Я опустил глаза в кружку — там оставалась всего пара глотков.

— Джек говорил, что ты снимаешься еще в одном фильме. И как тебе?

— Все как обычно. Много любви, экшена и фантомной боли.

— Ваши герои из враждующих кланов? — догадался я, на что он рассмеялся.

— Да, именно так. Слава богу, все на графике и не приходится часами гримироваться, как в нашем случае.

Дензил поводил по столу пальцем, сгребая крошки в кучку, а я подумал о том, стоит ли рассказывать ему о намерении кинокомпании немного изменить линии наших персонажей, чтобы слепить из них что-то новое, объединенное общей, своего рода, любовной историей. И решил этого не делать: с одной стороны, мне самому пока еще не доставало подробностей и не хотелось его дезинформировать; с другой — я сомневался в его неведении. Может быть, он уже все знал, просто не считал нужным об этом распространяться до официального объявления. В нашей сфере любая информация требовала бережного обращения, потому что могла повлечь за собой нежелательные последствия.

Я вдруг с удивлением понял, что наше время заканчивается и пора отправляться на студию. И это неожиданно вызвало сожаление.

Пока Лонг погрузился в изучение содержимого телефона, я быстро убрал со стола и переоделся. Мы не сразу спустились вниз, задержавшись на площадке возле моего «старого знакомого», который был настроен сегодня дружелюбнее обычного: ластился к нам и терся об ноги, особенно уделяя внимание Дензилу. Выяснив, что это соседский кот, Лонг спросил — как его зовут. И мне ничего не оставалось, как представить их друг другу, раскрыв тайну Тома и его хозяйки миссис Эштон. К счастью, самой ее не оказалось поблизости. Я не боялся, что она способна узнать в Дензиле знаменитость и на этой почве проявить навязчивость и любопытство — вряд ли в ее возрасте интересовались кумирами нового времени. Но она ужасно любила поболтать и именно этим своим качеством представляла для нас реальную угрозу — мы и так уже немного опаздывали.

При выходе из подъезда я уперся взглядом в знакомую феррари, нагло припаркованную у тротуара в неположенном месте. На лобовом стекле ярким пятном выделялся штраф, но Лонга это нисколько не взволновало: он выглядел как человек, привыкший получать подобные извещения. На нашей улице не возникало недостатка в свободных местах, разве что поздним вечером, когда часть жильцов возвращалась с посиделок в барах и закусочных, куда заезжала после работы. И если вспомнить, во сколько Дензил заявился ко мне в гости, то сразу становилась понятна причина его невезучести. Я бы в такой ситуации поискал место на пересекающих улицах, но с его деньгами он вполне мог позволить себе не заморачиваться подобными вещами.

Я думал, что Дензил приехал на такси, и сегодня мы поедем на моей машине. Поэтому несколько растерялся в свете новых обстоятельств и от чужого легкомыслия.

— Ты сел пьяным за руль?

Разблокировав машину, Лонг закинул сумку на заднее сиденье, нырнул спереди в салон за солнцезащитными очками, нацепил их на лицо и только после этого забрал квитанцию.

— Не пьяным, а лишь чуть-чуть нетрезвым.

— А если бы ее угнали?

Я жил в обычном спальном районе, но это не значило, что здесь безопасно и нет преступности.

— У меня такая страховка, что велик соблазн мне самому ее украсть.

Дензил поиграл бровями, скользнул за руль и завел двигатель. А я обескуражено моргнул, не совсем понимая, откуда вдруг взялась эта отчужденность — от меня будто старались побыстрее избавиться. И это задевало.

Я проводил взглядом отъезжающую машину, хмыкнул и сел в свою. Глянул в зеркало заднего вида и заставил себя расслабиться, усилием воли разглаживая морщинки на лбу. Почувствовал, как внутри ворочается уже привычное раздражение, но теперь ему составляла компанию обида. Было бы глупо искать оправдание чужому поведению — так поступают, только если тебя действительно волнует человек. На самом деле мне следовало испытывать удовлетворение, поскольку все, наконец-то, благополучно разрешилось. После стольких неприятных минут, которые я пережил по милости Дензила, вот она — такая приятная свобода.

