– Это что? – хмурится Мелани.

– Серьезно, Мел? – Аня держит перед ней ролик. – Вот так вы, богачи, живете? – водит роликом по подолу и спине Мелани и показывает ей: – Вот. Видишь, сколько налипло всякого? – та кивает. – Ничего-то ты о жизни не знаешь, – усмехается Аня и окидывает ее взглядом. – Не стукнулась ты?

– Нет, – улыбается Мелани, рассматривая ее.

– Ты вот за этим приехала, Мел? – весело щурится Аня. – Склеить меня? – и Мелани вопросительно поднимает брови.

– Склеить?

– Сердечко мое покорить, – усмехается Аня и ведет пальцем по ее плечу.

– А, – Мелани прижала ладонь к ключицам. – Очень хотела тебя увидеть.

– И я тебя, – Аня улыбается ей, а потом задумчиво смотрит на меня. – Мел, вот с Юлечкой некрасиво вышло.

– С чем?

– Ну с Юлечкой, – Аня кивает в мою сторону, и Мелани, повернувшись, удивленно смотрит на меня. Аня поправляет волосы на ее виске. – Я тут подумала, если тебе про фонд надо рассказать, а интервью не получается, может, фильм снимем?

– Ой! – наклонившись над столом, Мелани восторженно смотрит на единорога на странице скетчбука. – Это кто?

– Единорожек, – улыбается Аня, а Мелани осторожно трогает синие копыта.

– А где… – она оглядывает недорисованную скалу. – Где он живет?

– Кто ж его знает, Мел? – жмет плечами Аня. – Хочешь, домик ему сделаем? – и Мелани часто кивает. – Давай, – взяв карандаш, Аня рисует на вершине скалы маленький розовый домик с двумя башенками, а Мелани наблюдает, раскрыв рот. – Вот и домик. Нравится? – Мелани довольно кивает, и Аня гладит ее по спине. – Так вот, фильм такой, типа документалки, – и показывает квадрат пальцами. – Юлечка снимет парк и картины твои, про музеи спросит что-нибудь, когда у тебя настроение будет. А там и про фонд расскажешь потихоньку, – она берет Мелани за руку. – А не захочешь, я за тебя расскажу.

– Хорошо, – кивает Мелани.

– Ань, слушай, такой фильм планировать надо. Команда нужна, а Мелани никого не пускает к себе. Как ты это представляешь-то?

– Ну просто, – улыбается Аня. – Поживешь у Мел и снимешь.

– В смысле – поживу?

– Ну у Мел там домов выше крыши, – Аня вопросительно смотрит на нее. – Ладно?

– Конечно, – шепчет Мелани.

– Ну вот, – Аня гладит ее по плечам. – А я помогу, если что.

– Ань, не думаю, что вот так готова все бросать и переезжать.

– Юлечка, ты серьезно? – хмурится Аня. – Видела, какой шум с музеями поднялся? А про Мел не знают ничего. У тебя фильм этот с руками оторвут.

– Блин. Вообще да.

– А Мел не придется этими вот глупостями с интервью заниматься. И все узнают, – Аня целует Мелани в нос, – какая ты волшебная, – та робко улыбается.

– Волшебная?

– Волшебнее всех единорогов, Мел, – кивает Аня. – Юлечка, согласна?

– О’кей, согласна.

– Мелани, нам пора, – Ульяна перешагивает лужу. Покосившись на нее, Мелани сжимает руку Ани.

– Можно мне остаться здесь?

– Ага, Мел, – усмехается Аня. – И что я буду делать, если ты снова в обморок грохнешься? Лучше принарядись хорошенько к моему приезду, – и Мелани часто кивает.

– Юля, – Ульяна смотрит в айфон. – Приезжай завтра.

– О! – Аня хлопает ладошками. – Вместе прилетим! – и крепко обнимает Мелани. – До завтра, Мел, – сняв перчатки, та неуверенно гладит Аню по белоснежным волосам.

– До завтра, – и осторожно, будто может сломать, касается ее щеки, а потом рассматривает лицо Ани восторженными глазами.

– Идем, – говорит Ульяна и Мелани часто кивает.

– До завтра, – и шагает за Ульяной, размазывая мокрое пятно по полу прихожей. Дверь тихо щелкает замком, и Аня задумчиво смотрит в коридор.

– Надо было ей кота с собой дать.

– Вот это поворот, Ань, – смотрю в окно. Весь тротуар перегорожен большими черными внедорожниками. Рядом с каждым стоит, осматриваясь, мужик в костюме.

