– Нет вины, – запальчиво скрипнул зубами суулед.

– Не было бы, хотел бы ты забыть? – Я приподнял бровь. – Я видел не только то, что ты мне показал. Ты не умеешь делиться обрывками памяти.

Торговец поджал губы и пробормотал себе под нос:

– Я бы заплатил…

– У тебя столько нет, Алу-Ша, – уже совершенно серьезно повторил я.

– Бездновы маги Разума, – прошипел суулед тихо. – Не понимаю, то ли я вас ненавижу, то ли начинаю любить…

Я коротко ухмыльнулся и не стал ничего отвечать. Мое дело предупредить, а дальше пусть думает сам.

С караванщиками я провел еще два дня. Проехав по плоскогорью, мы вынуждены были в какой-то момент снова свернуть в горы, ведомые направлением тракта. По узкой, хоть и проверенной дороге среди камней и склонов наша телега тащилась с особым трудом, устало покряхтывая и поскрипывая колесами. Но, все-таки, в итоге, мы забрались на крутой подъем – самый, вероятно, крутой за все время пути и, даже не отстав почти от моего плана, поздним вечером седьмого дня путешествия, узрели, наконец, Оккар.

Дом Дех-Рааден поражал воображение не меньше, если даже не больше, чем остальные Великие Дома. Огромная гора, каменный полумесяц, иссеченный выстроенными на нем балконами, входами в туннели и воздушными мостами переходов между неровными склонами. На всю высоту до самого пика светились теплые огни фонарей и ламп. В давным-давно наступивших густых сумерках эти огни манили своими спокойными бликами, обещали уют и безопасность. На балконах и открытых террасах – силуэты людей, темные фигуры на фоне мерцающего света окон. Дневные заботы были окончены, и они отдыхали теперь в кругу семьи и друзей. Огромный живой муравейник, суетливый и деловой при свете солнца, и мирный, почти спящий в объятиях звездного неба. Сколько сил и труда понадобилось магам древности, чтобы создать целый город в горе, мне страшно было даже представить, но я знал, что без упорства, кропотливости и дотошности рааденов и спокойной твердости их союзников-дейледов ничего подобного получиться бы не смогло, в принципе. Дом, сотканный из туннелей, в хитрых переплетениях которых тяжело было разобраться без карты или проводника. А под землей, в шахтах, где сам воздух трещит и выгорает от жара, уже не одно столетие работают големы магов Огня. Я догадывался, что с другой стороны гора выглядит точно так же – со всеми этими балконами и окнами, террасами с кованными перилами, на которых, словно зависнув над бездной, ты можешь почувствовать себя на вершине мира. Здесь, в толще камня, были озера, что светятся в темноте холодными синеватыми всполохами, отвечая на прикосновения капель или осыпающейся с потолка мелкой крошки породы. Коридоры, в которых не следовало ходить в одиночку и те, в которых неподготовленному человеку не стоило бывать вовсе. Великий Дом Дех-Рааден, город-сокровищница Востока, где уже тысячелетие правили бал религия и древние притчи, неиссякаемая сила и необычайная выносливость, колоссальное спокойствие и совершеннейшая увереность. И союз двух Домов, существующий с самого начала истории Детей Нитей – Раадена и Дейледа, Земли и Огня.

После спуска с горы, менее крутого, чем подъем, мы попали на мощеную мостовую с горящими вдоль нее строгой формы прямоугольными фонарями, выставленными в такой четкой последовательности, что точнее было сделать уже не в человеческих силах. На подъезде, чуть дальше от перекрестка двух широких дорог, высился совсем немаленький по размерам пункт досмотра грузов, около которого стояли на постах маги – стража с суровыми лицами, и их вид был неприступен, как сами горы. Они берегли чистоту, неподкупность и законность каждой сделки торговой площади, куда стекались купцы со всего Востока. Огромная вымощенная территория, разделенная на сектора, отведенная под бесконечный обмен драгоценностей на продукты и услуги, которые не мог производить сам Дех-Рааден. До ужаса обыденное, но все же чудо Востока —оно находилось у южного склона Оккара, совсем недалеко от ворот. Сейчас, вечером, площадь была пустынна, но я знал, что с первыми лучами солнца здесь уже начнется торг ничуть не меньший, чем в порту Мирты. Когда мы доехали до места, с которого начиналась дорога к пункту досмотра караванов, Алу-Ша с грустной улыбкой сказал:

– Здесь наши пути расходятся, Алво. Нас не пустят в город с этой бездновой телегой.

