— В Москве могли купить!

— А авизентовые анораки тоже? Самострок начала восьмидесятых? Явно с дедушек сняли. А бахилы с галошами? Их даже у нас только лыжники носят. И тоже самострок и не новые! Сидушка с надписью "моё сердце греет твою пятую точку"?! Да так замаскироваться не каждый шпион сможет! А они, всё-таки, журналисты, а не тайные агенты!

— Что за сидушка?

— Поджопник у девчонки. Тоже, кстати, потрепанный. На нем красным фломастером сердечко нарисовано, надпись эта и подпись: "Егор". Не, пап, точно не они.

Немного помолчали.

— Слушай, пап, а когда они смылись?

— Кто они?

— Туристы.

— А… Да вот как ты представление закончил, так и ушли.

— Во время или после?

— После. До этого наслаждались цирком. Мне даже показалось, что парень собирался вмешаться. Когда дело пошло к драке.

— Вот тебе ещё один аргумент. Американец, вмешивающийся в чужую драку! Или собирающийся вмешаться! Против превосходящих сил противника! Нонсенс!

— Мда… Выходит, американцы загуляли в Москве. И, скорее всего, припрутся завтра. Обидно, придется ещё сутки здесь торчать.

[1] Астерикс, Нордфейс, Мармот — американские производители туристской одежды. Сивера и БАСК — российские.

В Риме Кристине нравилось всё! И топящиеся дровами печки, на которых готовили еду; и отсветы пламени в полутемных кузнях; и ледовые стены, с которых кое-где можно было кататься, как с горки; и мохнатые громады мамонтов; и прикольные котята, на которых можно было ездить верхом или на лыжах; и огромный Урр, в одиночку вытаскивающий заметенные за ночь машины; и смешная тётя Оторва, жонглировавшая кирпичами, накручивающая на палец гвоздь и разыгрывавшая целые спектакли без единого слова; и ожерелья из клыков невиданных зверей и человеческих зубов. Особенно из человеческих зубов. И вообще всё-всё-всё! Даже куча пищащей малышни. А уж новый приятель…

С Хомой было интересно! Даже интереснее, чем с Костиком и Рафом. Намного интереснее! Только Хома постоянно был чем-то занят. Колол дрова, таскал за суетливым дядькой катушки с проводом, носил снежные кирпичи для готовки, вычесывал котят… А больше всего возился с мелкими. Тому подгузник смени, этому пропавшую игрушку найди, третьего напои, двух следующих разними. Со всеми поиграй, одень, раздень. А их двадцать семь штук! Правда, четверо постарше немного помогают, но с ними самими надо заниматься математикой и письмом.

Кристина сама предложила Хоме помощь. А что? Вдвоем все дела быстрее переделаются, и можно будет развлекаться. Конечно, мама бы сморщила нос и сказала, что это дела "не Кристининого уровня". Но мама в Москве, а Кристина здесь! Правда, дрова она колоть не умеет, а снежный кирпич даже поднять не может, ну и что? Она же девочка! Зато котят вычесывать получается. Это даже приятно, хотя и утомительно… А уж с детишками…

У Кристины не было ни младшего брата, ни сестры, иначе бы она ни за что не ввязалась в этот кошмар! Подгузники девочку не слушались категорически! Из пеленок Кира и Юля выкручивались мгновенно, а близняшки Маргариты, наоборот, сразу закручивались в единый клубок, так что не распутаешь. Во время еды младшие перемазывались кашей с ног до головы. Средние — с головы до ног! Только старшие ели более-менее аккуратно, но пятилеткам личики всё равно приходилось мыть. А хождение в туалет — отдельная история!

Человек пять требовали почитать им книжку (эти свитки обоев — книжки?!), каждому свою. Столько же считали, что умеют читать, и заставляли себя слушать. Пятилетний Тру (Кристина уже знала, что это имя означает "Мамонт", но всё равно каждый раз удивлялась), обрадовавшись новому слушателю, продекламировал на память поэму собственного сочинения. Нить повествования Кристина потеряла на второй минуте, но терпеливо дослушала до конца. И при этом мелкие постоянно орали, визжали, хрюкали, пищали, плакали… То есть производили максимальное количество шума. Все! Даже те, кто, старательно высунув языки, малевали что-то карандашами на кусках тех же самых обоев.

