— Нас покупают как породистых собачек, — проговорила поджав губы и утопив взгляд в бокале с вином. — И знаете, для меня это дикость. В мире, где я выросла, у всех примерно одинаковые возможности, но здесь… Если ты не маг, то будешь всегда ниже.

— Вы позволяете себя покупать. Вместо тебя никто не принимает решений. Только ты имеешь право выбирать свое будущее. Любое разумное существо в мире само решает, как ему жить. Почему-то фамильяры уверены, что их этого права лишили. А ведь силком вас не заставляют подписывать контракты. Сами подписываете.

Стрейтен надавил на мою самую болезненную мозоль.

— Серьезно? — мой голос дрогнул, резко отставила бокал с вином. — Я думала, что вы больше видите. Фамильяр может работать либо низко оплачиваемой прислугой, либо аккумулятором для мага, что принесет больше денег. Какое место можно занять в обществе, если сила не подвластна тебе?

— Фамильяр имеет куда больше, чем сам понимает. Вот ты… ты способна взять след, даже приблизительно разобраться, кто преступник. Недавно сама задержала подозреваемую. Неужели этого мало, чтобы понять, насколько ты можешь быть самостоятельной и свободной?

— Скажите это вашим друзьям в министерстве. Меня никто не воспримет без вас. Мое слово — пустой звук.

— Повторюсь, силком тебя никуда не тащили. А ты пробовала говорить?

— Пробовала. И именно поэтому я здесь! Я участвовала в митингах весь прошлый год. Думаете, кому-то было до этого дело? — устремила взгляд прямо на Стрейтена, чье лицо казалось непроницаемым. — Только проректору, которому я стала занозой в… не важно. Давайте займемся делом, ниар… Даррел.

— Как скажешь. И все же зря ты не поела. Ближайшие сутки тебе точно кусок в горло не полезет.

Даррел Стрейтен поднялся с места, щелкнул пальцами, выстраивая портал. В следующее мгновение мы уже были в каком-то холодном помещении, где воняло медикаментами и чем-то еще… не слишком ярко выраженный, но все же трупный запах. Им я успела “насладиться” на кладбище в первую встречу с некромантом.

Под стеночкой выстроилось в ряд несколько железных столов, застеленных короткими белыми простынками. Один привлекал внимания чуть больше потому, что под простынью виднелся холмик. А в общем, мне это помещение напоминало наш земной морг. Даже свет какой-то яркий и совершенно неестественный.

— Что ж. Приступим, — потирая руки, Стрейтен сдернул простынь с одного из столов, и трупный запах усилился до тошноты. Видимо, простынь была зачарованной. Присмотрелась… И я едва не вскрикнула.

На столе лежала та самая Крыса, которую мне повезло поймать накануне вечером. Без малейших признаков жизни. Нужно быть безнадежной оптимисткой, чтобы преположить, что она еще жива.

— Что с ней случилось? — сдавленно поинтересовалась, отведя взгляд.

— Не знаю, но планирую у нее и спросить, — сдержанно, но серьезно ответил Стрейтен.

По коже прокатилась волна мурашек, а сердце забилось чаще. Свет в морге замерцал, добавляя зловещности окружающей обстановке. Некромант перевел дыхание, прикрыв глаза, а после резко вскинул руки, формируя заклинание. Следом повеяло леденящим душу холодом. Темная магия разливалась по помещению, стала ощутимой физически. Грудь сдавило, но я не могла отвести взгляда от Стрейтена и Крысы.

Втянула в себя дурно пахнущий воздух и напряглась, стараясь сохранять хотя бы видимость спокойствия. Ничего подобного ранее мне не довелось наблюдать, хотя после происшествия на кладбище я все же почитала о мертвяках и прочей нежити. Правда сейчас знания, полученные из книг, как-то не особо успокаивали. Одно дело увидеть зомби на картинке, а другое — побывать на допросе этого самого умышленно поднятого трупа.

Но все же кроме страха меня переполняли и другие эмоции. Азарт и любопытство. Я чувствовала след и мне не терпелось посмотреть, к чему он приведет. Это дело не давало мне покоя. Наяды, реликвии, фамильяр и интерес министерства… Смерть этой крысы была только подтверждением того, что дело серьезное. Поэтому стряхнув оцепенение я подошла ближе.

