Я не знал, сколько на самом деле лет миссис Эштон. Но в старомодных очках и с химической завивкой, заставлявшей ее окрашенные в черный цвет волосы торчать пружинками во все стороны, а также в халате она выглядела не старше шестидесяти. Насколько мне было известно, миссис Эштон более тридцати лет преподавала музыку в колледже искусств и культуры, коллекционировала статуэтки сов, обожала Фрэнка Синатру и не признавала большинство современных технологий. Еще, пожалуй, больше всего на свете она любила две вещи: удовлетворить собственное непомерное любопытство и поговорить о себе или своей многочисленной родне.

— Доброе утро, Тай, — миссис Эштон с неповторимым чувством собственного достоинства поправила воротник халата, умудряясь выглядеть при этом по-светски. — Мне было бы очень приятно получить в подарок такой букет, но, к сожалению, он предназначается не мне.

Приподняв брови, я изобразил на лице интерес, тогда как на самом деле с трудом сдерживал нетерпение, мечтая как можно быстрее попасть в свою квартиру, вход в которую перегораживала щуплая фигурка.

— Дело в том, что этот букет доставили тебе, — пояснила миссис Эштон с озадаченным видом, сумев с помощью неповторимой интонации вложить в свой ответ прямой вопрос.

Но я уже и сам узнал знакомую ленту, обвивающую корзину. В памяти всплыли сожаления Марка о короткой жизни цветов, про которые он сказал, что как воспоминания они годятся только пока свежие. Судя по всему, он решил таким способом напомнить о себе. Забавно, что букет оказался у миссис Эштон. Обычно курьеры не отдают посылку в чужие руки, но мало у кого есть шансы выстоять против неукротимого напора с виду интеллигентной леди.

— Понятно. Тогда я буду рад, если вы оставите цветы себе, раз уж они так вам понравились.

В последний раз почесав Тома за ушами, я поднялся и, перехватив цепкий взгляд соседки, сложил руки на груди, прикрыв свитером эпатажную надпись на футболке: с миссис Эштон станется спросить о ее значении.

— Не уверена, что они впишутся в мой интерьер, но все равно спасибо, дорогой.

Полученный подарок оказал на миссис Эштон прямо-таки магическое воздействие: на ее лице проступило выражение глубокого удовлетворения, черты расслабились, и в облике появилась мягкость.

— Это замечательно. Я тогда пойду. Хорошего вам дня!

Аккуратно обойдя ее по кругу, я подошел к двери и вставил ключ в замок.

— Похоже, ты не ночевал дома? — донеслось сзади, и я едва не застонал. Напрасно надеялся, что довольная соседка спокойно удалится к себе. — Я вчера звонила тебе в дверь. Думала, что Том у тебя. А потом нашла его спящим за креслом в спальне.

На этот раз я по-настоящему удивился: обычно миссис Эштон рано ложилась спать. Мы с Дензилом уехали довольно поздно. А это значит, что либо она шпионила за дверью, либо решила приврать, догадавшись о моем отсутствии, чтобы добиться нужной информации. Потому что проверить ее слова я все равно не мог.

— Я уезжал по делам, — коротко ответил я, борясь с заевшим замком.

Конечно, невежливо разговаривать, стоя спиной, но я собирался простить себе эту маленькую неучтивость.

Просто удивительно, насколько некоторые люди любят вмешиваться в чужую жизнь, при этом многие из них тщательно оберегают свою собственную. Но это не мешает им считать, что другие просто обязаны посвящать их в свои дела.

— Я так и подумала, — добродушно заверила меня соседка и продолжила наступление: — Завтра ко мне в гости приезжает племянница со своими детьми. Она уже полгода как в разводе. Я могла бы вас познакомить. Хезер очень хорошая девочка, хозяйственная, и всего на пару лет тебя старше. Работает в банке, в отделе кредитования. Начальство ее очень ценит, а в наше время это большая редкость. Поверь моему опыту, она недолго будет одна. Ее бывший муж настоящий болван, раз упустил такую девушку.

Замок наконец щелкнул, и я не сдержал облегченного выдоха. Затем повернулся и, положив одну руку на ручку двери, а другой уперевшись о косяк, вежливо улыбнулся.

