— Упс, какая неловкость, — с сожалением сказал он. — Я так и знал, что это случится.
Я с притворной злостью сузил глаза.
— Конечно, ты знал. Потому что сам же меня и облил.
Дензил спустил очки на кончик носа и подмигнул.
— Не дуйся. У меня в машине есть еще, — он махнул рукой себе за спину, и я действительно разглядел в противоположном ряду черную феррари.
— Вот как. Тогда…
Я поднял руку над его головой и, глядя прямо в глаза, перевернул бутылку, еще где-то на треть заполненную жидкостью.
— Ты!.. — неверяще выдохнул Лонг, светлокоричневые струйки сбегали по его вытянувшемуся лицу, шее и впитывались в белую футболку, портя ее безупречный вид.
— Я? — подсказал я, невозмутимо ставя пустую бутылку на капот.
Дензил надул губы точь-в-точь как обиженный ребенок.
— Ты злодей.
— А ты бессовестный провокатор.
Не сдержавшись, я растянул губы в счастливой улыбке и, упираясь ладонью в нагретый солнцем капот, наклонился, собираясь его поцеловать. В этот же самый момент Лонг резко привстал мне навстречу, наверное, намереваясь сделать то же самое, и мы оба стукнулись зубами, как два неопытных девственника. Расхохотавшись, я попытался выпрямиться, но чужие руки цепко вцепились в мои бедра, не позволяя отстраниться.
— У тебя есть пять минут, — пробормотал Дензил, прижимая меня к себе и влажно целуя в шею.
— А потом что? — с любопытством спросил я, потирая большим пальцем твердеющий сосок.
Моя вторая рука тем временем опустилась между нашими телами и уверенно сжала чужую плоть сквозь жесткую ткань джинсов, царапая ногтями металлическую дорожку молнии. Дыхание Дензила участилось.
— А потом нас ждут в тату-салоне для парной татуировки, ты же обещал, — произнес он с заметным трудом, расставляя ноги шире, чтобы мне было удобнее его касаться.
— Конечно, — улыбнувшись, я с удовольствием провел ладонью снизу-вверх по его груди, ощущая упругие мышцы и немного выступающие ребра. Погладил бедро и медленно завел руку Дензилу за спину, почти ложась на него. — Тогда мы не можем рисковать опоздать, — быстро поцеловав его в губы, я отошел и демонстративно покрутил на пальце брелок с ключом. — Я поведу.
— Из-за тебя я превращаюсь в тряпку, — хрипло пробурчал Дензил, спрыгивая на землю.
Но меня уже было не так легко обмануть: помимо разочарования и неудовлетворенного желания, в глубине его глаз горел азарт. И я не сомневался, что он уже придумал способ мне отомстить. Поэтому, садясь в феррари на место водителя, я был готов поспорить на что угодно, что мы никак не успеем приехать в салон вовремя.
* * *
— Стерва, — зло выругался Марк, испепеляя взглядом замолчавший телефон.
Ему было плевать, слышал водитель или нет. Он уже давно привык к постоянному присутствию в своей жизни чужих людей, каждый из которых четко выполнял свою функцию. А с мнением инструмента не принято считаться. И если находился тот, кто не разделял подобных взглядов, то его было легко заменить на кого-то более профессионального. Потому что незаменимых людей нет. В том мире, в котором вращался Марк, надо было очень постараться, чтобы заслужить право на ошибку.
Обычно Марк олицетворял собой сдержанность и холодную отстраненность, ему нравилось, когда его боялись и уважали, а еще ощущение власти и свободы. Но о последнем приходилось только мечтать. Потому что, несмотря на всеобщее заблуждение, власть не дарит а, наоборот, отнимает свободу, заковывая в цепи обязательств и ответственности. И то, что остается, это вовсе не свобода, лишь ее жалкое подобие. Зато благодаря власти в его жизни почти не осталось раздражающих «помех», не подчиняющихся его решениям. И одним таким представителем этого «вымирающего вида» или редкостной занозой, от которой пока не представлялось возможным избавиться, и поэтому приходилось сжимать зубы и терпеть, оставалась его мачеха. Ее влияние на отца по-прежнему было велико и, как следствие, с этой женщиной приходилось считаться.
