— И что? — удивился премьер. — Когда нас эта ерунда пугала? Как они визжали по поводу Крыма!..

— Тогда мы за это получили Крым! А сейчас — ничего! Ни Крыма, ни Рима! Ещё и потеряем немало.

— Что мы теряем?

— Бесценную научную информацию, в первую очередь, идущую в Россию. Никакого скандала на международной арене. Наоборот, подъем имиджа: если мы способны мирно договориться даже с неандертальцами и саблезубыми тиграми, то те, кто договориться с нами не может, тупее и агрессивнее и неандертальцев, и саблезубых. Половина стран откажутся от всех санкций только из-за этого! — министр бросил взгляд на недоуменное лицо премьера, и закончил: — А ещё сарай мамонтовой кости. Дорогая штука, между прочим! А ты его хочешь ракетами разнести!

— Спокойней Сергей Викторович, спокойней, — президент откровенно посмеивался, слушая перепалку. — Вы же дипломат! Есть ещё какие-то мнения?

— А нельзя решать вопрос заблудившихся во времени школьников не на уровне совещания при президенте? — прищурился министр обороны. — На мой взгляд, дать им ремня и отправить к родителям мог и Снегов! А с распределением животных по зоопаркам и научным институтам справился бы кто-нибудь из хозяйства Димы Кобылкина.

— Это надо было делать десять лет назад по субъективному времени этих самых школьников. А сейчас подобная попытка равнозначна предложению Дмитрия Анатольевича. Потому как школьники "друзей в зоопарки не сдают". Это я цитирую, — пояснил министр иностранных дел. — Кроме того, если мы попытаемся это сделать, наши заокеанские оппоненты тут же поднимут вой о заключении разумных существ под стражу и бесчеловечных экспериментах над ними. То есть, опять сплошные минусы и ни одного плюса.

— Насколько я понимаю, Сергей Викторович, — президент прогнал с лица улыбку, — у Вас есть конкретное предложение. Может, даже план?

— Планом я бы это не назвал, скорее наметки.

— И?

— Самим признать неандертальцев и саблезубых тигров разумными видами, имеющие равные права с людьми.

— Это вопрос Академии Наук! — перебил премьер.

— Эти яйцеголовые точно никогда ничего не решат, — уверенно произнес министр внутренних дел. — Будут спорить до тех пор, пока захватившие всю землю разумные тигры не придут завтракать академиками.

— Верно, — согласился глава МИДа. — И пусть спорят. А мы издадим президентский указ. Зачем ждать, пока это сделают американцы? Пусть приоритет останется за нами. После этого мнение других стран становится непринципиальным, поскольку объекты находятся на территории РФ, где будут считаться разумными. Со временем примем "Закон о разумных видах". Или внесем поправки в Конституцию, — министр многозначительно посмотрел на президента и, после согласного кивка продолжил: — Выделим перемещенцам территорию для компактного проживания, благо подходящие им места у нашего населения спросом не пользуются.

— Это какие? — поинтересовался президент.

— Чукотка, север Якутии или Эвенкии. Плотность населения там просто никакая. Томразин предлагает район южнее поселка Черского. Рядом с плейстоценовым парком. Там интересная программа, одобренная ещё АН СССР: превратить современную тундру в цветущий край типа доисторической степи. Но им требуются семена, удобрения и куча разных зверей. Бизоны всякие, лошади, мамонты олени с кабанами. И, кстати, саблезубые тигры им тоже нужны. Нам вечно средств на зверьё не хватает. А у пришельцев тигры и мамонты свои, а на остальное денег соберут или заработают. Хваткие ребята.

— Уже заработали, — хмыкнул директор ФСБ. — Только на продаже информации столько, что раскулачивать пора! Только малореально. Действительно, хваткие!

— А я о чем? — министр иностранных дел поднял указательный палец. — А ещё будут продавать права на исследования. Плюс спонсорские средства. Ещё… Сами придумают! Мы будем иметь постоянный приток валюты в страну и налогов в казну. Только надо вывести их в федеральное подчинение. Иначе сцепятся с Якутском не на жизнь, а насмерть!

— Почему насмерть? — поинтересовался президент.

— Айсен — хороший мальчик, — улыбнулся дипломат. — Но жадный. И охоту любит. Не стоит его искушать. И не один он такой. Съесть, его, скорее всего, не съедят, но исправительные работы на мамонтовом навозе гарантированы.

