всех остальных: «Что могло заставить разбежаться боевых лошадей, специально подготовленных к виду монстров и трупов любого размера и уровня?»

Рыжий подбросил меч в руках и ободрительно улыбнулся Аси. Лучница в ответ положила стрелу на тетиву и прицелилась поверх плеча воина. Аккуратно поставив кончик двуручника на край створки, парень плавно продвинул его в темноту до середины клинка и дёрнул в сторону. Сил у Рыжего хватило, чтобы распахнуть створку ворот в сторону и при этом тут же ударить наотмашь от плеча. Меч свистнул в воздухе. За створкой никого не оказалось, тогда воин шагнул вперёд и пинком распахнул вторую.

Свет тут же ворвался внутрь, осветив пустые стойбища. В некоторых тут же замаячили скелеты коней. Не всем копытным удалось вырваться. В отличие от костяков на входе в форт, где люди и криги лежали почти целыми, здесь кости были растащены в стороны.

— Кости, — я первым подал голос, чувствуя витающее в воздухе напряжение.

— Они здесь повсюду, — не оборачиваясь отмахнулся плечом воин.

— Их положение, — уточнил Воорен.

— А что с ними? — озадачилась Аси.

— Они разбросаны по всей конюшне, будто коней разорвали на части и сожрали, — я уточнил своё подозрение.

— Ну и что, здесь всех так или иначе убили? — Рыжий продолжал не понимать, к чему я клоню, хотя насторожился ещё сильнее.

— Рушары на входе объели скелеты, не разрывая их на части. Остатки за ними подъели трупные опарыши, а здесь туши разорвали на части и растащили в стороны, будто работала стая мелких хищников.

— Мелких? — с отвращение произнёс Рыжий. — Лучше бы крупных, их хотя бы видно из далека.

— Пущу ослепляющую стрелу по центру, — скомандовала Аси, успев поменять стрелу на тетиве.

Ослепляющий пучок света вылетел из силуэта лучницы. Быстро отвернувшись от ослепления, тут же вернул взгляд на медленно летящую стрелу. Яркий порошок, горящий на острие стрелы, ослеплял всех только спереди, освещая дневным светом внутренности огромной конюшни. Освещающая стрела пролетела над самым потолком до самой стены, взорвавшись об неё яркой вспышкой.

Все загоны пустовали, а кости валялись даже в проходах между ними. Свет не выцепил ничего странного или опасного, таящегося в темноте. Напряжение никуда не делось, и в тенях, отбрасываемых от светлячка лучницы, мерещились монстры. Тень от меня постоянно двигалась и нервировала боковое зрение. Пустые стойла, в которые все дружно заглядывали, ничем особенным не удивляли. Кости, клочки волос, какие-то перепачканные кучу тряпья и кровь. Её здесь было много. Нашлась даже кость, на которой отчетливо остались вмятины от чьих-то зубов.

Человек — крайне интересное существо. У него отсутствует возможность поднимать харизму другим путём, кроме как навыками, так ещё и организм способен в нужный момент быть в максимально пиковой форме, даже ярость завышать, хотя повода для этого, казалось, не было бы. Но даже такое существо рано или поздно расслабляется. Это закон жизни: тот, кто постоянно ожидает смерти, не живёт долго. Ну или во всяком случае живёт не так, как ему хотелось бы. Поэтому каким-бы развитым не был человек, рано или поздно он расслабляется. Вот и мы стали расслабляться, осматривая последние пустующие стойла.

— Это последнее, — с досады Рыжий выбил жерди из стены, огораживающих растерзанный скелет лошади от прохода.

— Ну и кто их убил?! — В сердцах выкрикнул воин, уверенный, что в конюшнях больше не скрывается опасности.

— Понятия не имею, — ответил, так как мне показалось, что парень уставился именно на меня. — Но точно не рушары.

— Это ещё по чему? — удивился Рыжий, уже топавший к выходу.

— Потому что рушары обладают специфическим желудком. Они способны жрать, но, находясь в своём логове, обязательно выплёвывают всю жрачку, чтобы уже на полу выплюнуть на неё свой желудок. Ну или ту слизь, что заменяет её. Если вдруг представится возможность понаблюдать как питается рушар, то советую тебе отвернуться. Крайне противное зрелище.

— А что им мешает жрать, как обычным тварям? — удивился Рыжий.

— Эта слизь способна переварить самого рушара, если вдруг он захочет всё же оставить еду у себя в желудке, так как она способна растворять кости в особенно голодные времена для монстра. И если попасть копьём в то место, где у рушара находится желудок, можно убить его одним ударом, — с гордостью блеснул знаниями о монстрологии, которым меня обучили в гильдии.

— Тогда может криги их сожрали? Им же тоже нужно было чем-то питаться? — предположила Аси.

— Вряд ли. Криги очень похожи на нас. Пусть они предпочитают мясу грибы, а большая их часть рациона состоит из растений, они всё же едят мясо. И должен сказать, что готовить они умеют и уж точно не станут жрать неприготовленных лошадей, растерзав их.

— Да что мы гадаем, пошлите уже, и так сколько времени потеряли! — выкрикнул Рыжий, обернувшись к нам лицом.