Я сел на кровати, сжав голову руками. В памяти услужливо всплывали картины, как бабушка учила меня медитировать, когда я был еще ребенком, показывала, как можно уловить и почувствовать Нити, все пять Нитей, но разве меня это тогда интересовало? Нет, я просто всегда гордился своим талантом, тем, какой я особенный и неповторимый. Мне некогда было оторваться от своего дара и посмотреть по сторонам, осознать, что таких особенных – целая деревня недалеко от границы с Сууледом. И не одна она, к слову… Ладно сами алхимики, им вообще не до чего, было бы, что поесть, но я-то, я сам, имея доступ почти ко всем благам мира, хоть раз за двадцать три года головой подумать мог? Именно головой, а не ущемленным самолюбием бедолаги, которого, о ужас, никто не понимает… Да пусть лучше не понимают, чем гнобят и игнорируют, как алхимиков, не желая считаться ни с их мнением, ни с их искусством… Так же, как все это время не желал и я сам…

В дверь постучали:

– Господин Равел? Мастера Денно и Суин приглашают Вас на ужин.

– Одну минуту, – отозвался я чужим хриплым голосом.

Я сделал медленный вдох. Вернемся к самобичеванию позже. Не следует заставлять мастеров ждать.

– Алво, ты в порядке? – Настороженно спросил у меня Суин, когда мы уселись за мраморный стол в обеденном зале Раадена. – Ты выглядишь немного потерянным.

Он очень уклончиво сейчас описал мое бледное лицо и сведенные скулы.

– Все хорошо. – Я заставил себя улыбнуться. – Честно признаться, все время, после нашей утренней встречи, я проспал. И кажется, мне снились довольно странные сны.

– Дорога сильно выматывает. – Сочувственно кивнул Денно, лично наливая мне вина. – Выпей, полегчает.

Алкоголь, вкусная еда и приятная компания постепенно вернули меня в норму. До этого в голове свербела настойчивая мысль немедленно все бросить и лететь к бабушке. Мне приходилось одергивать себя, не раз мысленно напоминая, что я здесь по делу. Причем уже не только по своему, но и, теперь, по их делу, и никуда я не поеду, пока его не закончу. Смачная оплеуха, выданная мне собственным сознанием, заставила пересмотреть свои приоритеты, и сейчас я четко осознавал, что цель всего этого путешествия далеко не в том, чтобы потешить себя любимого и что-то кому-то доказать, а в том, чтобы позволить людям, похожим на меня, заниматься магией и учиться, если они этого хотят. Жить, а не выживать в мире, где они были изгоями, являясь, между тем, элитой Востока наравне с остальными Детьми Нитей. Раз уж я начал этим заниматься, пусть и в собственных интересах, то и заканчивать следовало тоже мне, а после думать, как собрать алхимиков вокруг себя и убедить их ко мне прислушаться. Но, по крайней мере, теперь я знал, откуда начинать поиски решения своей следующей задачи, и эта мысль заставила меня успокоится и наслаждаться ужином с мастерами.

Денно в красках описывал красоты Оккара, которые я обязательно должен увидеть. И я действительно загорелся идеей посетить все эти пещеры со светящимися кристаллами, оранжереи города, подземные озера и речной грот в северной части горы.

Темы нашего утреннего разговора мы с мастерами почти не касались, но я не был удивлен, когда Денно заметил, что отец не вполне разделяет мои стремления и идеалы. Я понимал, к чему он клонит, и поспешил заверить мастера, что имею представление о недовольстве отца, как никто другой.

– Ты не боишься его реакции на то, что так откровенно используешь свою фамилию в подобных целях? – Денно тяжело вздохнул. – Да еще и таким образом? Я бы не хотел, чтобы ты испытал его гнев на своей шкуре. И я говорю это не только сыну своего близкого друга, но будущему члену Дома Рааден.

Как мило, что мастер нисколько не сомневался в исходе завтрашнего экзамена.

– Эльин говорил с отцом после моего возвращения из Хэйледа. – Нахлынувшие воспоминания заставили меня мысленно поежиться. – И мы втроем пришли к выводу, что не следует мешать мне идти своей дорогой, пока я соблюдаю установленные нормы. Хоть отец и показывает всячески свое недовольство, он не станет трогать меня, если я не угрожаю его репутации.

– Значит, брат поддерживает тебя? – Несколько недоверчиво, но, все-таки, с улыбкой спросил Суин.

– Он единственный, кто всегда хотя бы пытался понять меня, – усмехнулся я. – Правда, в итоге, решил, что это невозможно, и назвал сумасшедшим фанатиком, но поклялся, что всегда будет в меня верить.

Мысль об Эльине окончательно привела меня в благое расположение духа.

– Они были здесь в начале лета, знаешь? – Денно хитро прищурился.

– И братец наверняка предупредил вас о моем будущем письме и визите. – Я даже не спрашивал, я и так в нем не сомневался, но мне было интересно другое. – Что еще он вам наплел?

– Готов был поклясться жизнью, что ни одно твое действие не будет направленно против наших Домов, – Суин уже откровенно веселился.