Как раз в этот момент магия некроманта сделала свое дело. Простынка пошевелилась, а следом женщина, которая мне была известна как Крыса, резко поднялась на столе. Тут же ощутила тошнотворный запах гниения, вперемешку с какой-то травой, которой ее по всей видимости и отравили. И первое, за что зацепилась взглядом — синие глаза крысы. Абсолютно пустые. Оскалившись, она смотрела куда-то сквозь пространство. Сероватая кожа выглядела как пергамент.

— Слушай мой голос, — заговорил некромант. — Слышишь ли ты меня?

У меня почему-то возникли ассоциации с дрессировкой хищных животных. Даже живенько так представилось, как дрессировщик с хлыстом щелкает по арене цирка и так властно приказывает “Сидеть! Лежать! Прыжок!”. Как по мне, нереально несправедливое отношение к свободолюбивым животным. Но, как и в этом мире, мое мнение разделяли немногие. А еще, что в цирке вообще-то заграждения какие-то имеются. А здесь…

На всякий случай плавно зашла за спину некроманта. Так как-то надежней и спокойней. Признаться, несмотря на эксцентричность моего наставника, с его привычкой швырять меня в самые неожиданные и опасные ситуации, я никогда и нигде в этом мире не чувствовала себя настолько защищенной, как рядом с ним. Сложно сказать, почему так! Было это чутье моего зверя или… что-то другое? В любом случае, вот в такой ситуации я ощущала какую-то потребность быть к нему ближе. Может, это все еще тот страх, который я испытала во время предыдущего ритуала?

Конечно, я просто волнуюсь за наставника. И ничего больше! Впрочем, как-то не очень у меня получается врать самой себе.

— Ы-ы-ы-ы! — отозвалась Крыса. Или правильней сказать то, во что она превратилась.

Я опасливо выглянула через плечо некроманта, пытаясь оценить ситуацию. Зомби активно кивала, но отвечать как-то не спешила. Если не учитывать нечленнораздельного “ы-ы-ы-ы!”

— Помнишь ли ты, как умерла? — не меняя тона, снова спросил некромант.

В этот раз наскребла храбрости и вышла из-за плеча Даррела, чтобы лучше рассмотреть допрашиваемую. Невольно положила руку ему на плечо, но быстро спохватилась, сцепила пальцы в замок, смутившись. Очень надеюсь, что он не обратил внимания на мой порыв.

Крыса застыла, словно пыталась что-то вспомнить. Книги пишут, что подчиненные врать не могут. У меня были подозрения, что существо, у которого мозг начал разлагаться, в принципе врать не могло. А еще думать и, частично, помнить. Потому, чем свежее труп, тем больше из него можно выудить информации.

— А почему вы не допросили ее сразу? — почему-то шепотом поинтересовалась я, не в силах отвести взгляд от задумавшегося зомби.

— Чем отличается отравления черной гнилью? — вопросом на вопрос ответил некромант.

— Она убивает быстро, почти не имеет вкуса и запаха. Смерть наступает от отека и частичного разложения гортани и языка, — отчиталась я, вспомнив все, что знала о яде из курса ядовитых и лекарственных настоев. — Все ясно! Вопрос снят.

Она просто не может разговаривать. И как он собирался допрашивать то, что ответить ему не может?

— Мозг сохранился благодаря заклятию. То есть медленней разлагается. Потому не отвлекайся. Возможно, как фамильяр ты заметишь нечто большее, чем я, как некромант.

Вот значит как! Расправила плечи, чтобы не ударить в грязь лицом, и даже встала рядом со Стрейтеном, улавливая каждый звук, запах, движение.

В этот момент Крыса, наконец, отрицательно мотнула головой. Похоже, не помнит. Ну, это еще совершенно ничего не значит.

— Помнишь ли ты, на кого работала? Для кого украла реликвии наяд? — точно так же спокойно и жестко продолжил некромант, словно и не отвлекался на небольшой урок для меня.

Я бросила на него беглый взгляд. Магия вытягивала из него силы. Кожа уже начала сереть, как у подчиненного зомби. Побелели губы. Но он все так же строго их поджимал. Часть меня хотела ему помочь. Не так уж и больно быть аккумулятором некроманта. Но я обещала ему не вмешиваться. К тому же… Меня не отпускала мысль о проклятии. Ведь если Дар действительно проклят, тогда моя помощь будет во вред. Наверное.