– Да я ее еще утром поцеловать хотела, – улыбается Аня. – Застеснялась тогда.

– Не знала, что тебе и девушки нравятся.

– Так ты и что я замужем не знала, – хихикает Аня.

– А тебя вообще ничего не смущает, что ли?

– Смущает? – взяв со стола чашку с вином, она удивленно смотрит в нее. – А что?

– Да как тебе сказать.

– Юлечка, – смеется Аня, – ты завидуешь просто.

Дверь внедорожника, что стоит под окном, открывают, и к нему движется большой черный зонт, который сопровождают Ульяна, седой мужик и еще двое в костюмах. На крышах машин вспыхивают синие мигалки, и молодая пара осторожно обходит их по проезжей части.

– Мелани Алдерман была освобождена из-под стражи в зале суда после того, как Марк Реджи, недавно пришедший в себя, дал показания. Неизвестный, совершивший нападение, объявлен в розыск. Полиция располагает его отпечатками пальцев, а также описанием внешности, которые дали Марк и Мелани, – мужчина в сером пиджаке стоит в широком коридоре, обшитом деревянными панелями. – Трагический инцидент, чуть было не стоивший Марку жизни, а Мелани свободы, произошел два месяца назад в центре Лондона. Мелани была единственной подозреваемой, прежде чем судмедэксперты обнаружили почти полностью удаленные отпечатки пальцев, а после и следы проникновения в дом Марка. Теперь полиции… – в конце коридора открывается дверь, и из нее появляется массивное кресло на черных колесах. – Давайте попробуем взять комментарий у самого Марка, – в кресле, что медленно выкатывается на темный паркет, ссутулился человек с замотанной бинтами головой. Вокруг его шеи блестит металлический каркас. Над плечом покачивается пакет с прозрачной жидкостью, трубочка от которого тянется к синему катетеру на руке, крепко сжавшей подлокотник. – Мистер Реджи, как вы себя чувствуете?

– Отойдите, – хмурится женщина в белом халате, – ему нужен покой, – она придерживает пакет капельницы, а лысый мужчина осторожно двигает кресло по коридору.

– Кто все же на вас напал? – и зеленый глаз моргает в аккуратном круглом отверстии.

– Я уже все сказал в суде, – глухо хрипит из-под бинтов.

– Вам сказано, отойдите, – ворчит лысый.

– Мелани долго была под подозрением. Как получилось, что она вся была в вашей крови?

– Она… – рука с катетером тянется к другой, неуклюже лежащей на бедре, и сжимает ее палец, – пыталась меня спасти.

– Вам удалось пообщаться после суда?

– Так, хватит, – женщина встает между Марком и камерой. – Вы не видите, что ли, в каком он состоянии? Ему каждый ответ с огромным трудом дается. И уж точно не на вас ему тратить силы.

– Конечно. Прошу прощения, – мужчина провожает взглядом кресло. – Теперь полиции предстоит найти преступника, а Марку – долгая реабилитация. Желаем ему скорейшего выздоровления, а Мелани, которая теперь проходит по делу как свидетель, – возвращения к нормальной жизни и творческих успехов.

Напротив спальни у нас еще одна небольшая комната с бежевыми стенами и окном во двор. В ней мы сделаем детскую, а пока что здесь все, что перевезли, а куда положить, еще не решили. Нашла рядом с гладильной доской дорожную сумку и закинула в нее кое-что из одежды и косметики. Час лететь до Москвы каждый раз, когда понадобится, конечно, не особенно удобно, но можно и потерпеть. Надела белую майку и забралась под мягкое синее одеяло. Тень от оконной рамы разрезает желтый свет фонарей на потолке. Еще ни разу не ночевала одна в новой квартире. Саша три года назад приехал из командировки прямо в двушку, что я снимала на пятнадцатом этаже с видом на такие же высокие дома и огромный двор, вечно заставленный машинами. Да так и остался со мной. Мне сразу понравилось за исключением того, что пришлось делиться шкафом. До него в окна почти не выглядывала. Люди с такой высоты, будто пауки по паутине, носятся по узким серым дорожкам. И стоянка эта, и пестрая детская площадка словно не в твоем дворе, а где-то совсем далеко. А когда выделила ему две полки, а потом он самолично занял еще одну, и в сушилке появилась чашка с енотом, по далекой серой дорожке стал носиться любимый человек. Который сейчас в Пакистан летит, чтобы статью классную написать, и обещает магнитик привезти.