— Извините, но я буду занят. Как-нибудь в другой раз.

Миссис Эштон недоуменно вскинула брови и, окинув меня долгим изучающим взглядом, что-то достала из кармана халата.

— Чуть не забыла — она прилагалась к цветам.

— Спасибо.

Я забрал протянутую карточку и закрыл дверь. Пробежал глазами короткий текст: «Мне будет приятно, если хотя бы одну секунду в день ты будешь думать обо мне». Посомневавшись, решил оставить карточку на полке: экзотичные птицы и цветы превратили фирменную открытку в маленькое произведение искусства — она была слишком красивой, чтобы ее выбрасывать. Потом обошел квартиру и пооткрывал все окна, впуская внутрь нагретый солнцем воздух и приятный легкий ветерок. Включил кофемашину. И, дожидаясь, пока приготовится кофе, забрался с ногами на подоконник.

Мне уже давно не было так хорошо. Впервые за долгое время я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Нет, наверное, впервые в жизни.

* * *

По-прежнему пребывая в отличном настроении, я спокойно доехал по ставшей уже привычной дороге до территории киностудии. На пути пару раз встречались неадекватные машины, вернее, их водители, но они не вызвали абсолютно никаких эмоций. Казалось, ничто в целом мире не способно вывести меня из равновесия. Как будто я был радио, и чувство счастья настроило меня на правильную, идеально подходящую именно мне, волну, где не существовало никаких помех, мешающих наслаждаться любимой музыкой.

Когда я, припарковавшись, шел через заполненную парковку, то вдруг поймал себя на том, что то и дело оглядываюсь по сторонам, точно я здесь впервые. Но стоило заметить среди других машин черную феррари, и все мысли разом улетучились из головы, а губы расплылись в глупой улыбке. Я примирился с усталостью, сонливостью и тем объемом работы, который еще только ждал впереди. Чувство эйфории заполняло меня до краев и придавало сил.

А дальше я полностью отдался рабочему процессу: те три часа, которые оставались до начала сцены с моим участием, пролетели почти незаметно. Я успел обойти множество коридоров, поздороваться и пообщаться с большим количеством людей, половину из которых я не знал лично, но с каждым нужно было что-то обговорить, повторить текст, выпить три кружки кофе, обсудить с Мией и Адамом свежие изменения в сценарии для наших с Дензилом персонажей, помочь Хлое донести коробку до административного корпуса, пройти грим у Кэйли и ее помощницы, и даже побеседовать с Анет о последних тенденциях в мире моды во время переодевания в костюм героя (как обычно она говорила, а я слушал и кивал).

Эластичный костюм плотно прилегал к коже. Скрыть недостатки фигуры в таком виде было попросту невозможно. И меня радовало, что несмотря на некоторые поблажки, которые я допускал в отношении диеты и спорта, в своем костюме я выглядел ничуть не хуже, чем другие. Кроме того, синий цвет выгодно оттенял мои глаза, придавая им более насыщенный цвет.

Мне было довольно странно себе признаться в том, что к моей обычной мотивации выглядеть хорошо прибавилось еще желание нравиться Дензилу и во всем ему соответствовать, хотя я никогда не считал себя хуже. Просто рядом с ним мне хотелось быть лучшей версией себя.

За все это время мне так и не удалось подойти к нему, не говоря уже о том, чтобы переброситься парой слов. Несколько раз я видел его издалека, но рядом с ним всегда находился кто-то еще. На самом деле, вокруг постоянно что-то происходило, все находилось в движении, поэтому я не видел ничего удивительного в том, что Лонг меня не замечал. Как и все, он был крайне занят. Поэтому мне приходилось довольствоваться наблюдением. Было удивительно видеть его со стороны и вспоминать о нашей поездке, которая сейчас, скорее, напоминала сон.

Но я не долго предавался этим мыслям, потому что Дейзи внезапно сообщила об изменениях в графике съемок, вызванных задержкой при установке декораций: несколько сцен поменяли местами, решив снимать в другой последовательности. И это значило, что меньше чем через час я увижусь с Дензилом в студии с зелеными экранами в присутствии нескольких десятков человек. Ничего не скажешь, «идеальное» свидание. Наши персонажи участвовали в разговоре на фоне города, который позже воссоздаст команда по графике.