Вот уж кому было на роду написано стать великой актрисой, так это ей. Она мастерски манипулировала людьми, и Марк иногда задавался вопросом: а знает ли Дензил о второй лживой натуре своей матери? Он бы сильно удивился, если бы узнал, в какое бешенство ее привел выбор сына. Жаль, Марк не видел ее лицо, когда всему миру стало известно, что ее сын предпочел всем знаменитым красавицам мужчину. Конечно, Элен весьма ловко притворялась, что всегда поддерживает сына, прекрасно зная, что рано или поздно тому надоедает любая игра. А природный ум и хорошо развитая интуиция никогда не позволят зайти слишком далеко, чтобы не навредить ни семье, ни своей карьере. Но неожиданно привычный сценарий дал сбой, и Марк от души веселился, конечно, по мере необходимости подыгрывая Элен.
Но притворяться с каждым разом становилось все труднее. Любое слово требовало доказательств в виде результата. А Марк в действительности никогда не собирался лезть в отношения своего сводного брата. Элен все сложнее было водить за нос, обещая помощь, и его обман вот-вот должен был раскрыться. К счастью для него, у него хватило времени для подготовки запасного плана. И, если отбросить все формальности, то весь бизнес фактически уже принадлежал ему. Именно он контролировал все части этого сложного механизма. Без него компании уже не выжить. Но даже если допустить подобную вероятность, нет, скорее чудо, то и тогда это мало что меняет: у него теперь достаточно собственного капитала, а также знаний и связей, чтобы в одиночку построить свою собственную империю.
На этой мысли Марк довольно усмехнулся, и даже некстати произошедшая поломка не испортила его настроения: припарковавшись возле тротуара, водитель пообещал сменить пробитое колесо в течение пятнадцати минут, а это исключало опоздание на предстоящую встречу. Снаружи ярко светило солнце, и пара уток, судя по окраске самка и самец, непонятно каким образом оказавшиеся посреди оживленной городской улицы без намека на водоем, важно прогуливались по микроскопическому городскому скверу с парой скамеек, «разукрашенных» кем-то красной краской из балончика.
Вдруг сильно захотелось крепкого кофе с щепоткой корицы. Заметив дальше по улице вывеску кафе, Марк поймал себя на том, что не против немного прогуляться. Оставив водителя разбираться с машиной, он вылез наружу, по привычке прихватив с собой пальто. Несмотря на оживленное движение машин и пешеходов за стенами кафе, внутри неожиданно просторного помещения оказалось на удивление пусто. Марк двинулся к кассе, от которой как раз отходила какая-то девчонка с прозрачным стаканчиком кофе со льдом, обильно покрытого сливками. Девушка за прилавком, увидев его, уже встала в стойку. Как обычно, все они велись на его внешний вид: дизайнерский костюм, дорогие часы, подтянутое тело и приятное лицо. Именно в такой последовательности. И это уже давно не вызывало ничего, кроме скуки.
Глупая девчонка шла прямо на него, уставившись в свой телефон, как будто на свете нет ничего важнее, например, смотреть под ноги. Машинально уступая ей дорогу, он не глядя сделал шаг в сторону, будучи уверенным, что кроме них троих в кафе никого нет. И поэтому совсем не ожидал нелепого столкновения. Обернувшись, Марк увидел, как по красной майке темноволосого мужчины, поверх плеч которого была накинула джинсовая куртка, расползается некрасивое темное пятно. В одной руке он держал бумажный стаканчик, а в другой — белую крышку из тонкого пластика, которой так и не успел воспользоваться.
— Черт! — прошипел мужчина.
Наверное, ему было больно от горячего кофе, пролившегося на руки. Марк невольно обратил на них внимание, зачем-то пытаясь рассмотреть цветные татуировки. Но при таких условиях разобрать сложный рисунок оказалось совсем не просто, разве что отдельные детали.
— Извини, — произнес Марк.
Незнакомец вскинул на него злые зеленые глаза. Точно такие же татуировки покрывали его горло. Довольно привлекательное лицо портил пирсинг, хоть ничего странного или ужасного в нем и не было, слишком часто подобное встречалось в современном мире, да еще и в куда более вызывающем виде.
