Все еще немного шокированный, я медленно опустился на колено перед конунгом, которому секретарь уже подавал приказ. В Сайгоре, насколько я помнил, уже давно не было людей, которые могли бы похвастать подобным назначением. С момента начала войны так точно.

— Не стоит так удивляться. Шпионов у меня хватает, а вот действительно надежных людей на высоких должностях мало. У вас есть вопрос, я вижу. Задавайте.

Конунг, махнув секретарю рукой, позволил мне подняться и отступил обратно к карте.

— Мне казалось, вы не слишком благоволите моей семье, не смотря на то, что состава преступления за нами так и не нашли. Почему вы решили назначить меня на должность Легата?

Ол кинул на меня внимательный взгляд, а затем вернулся к карте, вынув одну фигуру из ящика стола.

— Потому, что не смотря на все разногласия, вы все же человек чести и прекрасно справились с теми заданиями, что вам были доверены. И мне правда нужны люди.

Молодой конунг помолчал, вертя в руках невидимую мне фигуру, а затем на широкую раму стола-карты поставил небольшую, искусно вырезанную миниатюрную девушку в красном.

— А еще оказалось, что я не в состоянии справиться с одной особой, которая теперь, к невероятному сожаления, относится к правящей династии. Мои люди даже не сумели сразу узнать, когда конкретно эта особа покинула столицу, — фигура вновь попала в руки Ола. Казалось, конунг готов ее раздавить, так сильно сжались пальцы. — Она настолько непредсказуема, а ее действия кажутся на первый взгляд такими хаотичными, что я не берусь предполагать, что именно она учудит дальше. Да и у меня нет времени, чтобы воспитывать взбалмошных принцесс.

— Она вовсе на взбалмошная, — тихо произнес я, чем заставил Ола посмотреть на меня. Решив, что раз разговор уже перешел на такой уровень, утаивать и молчать не имеет смысла. — Она просто пытается не участвовать в политике, в которую была вовлечена с самого детства. Не мне вам рассказывать, кто отец Олив.

— Олив, — словно впервые произнося это имя, повторил конунг. — Даже если и так, у меня нет времени заниматься ее душевным равновесием и следить, чтобы барышня не вытворила чего-то, поистине удручающего. Так как Красная Принцесса не дала мне и шанса назначить ей мужа, я решил включить в обязанности Легата и контроль за действиями ее высочества.

— А поговорить с ней вы не пробовали? — не сдержавшись, фыркнул я.

— Пробовал. Но несносная девчонка в глаза, к счастью без сведетелей, обозвала меня тираном и ослом, так что разговор не привел ни к каким результатам, — Ол вновь скривился, а я, воочию представив, с каким выражением эта неуправляемая фея могла назвать конунга ослом, не удержавшись, хмыкнул. — Не смейтесь, князь. У меня такое ощущение, что вместе с прекрасными воспитанными невестами Мерона, такими, как моя королева, нам прислали порождение мелких вредных духов. Она нопоминает вредного подростка, который получил право безнаказанно делать все, что заблагорассудится.

— В чем-то вы правы, — возразить я не мог. Иногда Олив вела себя как прекрасная дама, но иногда словно превращалась в ребенка, с детской непосредственностью решая вопросы и не обращая внимания на препятствия.

— Я рад, что мы сошлись в этом. После разговора с Келаттой, выяснилось, что вы имеете некоторое влияние на Красную Принцессу. Это так?

Не зная, до какой степени Кьелатта была откровенна с Олом, я только кивнул, крепче сжимая назначение на должность Легата.

— И как я только что мог убедиться, вы свободно называете хозяйку Черного Поместья по имени.

Мне оставалось только крепче сжать зубы, чтобы не ляпнуть чего-то еще. Разговор, пошедший совсем не так, как можно было бы представить, кажется, приглушил мою бдительность.

— Вот и присмотрите за тем, чтобы наша принцесса не вытворила чего.

— Ваше величество, — я не знал, как именно задать вопрос, чтобы получить на него тот ответ, который мне был нужен. Но и не спросить было все же невозможно. — Как Легат, я ниже по статусу, чем ее высочество и не могу как-то влиять на ее решения.