— Интересно, — улыбнулся президент. — Мы тоже охоту любим. Хотя соглашусь, охотиться на разумных — уже перебор. Сергей Викторович, а что за человек Томразин?

— Михаил Игнатьевич? Хороший работник. Давно бы заместителем у меня был, но молод. И гибкости маловато! Подлости, если русским языком говорить.

— И что он говорит о перемещенцах?

— Считает их вполне доброжелательными, адекватными и лояльными именно к России.

— Это саблезубые тигры адекватны? — не выдержал премьер.

— В том числе! Снегов, кстати, придерживается того же мнения.

— Сергей Викторович, — президент движением руки прекратил очередную зарождающуюся ссору, — а без Томразина МИД справится? Если мы его у Вас заберем и сделаем министром по неандертальцам и прочим разумным видам? Кто-то же должен работать по этому направлению.

— Владимир Владимирович, Вы серьезно? — премьер даже изменился в лице. — Какие разумные виды?! Какие равные права?! Хищники, разгуливающие по Москве без намордников?!

"Дебил, бля! — буркнул себе под нос министр иностранных дел. — И как его Вова терпит?!"

— Не по Москве, Дмитрий Анатольевич, а по Якутии, — поправил его президент. — Сомневаюсь, что им понравится Москва. А даже если кто и приедет, Вас же не смущают негры на улицах? Ой, простите, афроамериканцы! Кстати, Сергей Викторович, а как Томразин столь своевременно оказался в Снежинске?

— У Михаила Игнатьевича очень трепетное отношение к дочкам. Поехал знакомиться с кандидатом в зятья, — пояснил министр, а директор ФСБ кивнул: мол, пробили. — Кстати, тем самым сержантом Парамоновым из Кельпы.

— Зять министра — сержант, пусть даже старший, — задумчиво произнес президент. — Мезальянс получается… Владимир Александрович, а не назначить ли капитана Парамонова начальником полиции нового образования? Вот что, господа министры! Прошу не позднее шести вечера предоставить мне свою оценку предложенного плана. Со своими поправками, если они есть. Если считаете план ошибкой, представьте альтернативный вариант. Александр Васильевич, от Вас подробный доклад по вооруженному столкновению. Очень интересно, с какой из снежинских зон откинулись боевики, за деятельность которых, несмотря на провал акции, берут ответственность сразу полтора десятка террористических организаций. Ничего, что я использую их жаргон? Только не покрывайте своих разгильдяев! Обгадились, значит обгадились! Встречаемся в шесть. Не прощаюсь!

Проводив гостей, президент долго сидел в кресле, задумчиво глядя на двуглавого орла на стене. С планом МИДа, глава государства, конечно, ознакомился заранее, причем куда подробнее, чем докладывал Сергей. И план, а точнее, предложение пришельцев, ему нравился.

К обнаглевшим вчерашним школьникам, договорившимся с неандертальцами и саблезубыми тиграми и пытающимся, причем небезуспешно, манипулировать российскими властями, стоит присмотреться. Может, как раз они важнее и поправок к Конституции, и задуманной нефтяной войны с Саудовской Аравией, цель которой, конечно же, не крохотное государство в Персидском заливе, а… Впрочем, неважно. Может важнее, может, нет. Одно слабое место у перемещенцев точно есть: "гибкости" маловато. Хотя излишек этой самой "гибкости" ещё хуже. Зато наглости хоть отбавляй! Впрочем, спешка в данном случае не нужна. Вот создадут на берегах Колымы сказочную страну с молочными реками и кисельными берегами, тогда и посмотрим.

А наглость… Что наглость? Интересы дела куда важнее личных амбиций. Это Дима может позволить себе обижаться, ему в отставку через две недели. Да и особым умом никогда не отличался. Мальчик для битья, чьё дело проводить непопулярные реформы. Президент обязан глядеть дальше. Учитывать все плюсы, коих очень немало, и все минусы, которые, конечно же, тоже имеются. И какие плюсы-минусы нивелируются при отправке всей этой прыгающей по времени компании на Колыму. Можно в виде мелкой мести отправить туда же всех, с кем пришельцы успели сдружиться, но не более. И тоже не по этапу, а добровольно и с повышением.