Кристина не сбежала только потому, что папа всегда говорил, что начатую работу нельзя бросать, не доделав до конца. Ну и из упрямства, конечно: чем она хуже Хомы? Он же и один справляется! Тем более, и сейчас делает куда больше Кристины. Это-то и обидно!

Но когда пришла тетя Шоколадка и сказала, что посидит с мелкими, а Хома с Кристиной могут идти играть, девочка вздохнула с облегчением. А для себя решила, что у неё никогда не будет детей! Ну их к черту!

Сразу на лыжах не поехали. Хоме требовалось позаниматься с пятилетками счетом. Кристина тоже пошла. Почему нет? В счете ей равных в классе не было. И в решении задачек — тоже. И олимпиады в Интернете выигрывала регулярно. А месяц назад её даже посылали на олимпиаду для пятых классов! Для пятых! А Кристина только в третьем! Но всё равно три задачи решила! Её даже наградили, дали похвальный отзыв! Правда из двух оставшихся одну Кристина решить так и не смогла. Даже дома. Ну так она же не в пятом классе! Так что и здесь на математике от неё толку будет больше.

Занятия счетом девочку поразили. Её-то никто не заставлял кирпичи двигать! И всё равно с олимпиадой справилась!

— У вас что, счетных палочек нет?

— А зачем они? — пожал плечами Хома, выслушав разъяснения. — Растеряют все. А кирпичи — надежно! Всегда найдешь детей там, где их оставил.

Кристина показала Хоме язык и предложила решить задачку. Олимпиадную. Чтобы этот задавака не выделывался! Задавака справился с задачей за минуту. Или две, Кристина время не засекала. И с остальными четырьмя — тоже. И с той, не решаемой, тоже! В уме, даже за обоями не потянулся. Хотя, если бы у Кристины вместо тетрадок и прописей были бы обои, она тоже всё решала бы в уме! Но так разделаться с самыми сложными задачами! И попросить ещё, посложнее. А Хома попросил. Кристина обиделась: задач сложнее она не знала.

И потянула приятеля кататься со стены. А потом на лыжах. Лыжами Хома тоже управлял лучше Кристины, но девочка поклялась себе, что когда привезут её лыжи, она покажет мальчишке класс. А пока они неслись по ночному лесу вслед за Тюпкой и Чувырлой, выписывая зигзаги между высоченными соснами под завывание ветра в кронах. Ветра и мороза Кристина не боялась. Поверх любимого комбинезончика на гагачьем пуху она надела меховые штаны и куртку Хомы. То есть сначала отказалась, но когда выяснила, что у мальчишки ещё есть, взяла. Как говорит тетя Лапа, лом костей не парит!

— Погоди!

Хома резко затормозил, натягивая веревку. Чувырла послушно остановилась и подняла морду к небу, словно прислушиваясь.

— Что случилось? — подъехала к приятелю Кристина.

— Сигнал, кажется!

И точно, издалека донесся едва слышный рык.

— Кто-то зовет на помощь, — произнес Хома. — Кажется, Пузик.

— Кто-то обижает Пузика? — испугалась девочка. — И что делать?

— Пузика трудно обидеть, — хмыкнул Хома. — Но что-то там такое, с чем он не может справиться. Надо съездить посмотреть.

— Поехали!

Мальчик покачал головой:

— Нет. Кто-то должен вернуться в Рим и рассказать старшим. Это даже важнее. Нам надо разделиться. Кто куда?

Конечно, Кристина хотела на помощь Пузику. Но девочка понимала, что это неправильно. И ездит она медленнее, и котят пока понимает плохо, и папа просил…

— Я домой, — вздохнула она. — Хотя и не хочется. Но ты мне всё-всё расскажешь! Как здесь короче?

— Просто не мешай Тюпке! — посоветовал Хома. — Чувырла, к Пузику!

И умчался. Кристина огорченно посмотрела ему вслед:

— Вот так всегда. Самое интересное — без меня. Ну и ладно! Тюпка! Домой!

Нанять машину на загадочный кордон оказалось не так просто. Нет, таксистов на площади перед аэропортом толклось более чем достаточно: московский рейс прилетел недавно, всем работникам большой дороги клиентов, конечно же, не хватило, и неудачники не торопились разъезжаться в надежде на нежданное счастье. Вот только ехать ночью в лес (один даже пошутил "в багажнике собственной машины") никто не жаждал.