— А вы и не влияйте как Легат, — фыркнула Ол. — Влияйте так, как у вас это получается. Только избавьте меня от этой головной боли хоть немного. С одной стороны я не могу просто бросить девушку на произвол судьбы, но с другой, при ее характере…

Ол покачал головой, отходя к столу с документами и демонстрируя этим, что разговор окончен. Но мне нужно было получить более точный ответ.

— Если весной я подам прошение о свадьбе с ее высочеством? — голос даже не дрогнул, хотя я чувствовал, как взмокла ладонь, держащая указ.

Конунг, усевшись за стол, поднял на меня глаза, сцепив руки в замок.

— Тогда постарайтесь к тому времени добиться ее безоговорочного согласия. Говорят, в этом случае очень помогает беременность невесты. Вы свободны, князь.

Склонившись в поклоне, я уже шагнул к выходу, когда в спину мне полетела прощальная фраза:

— И все же, больше не стоит помогать моим гостям покидать столицу. Без моего на то дозволения, Сальватор.

Кивнув, показав тем самым, что оценил осведомленность конунга, я наконец сумел покинуть кабинет, несколько удивленный всем произошедшим. Получалось, что первым делом мне стоило бы наведаться к Кьелатте с выражением благодарности, но принцесса могла не оценить личный визит, так что я выбрал более привычный метод. Заскочив в поместье за подарком, соответствующим статусу тети конунга, я отправился с визитом к Великому Герцогу.

— И что же? Вы так и будете лежать в этом зале? — неуверенно спросила, глядя на тело, замотанное в истлевающую черную ткань, присыпанную пылью. Если судить по кисти, тонкой и иссохшей, выглядывающей из под савана, матушка Сю уже давно превратилась в мумию.

Оглядев небольшое темное помещение, которое формально считалось комнатой старухи, я покачала головой.

— И что же не так? Я тут который год лежу, — совершенно безразлично отозвалась старуха, словно часть интерьера, замерев в углу.

— Ну, я даже не знаю, — совершенно растерялась я от такой постановки вопроса и отношения матушки Сю. — Давайте вам гроб сделаем, хотя бы. По всем канонам.

— И какая разница, буду я так, или в коробке? — с некоторым удивлением даже, вопросила старуха, двинувшись вокруг меня.

— Ну, если я правильно понимаю, вынести вас и не потревожить… не рискнуть… — я растеряно развела руками, не найдя подходящих слов.

— Думаю, не стоит, — мягко произнесла старуха. — Я бы еще хотела немного послужить вам, моя принцесса.

— Так чем вам не нравится моя идея? В таком положении это будет хоть несколько более этично и по правилам.

— Гроб?

— Саркофаг, если хотите.

— С перламутром? — неожиданно спросила матушка Сю, как истинная женщина, цепляясь за не самую практичную, но наиболее интересную информацию.

— Хм, можно и с перламутром, — кивнула я, вспоминая, сколько у меня этого отделочного материала в сундуках и хватит ли его.

— И давайте назовем это «шкатулкой». Шкатулкой для моих бренных костей, — рассмеявшись так, что кровь на мгновение похолодела, выдала старуха.

— Как хотите, — мне было совершенно все равно, как именно старуха желала обозвать свой погребальный ящик. Главное, что согласилась.

Мне же определенно станет спокойнее за ее останки, если они будут лежать в закрытой «шкатулке».

— И как так получилось, что вы не покинули этот мир? — плотнее закрыв двери комнаты, спросила я, кутаясь в плащ от осеннего, холодного воздуха.

— Кто знает. Думаю, все дело в том, что моя прежняя принцесса доверила смотреть за порядком в поместье именно мне. Я просто не могла позволить, чтобы люди и дикие звери растащили все имущество госпожи. Я даже и не сразу заметила, что умерла, — хихикнула матушка Сю, на мгновение прикрыв лицо рукавом, словно смутилась. — Я еще несколько дней вставала и ходила по поместью, пока не поняла, что чего-то мне не хватает. Еще какое-то время потребовалось на то, чтобы научиться носить саван. А потом появились вы.