— Мне казалось, что прошедшего времени довольно, чтобы понять — я не стану мешать в твоих делах. Не стану даже встревать, если сама не попросишь. Ничего не изменится, кроме твоего официального статуса. Все же, ситуация, как она есть сейчас, не слишком хороша. О чем нам постоянно напоминают Мерон в целом и твой отец в частности.

— О, не стоит приплетать сюда это, — я отмахнулась, вставая из-за стола. Погода была великолепная и даже визит во дворец не мог испортить мне настроение. — Ты прекрасно знаешь, что мы обсудили этот вопрос с королем Антуаном, и он обещал больше не заглядывать в мою постель. А что касается отца… его игры пока меня мало задевают, во всех смыслах. И я очень рада, что его интерес переключился на Паххет. Там тоже есть чем заняться.

Сальва тоже поднялся, подойдя ко мне и приобнимая со спины.

— Я все это знаю. Но я хочу, чтобы ты была моей женой. По всем законам. Мне не нравится тот шепоток, что звучит за твоей спиной, стоит нам попасть в столицу. Напомнить, как тебя встретили прежние подруги в том году? И как долго ты потом была в плохом настроении?

— О, поверь, с тех пор я многое переосмыслила, — кутаясь в объятия, как в любимую одежду, тихо ответила я. — Да и подарок Кьелатты теперь позволяет мне несколько иначе смотреть на ситуацию.

Подняв руку, я с интересом в который раз рассматривала небольшой перстень на пальце, который делал меня главой весьма внушительной шпионской сети, оставленной мне принцессой.

Когда первые послания стали приходить в Небесные Чертоги, я несколько растерялась, не зная, что с этим делать. Но оказалось, что Кьелатта, как разумный государственник, решила начать с малого. Мне отдали в ведение только часть внутренней политики на тех территориях, которые включали в себя ответственность Сальватора. Это помогло и мне, и Легату постепенно включиться в дела, не опасаясь рухнуть с головой в омут проблем и захлебнуться в нем.

Первые месяцы прошли в путанице. Теряясь в донесениях, с трудом справляясь с делами, я неожиданно выдохнула по весне, когда из Тайной Канцелярии прислали двух секретарей, а вопросы вдруг оказались понятными и невероятно интересными. Это напоминало игру, в которой у меня была не только старшая карта, но и неплохая основа из знаний, полученных в отцовском доме.

Шкатулка для мгновенной передачи тайных посланий ко мне приехала ближе к следующей осени, когда вопрос со свадьбой Кьелатты был решен окончательно. Вторая шкатулка от пары была у главы Тайной Канцелярии, что позволяло связываться со столицей без промедлений и отсылок на погоду. Пользоваться подобным редким артефактом можно было только раз в три дня, не рискуя испортить вещь, но это в любом случае оказалось куда быстрее, чем отправлять сведения с посланником. И много безопаснее.

Прибыв на свадьбу принцессы, точнее на прощальный праздник, я уже весьма прилично разбиралась в делах, которыми до того ведала Кьелатта. Пусть еще были моменты, требующие помощи, но здесь выручала мудрость Великого Герцога и подсказки главы Тайной Канцелярии.

Год, проведенный в чтении тайных донесений и свободе, стал особенным для меня.

Люди, которые искренне радовались моему появлению в деревне, не уставая благодарить за теплые стены, пусть те и потрескались в некоторых местах. Сальватор, который большую часть времени все же проводил рядом, купая в нежности и любви, граничащей с восхищением. Верные Полли и матушка Сю, целыми днями занятые какими-то секретными делами за закрытыми дверьми. Кури, всегда хмурый, но внимательный и надежный, как стены Черного Поместья.

Все это делало мою жизнь действительно счастливой, и я боялась что-то менять, чтобы не утратить это. Даже если перемены включали в себя только подпись и печать конунга на моем брачном приказе.

— Ваше высочество, князь, — Полли склонила голову, от чего ее темное одеяние слабо заколыхалось, словно тревожимое ветром, — все готово.

— Хорошо, мы сейчас будем, Полли, — кивнул Сальва, явно не желая выпускать меня из объятий так быстро. Но дела не могли больше ждать. И так, к конунгу я должна была явиться около получаса назад. Так что легко разомкнув объятия князя, я повернулась к девушке, держащей мой красный плащ.