Улыбнувшись, я надел очки с затемненными линзами и вырулил на дорогу. Выехав за пределы города и оставив позади уличную пыль с примесью едкого запаха бетона, я сделал радио погромче, открыл окно и выставил локоть наружу, наслаждаясь мягкими солнечными лучами и голубым небом.

Вопреки всему сегодняшний день имел все шансы стать отличным.

* * *

Полностью готовый к съемкам, переодетый в джинсы, майку, кожаную куртку и загримированный, я стоял у входа в один из павильонов и следил за работой съемочной группы и снующими туда-сюда статистами. За пределами камер суетились пиротехники, подготавливая все для взрыва, который должен был последовать за появлением злодея у кафе, где встречались герои Мии и Адама. Наша с Николасом сцена шла следующей. Он вот-вот должен был подойти, но почему-то запаздывал, хотя над нами велась одновременная работа в гримерной, и ему уже следовало освободиться.

Сработала хлопушка, пошла запись.

Я скрестил руки на груди и с интересом наблюдал за происходящим, не уставая поражаться магии, воспроизводимой командой людей при помощи техники, которая на экране приобретала абсолютно совершенную форму.

Меня отвлек шорох за спиной. Оглянувшись через плечо, я увидел спину выскользнувшего в коридор работника. И заодно заприметил за прозрачным окошком на двери светловолосую голову Николаса. Поколебавшись, я решил к нему выйти, чтобы успеть перекинуться парой слов перед тем, как мы впряжемся в съемочный процесс. Но сразу же пожалел о своем решении: рядом с Николасом стоял Дензил, и они были не одни. Меня еще не заметили, но я все равно не успевал вернуться — двойные двери с тихим шелестом сомкнулись за спиной, отрезая путь к отступлению.

— О, Тай! Привет! — Николас так искренне мне обрадовался, на секунду отвлекшись от своей собеседницы, точно мы не виделись вечность.

Он немного раскраснелся, его глаза блестели и транслировали неприкрытый восторг: Николас без стеснения наслаждался подвернувшейся компанией.

В одной из девушек я без труда узнал Джессику — ту же актрису, которая крутилась возле Дензила на встрече с психологом. Несмотря на то, что по сценарию она играла подругу главной героини, я не часто с ней пересекался на съемочной площадке. Ее подруга Николь, начинающая актриса, задействованная в массовке, почти не уступала ей в привлекательности. Поскольку Николас был неравнодушен к прекрасному полу, чего никогда не скрывал, становилась понятна его задержка. И плывущий от удовольствия взгляд мартовского кота.

Они с Николь вернулись к оживленной беседе, а я перевел взгляд дальше, где немного поодаль находились Лонг с Джесс. Он выглядел непривычно для обычного себя в темно-фиолетовом костюме, рубашке на пару тонов светлее и галстуке с жилетом, наоборот, на пару тонов темнее. Именно в таком виде его герой появлялся в нашем мире в своей человеческой ипостаси. Темные волосы гладко прилизаны назад, пара прядей спадает на лоб.

Дензил стоял, уперевшись спиной в стену, пряча кисти в карманах брюк и полусогнув одну ногу в колене. И едва ли обратил внимание на мое появление, просто бросил быстрый взгляд и коротко кивнул, снова переключившись на Джесс и слушая ее с внимательной полуулыбкой. Она, светясь от счастья, что-то ему рассказывала, еще чуть-чуть и вспыхнет лампочкой, а потом оторвется от земли на невидимых крыльях и воспарит до потолка. Я обратил внимание, что ее рука лежала у него на локте. Через пару минут она закинет на него и ногу, а потом повиснет, облепив как плющ.

— Привет, — улыбнулся я, одновременно поздоровавшись со всеми и ни с кем в отдельности, и встал возле Николаса, сохраняя на лице вежливую улыбку.

— Я пригласил Николь с Джесс с нами в клуб, и они согласились, — воодушевленно сообщил он, а мне захотелось дать ему подзатыльник.

Я только открыл рот, как по коридору разнесся смех Джессики, заглушая возможные слова. У меня сразу же свело зубы и пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поморщиться.