Я чувствовала обжигающий взгляд князя, который самолично охранял мой сон сегодня, но так же знала, что Легат не станет выспрашивать прилюдно, а этого пока было довольно.
— Ее высочество прибыла! — громкий голос распорядителя позволил немного взбодриться. Расправив плечи, видя, что у дверей кабинета меня поджидает и глава Тайной Канцелярии, я довольно легко прошла оставшийся путь.
Первой войдя в распахнутые двери, я замерла в пяти шагах от рабочего стала Ола, присев в положенном приветствии.
— Принцесса приветствует конунга, — как примерная барышня из благородной семьи, провозгласила я. Но эффект получился совсем не таким, как ожидалось. Ол только покачал головой, слегка вздернув бровь и указав мне на свободное большое кресло напротив.
— Каждый раз, когда ты действуешь согласно этикету, у меня начинает зудеть в затылке от нехорошего предчувствия, Олив. Присядь, пожалуйста. А вы подойдите ближе. Есть дела, которые нам стоит обсудить лично, а не через письма. Так что я рад, что вы нашли время для приезда в столицу.
Обсуждение государственных дел заняло почти два часа. Вопросов на самом деле накопилось много, и решать их нужно было сейчас, пока весна была в самом разгаре.
Ближе к концу второго часа заседания нашего небольшого совета, в кабинет вошел Великий Герцог. Назарат пребывал в благодушном настроении, кивком головы приветствуя собравшихся. Заняв соседнее кресло, принц поманил рукой слугу, что вошел вместе с ним, сняв с лакированного подноса красивую чашу с чаем.
— Жемчужный залив не обсуждали еще? — вопросы по дальнейшему благоустройству этого клочка невероятно ценной земли Ол решил отложить именно до прихода дяди.
— Тебя ждали, — кивнул конунг.
— Хорошо. Тогда давайте перейдем сразу к этому вопросу, так как времени у меня не много. Нужно расширять порт и сам город, если мы хотим получить…
От землистого запаха прелых листьев у меня вдруг закружилась голова. К горлу подкатил ком. С трудом сглотнув, я быстро схватила стакан воды, выпив залпом едва ли не половину. На несколько мгновений стало лучше, и я с облегчением выдохнула.
Но Назарат вдруг решил остудить свой тошнотворный чай, сдувая пар, который тонкой струйкой поднимался над чашкой. Аромат ударил в нос с новой силой, так, что я уже не могла сдержаться. Вскочив с кресла, заставив мужчин тут же умолкнуть, я метнулась прочь, туда, где должна была находиться уборная.
Едва не запутавшись в собственном подоле, я выскочила из кабинета, с трудом сдерживая дурноту. А в спину донеслась самодовольная фраза Великого Герцога:
— Видишь, как просто? А ты говоришь, и в этом году не подпишем.
Бледная, невероятно злая и раздраженная, я вернулась в кабинет только через четверть часа, когда сумела справиться с собой. Жуткий чай Великого Герцога, к счастью, куда-то пропал, а на столе рядом с моим местом стоял свежий стакан воды и стояло блюдо с мятными пирожными.
— Присаживайся, Олив, не сопи, — довольно произнес Назарат, единственный из всех, кажется, не впечатленный моим настроением. Более того, принц самолично поднялся и подал мне руку, вынуждая занять указанное место.
— Это было не честно, — сердито прокомментировала я, усаживаясь в кресло и хватая первое пирожное. Играть непонимание при подобном раскладе больше не имело смысла.
— Но, милая, ты не оставила нам выбора, — Назарат вскинул бровь, точно так же, как это делал Ол. — Можно было просто согласиться, а не водить за нос бедного Сальву. А теперь у тебя нет вариантов. Придется. Мы же не можем позволить принцу или принцессе Сайгоры родиться вне брака. Так что, будь добра дать свое согласие. Добровольное.
— Вы намеренно притащили сюда эту вонючую гадость, — сомневаться в коварстве герцога у меня не было причин. Этот человек всегда знал, что делает.
— Да, — не стал отпираться принц, широко улыбаясь. — Я вспомнил, как Кьелатта, да и моя собственная покойная супруга, не могли вынести этого запаха на первых месяцах беременности, и решил убедиться, насколько донесения из Черного Поместья верны.