– Узнаю Эльина, – рассмеялся я. – У него всегда была тяга к чрезвычайно громким выражениям в отношении меня. А как папа его не убил за такое? Я, конечно, рад, не то быть мне старшим… Хотя братец мог просто не уточнить, чьей именно жизнью он клянется – вполне возможно, что моей.

– Вероятно, твой отец тоже знает об особой любви Эльина к своему младшему брату, – с ехидным прищуром сказал Денно.

– Или все потому, что о говорил с нами наедине, – насмешливо закончил Суин.

Они смотрели на мое ошарашенное лицо и откровенно смеялись. Ну, братец… То есть ты, умник, специально просил отдельной аудиенции у мастеров, чтобы задобрить их перед моим визитом. Вот то ли обнять, то ли придушить за такое при встрече.

– Не злись на брата, Алво. Он просто переживает за тебя. – мягко сказал Суин, отсмеявшись.

– Я и не злюсь, – усмехнулся я.

На Эльина я, в принципе, никогда не злился, только мастера об этом не знали.

– Просто теперь мне хочется уточнить, можно ли включить в клятву всегда в меня верить пункт про не лезть в мои дела и дать мне самому решать проблемы.

– Он использует свои связи, чтобы помочь. Это нормально, Алво, – ехидно заметил Денно.

– Я тоже использую свои связи, мастер, – я дернул плечом. – И, что самое неожиданное, у нас с ним одни и те же связи. И это – связи отца.

Теперь мы смеялись уже все вместе. Я прекрасно понимал, что Денно и Суин не обидятся на меня за подобную фразу, иначе бы никогда не позволил себе шутить таким образом. Но в глубине души я порадовался, что в этот момент в зале не было посторонних.

– Кстати о твоем отце, Алво, – Суин посмотрел на меня очень серьезно, старательно пряча грусть в глазах и чувствах. – Он тоже говорил с нами о тебе.

Я опустил голову. Конечно, отец обещал не мешать, но я понимал, что, когда он был здесь, я еще не вернулся из Хэйледа…

– И что он говорил? – Осторожно поинтересовался я, внутренне напрягаясь.

– Что любое наше решение не скажется на наших с ним отношениях. – Дейлед насмешливо приподнял бровь, но я четко ощущал, что он до ужаса переживает из-за нашей с отцом ссоры. – И что он не может отрицать тот факт, что ты, все же, способен плести все пять Нитей, как бы его это не злило.

– Спасибо, что рассказали, мастер Суин, – тихо и очень искренне поблагодарил я, стараясь не выдавать своего волнения и жуткого чувства вины, накрывшего меня с головой после фразы дейледа.

Теперь у меня накопилось очень много мыслей, которые следовало хорошенько обдумать.

Мы просидели за столом, наверное, часов пять, разговаривая и смеясь. Здесь, со старыми друзьями отца, я чувствовал себя как дома, в Серионе. Когда я был маленьким, Денно и Суин временами заезжали в наш особняк, и сидели так же, вчетвером с генералом и Сэддоком, иногда до поздней ночи рассказывали нам с братом забавные истории из своего общего прошлого или более-менее подходящие для детских ушей офицерские байки. Я обожал их визиты и всегда с нетерпением ждал следующего застолья, не меньше, а может, даже больше, чем братец. И даже не по причине того, что Денно вечно, пока я не стал учеником мастера Сэддока, устраивал мне маленькие лекции о Нитях Земли, хотя его рассказы и помогли мне в дальнейшем гораздо проще освоить этот вид магии стихий. А о переплетенных камнях я, в принципе, узнал от него, и даже предположить не могу, где еще мог бы выяснить многие подробности в условиях Сериона, не будь в моей жизни раадена. Просто… они были для меня частью семьи уже тогда, и мне совершенно не требовалось являться членом их Дома ради того, чтобы осознавать данный факт. Денно, пусть и явно предпочитал относиться с чуть большей теплотой к Эльину, всегда проявляя в моем отношении исключительно отеческую строгость и требовательность, бесконечно гордился и радовался, когда я задавал вопросы о его Нитях, и с большой охотой на них отвечал. Суин же в нашем общении темы Огня не касался, в принципе, насмешливо советуя мне уделить больше внимания Нитям Разума. Зато любил подчеркивать, что наши народы – родственники, и частенько напоминал о том факте, что серионцы – бывшие дейледы, сосредоточившиеся на изучении энергии жизни и открывшие, в итоге, что энергия эта кроется в Разуме, а не в Огне. А стало быть, и ко мне Суин предпочитал относиться, как к собственному племяннику, очень далекому, но, несомненно, любимому. И наши с ним чувства были совершенно взаимны. Естественно, ни рааден, ни дейлед не заблуждались по поводу того, какие именно Нити я выберу, в итоге. Само рождение в семье Равелов диктовало мне изучать боевую магию Разума, да и я всегда этого хотел. Только мне до ужаса нужны были и остальные Нити мироздания, сразу пять. Я прикладывал максимум усилий, чтобы иметь право плести их все.