Мне было действительно жаль расставаться со своими спутниками. Я легко привык к их бешенному нраву, а они почти простили мне, что я оказался серионцем. А к самому торговцу я и вовсе испытывал теперь нежную привязанность, так что прощаться мне совершенно не хотелось. Но цель звала, а в голове уже медленно набирали оборот мысли о скорой встречи с мастерами, экзамене и конце моего паломничества по пяти школам Востока.

– Спасибо за путешествие, парни. – Я печально улыбнулся сууленам и получил от них такие же, наполненные грустью расставания, улыбки в ответ. – Берегите себя, и, если на обратном пути заедете в ту деревню, выпейте за меня кружку айсуна.

– Будешь у нас в Мирте, – торговец, прищурившись, заглянул мне в глаза, – ты видел, где меня найти. Забегай, поболтаем.

– Я запомню, – серьезно кивнул я, – безопасной дороги тебе, Алу-Ша.

Я развернулся и поехал в сторону ворот. Когда отдавал лошадь на конюшню, караванщиков уже не было видно. Я вздохнул и вошел в пещерный город, предвкушая скорую, очень важную для меня встречу.

– Господин Равел? – Маг-стражник, проверявший документы на входе, коротко кивнул, – мы ждали Вашего прибытия. Мастера Денно и Суин уже не принимают сегодня, но велели подготовить комнату. Вас проводят.

Я пошел по широким каменным туннелям вслед за молчаливым юношей, которого выделила мне стража. Мое временное пристанище оказалось в неплохой таверне на одном из верхних этажей Оккара. На кухне я попросил принести еду в комнату, не испытывая сейчас ни малейшего желания сидеть в общем зале. Юноша оставил меня одного, пообещав с утра зайти и проводить на встречу с мастерами. Это были первые его слова за все время нашего знакомства, и за подобную маленькую услугу я был ему, признаться, безмерно благодарен.

Я поставил предусмотрительно захваченную кружку меда на комод и с наслаждением растянулся на мягкой кровати с кованными изящными ножками. С легкой, почти неуловимой грустью подумал о том, что где-то там за городскими воротами, возможно на голой земле, если в тавернах у торговой площади не нашлось места, спят мои бывшие спутники. Как бы встретили Алу-Ша в Оккаре, будь он со мной? Суулед, способный плести все Нити. Стал бы он промышлять торговлей на черном рынке, зная и имея возможность развивать свой талант? Я печально вздохнул. Решимость найти таких же, как я, росла во мне с сумасшедшей скоростью, грозя захватить все сознание целиком. Ведь даже знай Алу-Ша о своих способностях, у него не было ни моих связей, ни моих денег, ни моего положения в обществе. И никуда бы он, в принципе, не мог пойти и ничего не мог сделать – его бы даже не стали слушать, как и остальных вроде нас. Я понимал, что ужасно хочу собрать их всех вместе, сколько бы их не было, дать возможность развивать свой дар так же, как я, который получил эту возможность просто по праву рождения…

Тут я был вынужден остановить свой поток рассуждений и, сев, тихонько выругался себе под нос. Кажется, я слишком много времени провел с сууленами – никогда прежде я с таким азартом не принимался за какую-то новую идею, не обдумав предварительно все ее плюсы и минусы. А минусы были, много, и я очень-очень хорошо о них знал.

Я выпил меда, заставил себя успокоиться и привел мысли в порядок. Сначала мне, в любом случае, требовалось завершить то, ради чего я приехал в Оккар. Когда я покину пещерный город, у меня будет сколько угодно времени, целая жизнь впереди, чтобы в достаточной мере все обдумать и взвесить все за и против. Я, конечно, с некоторых пор являюсь и сууледом, но, все-таки, сам всегда утверждал, что в первую очередь, я серионец. А стало быть – только собранность и продуманный поиск ответов, ничего больше. И нужно уже взять за бездново правило чаще смотреть на коконы магов. Не увидеть сууледа сразу же – немыслимый позор, за который мастер Сэддок по стенке бы меня размазал.