При последних словах я резко обернулась на собственных секретарей, что молчаливыми тенями стояли у двери, как и другие помощники присутствующих. Оба мужчины в почтении склонили головы, подтверждая, что именно они передали Великому Герцогу информацию, которую я сама узнала всего-то декады две назад.
Ладно, это я могла ожидать, но тогда выходило, что и Сальватор был в курсе. Но посмотреть на Легата я сейчас не могла, чувствуя, как внутри разгорается чувство вины вместе с протестом.
— Ваше высочество, не сердитесь, — нарочито официально продолжил Назарат мягким голосом. — Мы никак не могли отказать, когда князь попросил помощи в столь важном деле.
Резко метнув взгляд на Сальву, что стоял позади, я тут же отвела его в сторону. Князь был спокоен, серьезен и… опасен. Казалось, он как охотничий пес ждал, что я сейчас брошусь убегать, и меня придется ловить, как лису по осени.
— Олив, лучше согласиться. Тем более, что текст указа составлен так, как ты сама того хотела, — мягко продолжал уговаривать Великий Герцог. — Теперь больше нет ни единого основания переносить свадьбу.
Закрыв глаза, я просидела несколько минут в абсолютной тишине, словно в кабинете кроме меня не было еще десятка человек. И все же Назарат была прав, вредничать и ждать больше не было смысла. Я и так сумела показать за прошедшее время все грани своего характера и то, как именно принимаю решения. И Сальватор все еще был рядом, так же спокойно и внимательно выслушивая мое мнение и принимая его.
— Ладно, — тихо произнесла я, не открывая глаз.
— Олив? — голос конунга заставил передернуть плечами. Я чувствовала себя неуютно, словно сидела обнаженной, со всеми своими чувствами и эмоциями, выставленными перед этими людьми. — Я должен получить согласие так, чтобы не было сомнений.
— Я сказала: ладно, я выйду замуж за князя Сафье!
Словно порыв ветра пробрался в открытое окно, в кабинете прозвучал всеобщий вздох облегчения. Открыв глаза, я недоверчиво посмотрела на окружающих меня мужчин.
— Вас на самом деле так тревожил этот вопрос?
— Мы дали тебе обещание, что только ты можешь принять решение по поводу своего брака, когда ты получила это, — Ол кивнул на перстень на моем пальце. — Но этот вопрос задевает столько струн внешней и внутренней политики, что его просто нельзя было бы оставлять подвешенным в воздухе теперь, когда ситуация немного изменилась.
Я только кивнула, на самом деле прекрасно зная, как все было. Но следующая фраза, произнесенная Сальватором, заставила меня немного съежиться в кресле:
— Раз этот вопрос решен, могу я просить у вашего величества переноса дальнейшего заседания?
Переведя взгляд с меня на Сальватора и обратно, конунг хмыкнул.
— Конечно, князь. Забирайте свою невесту, ей нужно отдохнуть. Продолжим завтра. Тем более, что нужно отдать распоряжения по поводу подготовки к свадьбе.
С трудом удержавшись, чтобы не рыкнуть, я резко встала, даже «забыв» склонить голову на прощание перед конунгом и Назаратом. Вылетев из кабинета, я понеслась вниз по ступеням, сопровождаемая топотом ног своей свиты и была уже на середине лестницы, когда меня поймали за локоть, дернув назад.
— Я могу понять твою обиду, зная как ты не любишь, когда кто-то портит твою игру, но рисковать здоровьем не позволю, — низким голосом произнес Сальва, одним движением подхватывая меня на руки.
— Пусти, — тихо и зло потребовала я, скрывая таким образом смущение и обиду.
— Если ты не хочешь устроить сцену перед всем двором, то можешь продолжать дергаться, моя взбалмошная фея.
— Вообще-то, ты не имеешь права касаться меня в стенах дворца, — напомнила я, заранее зная, что обречена на проигрыш.
— Указ объявят завтра, — самодовольно улыбнулся Сальватор, спускаясь по лестнице так легко, словно я ничего не весила. — Оставим же придворным еще один день на сплетни.