— И все же, моя дорогая Полли, я не уверена, что это верное решение, — все тело девушки, от шеи до запястий, и до самых лодыжек, сейчас покрывали надписи, сделанные черными чернилами. Пусть узор большей частью и был скрыт одеждой, я знала, насколько плотно располагаются буквы.

Не сразу сообразив, что происходит, я вмешалась еще не слишком поздно, но так и не сумела переубедить подругу. Едва заметно улыбнувшись, Полли накинула на лицо полупрозрачную вуаль, скрывая от посторонних глаза, полностью затянутые фиолетовым глаза, в которых плескалось искрящееся нечто.

— Вы же знаете, моя принцесса, что матушка Сю почти истратила свое время в этом мире, — голос Полли звучал почти как всегда, только изредка срываясь на шипения или сип. Все же, ей требовалось еще полгода, чтобы полностью справиться теми изменениями, что претерпевало ее тело. — А вы никак не можете остаться без помощника. Это мое решение.

— Но я, все же, так надеялась, что ты выйдешь замуж и сможешь жить счастливо, — мы уже вышли из поместья, где нас ждал лакированный экипаж с вензелями князя Сафье. Что бы не говорили, а в столице каждая собака точно знала, кто именно ездит в нем, даже если знаков Красной Принцессы не было на стенках.

— Я никогда не мечтала о детях, вам ли не знать, моя принцесса, — придержав подол моего наряда, проговорила Полли.

Мне оставалось только кивнуть. Прежде чем попасть в дом моего отца, Полли пережила не мало невзгод, будучи девятым ребенком в совсем небогатой семье. И только милое личико, случай и то, что отец искал достаточно опрятную девочку в компаньонки дочери, смогло изменить ее судьбу. Но не взгляд на некоторые вещи.

— И все же… — мне никак не удавалось смириться с этим решением, хотя я точно знала, что вернуть что-то уже не получится.

— В крайнем случае, — голос Полли стал вдруг совсем девичьим, каким был еще с полгода назад, пока изменения не стали так очевидны, — если что-то пойдет не так в Сайгоре, мы всегда сможем уехать в Паххет. Там, говорят, весьма ценят ведьм моего культа.

— О, да, — хмыкнула я, представляя, как это могло бы выглядеть со стороны.

— Я искренне извиняюсь, леди, — голос Сальвы раздался со стороны левого окна. Князь предпочитал сопровождать меня именно с этой стороны, — но я буду невероятно против, если вам вдруг придет в голову уехать в Паххет. И поверьте, на данный момент у меня достаточно сил, чтобы это предотвратить. Даже учитывая тебя, Полли.

Служанка по моему знаку приоткрыла окно, и мы увидели весьма суровое лицо князя.

— Я всегда знала, что у вас масса фокусов в рукаве, ваше сиятельство, — склонила голову Полли, не желая спорить с Сальвой. А я же наоборот вскинула подбородок, спрашивая таким образом, готов ли князь потягаться в этой игре всерьез или это лишь бравада.

— Не вздумай, Олив, — тихо, и как никогда серьезно, произнес Легат. — Это не те игры, в которых я позволю тебе победить.

Не смотря на мою страсть к противостоянию и спорам, внутри что-то сладко-сладко екнуло, обдав теплом все тело.

Стараясь хоть как-то удержать довольную улыбку, я быстрее опустила шторку на окно. Хотя, конечно, Сальватор успел увидеть все, что ему требовалось.

Не смотря на свежий весенний воздух, пока мы поднялись по ступеням дворца, у меня успела взмокнуть вся спина. Хмурясь, чувствуя странное раздражение, пришедшее на смену приподнятому настроению, я остановилась, так и не справившись с парой последних ступеней.

— Олив? — Сальва, которому по протоколу нельзя было касаться меня в стенах дворца, с тревогой кивнул Полли и второй из служанок, составляющих часть моей свиты.

— Я в порядке, — махнув красным рукавом, я упрямо сделала еще несколько шагов, пока не вышла на большую открытую площадку, ведущую к кабинету конунга. Проигнорировать мое состояние Сальва бы не позволил, так что пришлось выдумывать на ходу. — Просто плохо спала прошлую ночь.