— Человека — тоже, — вставил Чума.

— Тоже, — согласился Виталий. — И не факт, что мы заметим эти различия, даже если они есть. Знаний не хватит! Но поведенческие реакции сэров и людей — абсолютно разные! Кое-что можно объяснить культурой, воспитанием… Но не всё же! Поведение сэров самоубийственное! Они несут сумасшедшие потери, но меньше их не становится!

— Больше становится, — буркнул Ниндзя. — Шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться. После каждой разведки приходится нитку к ожерелью добавлять… Скоро заведу мешок и буду туда зубы складывать.

— Во! — Эйнштейн воздел указательный палец. — А это что означает? Невероятную рождаемость это означает! Или очень большое племя, но оно бы всё время перемещалось по степи, пожирая всё кругом. Так что именно рождаемость, как у кроликов, и сравнительно короткий срок взросления! Не исключено, что и более короткую беременность. То есть явно другие биологические характеристики вида. Из этого следует, что их женщины должны иметь отличную от человеческой физиологию. Мы ведь ни одной женщины сэров не видели!

— Сэры не могут быть женщинами, — хмыкнул Чума. — Они джентльмены по определению. И по английским законам тоже. Вуменам нет места в парламенте!

— Есть. С девятьсот восемнадцатого года, — поправил Дудник. — Но всё равно они не сэры, а леди или мэмы!

— Где мы, а где восемнадцатый год! — всплеснул руками Чума. — Виталь, ты продолжай, продолжай, не обращай на нас внимания!

— Кроме того я не уверен, что сэры разумны! — кивнул Виталий.

— Палками же пользуются, — хмыкнул Бульба.

— Вот именно, что палками! Даже копьями машут, как дубинками, тычковых ударов практически нет. Да и что за копья! Выдрали ствол, ветки кое-как ободрали — копьё! Заточка — словно зубами грызли! А ведь они постоянно ведут боевые действия, лет сорок-пятьдесят только на памяти Пыха! Просто обязаны были развить военно-техническую мысль! И тактическую тоже. Но ничего нет, ни приличного оружия, ни тактики, ничего!

— Как-то же они мыслят, — подала голос Светка. — На большие группы не нападают.

— Ага! Пять серов никогда не нападут на десять человек! Даже если это женщины и дети! И на стадо из десяти мелких антилоп! Хотя и с теми, и с другими легко бы справились! А на одинокого быка, который им не по зубам — нападают.

— На медведя не нападают, — хмыкнул Ниндзя. — Он сам на них нападает.

— Это у них инстинкт самосохранения просыпается, — хохотнул Тарас.

— Именно инстинкт, — Эйнштейн вновь воздел палец. Последнее время Евстифеев полюбил этот жест. — Всё их поведение больше похоже на инстинктивное, чем на разумное. Правда инстинкты своеобразные!

Батяня вздохнул и пошел на улицу. Всё это уже проговаривалось много раз. Виталий доказывает неразумность сэров, остальные, в принципе с ним согласны, но вставляют шпильки для развлечения. Неинтересно. Надо что-то придумывать и чтобы народ занять, и вообще, общество без цели не живет. Выживание кончилось, началась жизнь, а цели нет.

Дудник делает арбалеты. Зачем? В чем-то они выигрывают у луков, в чем-то проигрывают. С аурумбатами аналогично. В любом случае Рим по количеству и качеству вооружения на голову превосходит всю остальную степь вместе взятую. И сколько Андрей их ещё делать будет? Неделю? Месяц? Пять штук уже готово, кое-кто даже тренируется, хоть и лениво. Хотя нет, Анютка очень даже не лениво.

Чума с женой лепят кирпичики и таскают на базу. Два дня лепят, пять таскают. Пятьсот штук в неделю. Грозятся, как соберут два миллиона, начать строить стену. Лет через восемьдесят, если Оторва на дочек отвлекаться не будет.

Легче всего девчонкам: возятся себе с детьми. Занятие доброе, разумное, вечное…

Остальные подыхают со скуки.

Нужна хоть какая-то цель!

Из "кошачьего лаза" в основной стене вылез саблезуб и в два прыжка оказался рядом с Батяней.

— Снежок? — удивился Лешка. — А где Малой?

Белая голова гордо задралась вверх, открывая привязанный на шею сверток.

— Интересно, — Буртасов отвязал посылку, развернул, просмотрел и бросился обратно в избу.

— Народ, кончай базар! Тут голубь почтовый прилетел!

— Чего? — не понял Бульба. — Какой ещё голубь?

— Белый, — хмыкнул Батяня. — Снежком звать. У нас в роли любых полезных животных выступает только один вид. Потому как перехватить письмо, отправленное с гомотерием, могут только два гомотерия, а им это на фиг не надо!

— Что в письме? — Светка аж подобралась.

— Если бы с Олегом что-то было не так, — успокоила подругу Галка, — Снежок бы принес его, а не бумажки.

— Это я и сама знаю. Но и просто так брат зверя гонять не стал бы.

— Девочки, можно мне сказать? — поинтересовался Батяня. — Ага, спасибо. Зачитываю: "Нашел тах. Четыре девчонки и лежачий старик, попаданец 1941. Нужна эвакуация. Барахла тонна". Всё. Ещё крока с двумя пометками: "тах" и "здесь компас барахлит. Железо?". Вопросы есть?

— Да, это Малой умеет, — уважительно поцокал языком Ниндзя. — Дюжина слов, и ни одного вопроса не возникает.

— У тебя слов ещё меньше, — хмыкнул Дудник. — Правда вопросов… Каким составом пойдем?

— Полным! Четырнадцать зверей и все мужики! И дай бог унести за один раз.

— И я, — вздохнула Галка. — Иначе минимум два котенка останутся меня охранять.

— А… — начал было Колька, но махнул рукой. — Можно Ото взять. Она у меня здоровая. Неандерталка, всё же.

— Хому ещё предложи! — рыкнула Лапа. — Тоже неандерталец! А если что, периметр мы с Шоколадкой вдвоем держать будем? Нет уж, в полевых условиях обойдешься без женщины! Оторва, третьей будешь?

Неандерталка перевела взгляд со Светки на мужа, углядела смешинки в его глазах и облегченно кивнула, всем видом показывая, что противоречить грозной Сшши, которой подчиняются даже сверхлюди рю, очень страшно, но без одобрения любимого гоу…

Народ дружно заржал. Пантонимы у Оторвы получались покруче, чем фильмы с Чарли Чаплиным. Как у неандертальцев с абстрактным мышлением пока не разобрались, но с юмором и актерским мастерством всё оказалось просто отлично!

— Четвертой, — тихонечко вставила Аня. — У меня арбалет есть.

С арбалетом девочка и впрямь освоилась лучше всех. В отличие от неандерталки, пренебрегавшей новомодным оружием. Зато Оторва не знала себе равных в метании кирпичей. И по дальности, и по точности. И вообще к кирпичам неровно дышала с самого начала.

— А за детьми кто присмотрит?

— Хома!

Светка перевела взгляд на Галину. Та подтверждающе кивнула. Для четырехлетнего ребенка Хома отличался редким умом и сообразительностью. И силой, само собой.

— Всё равно Оторву оставьте.

— Добре, — кивнул Батяня. — Утром выходим. Нас не будет… — он задумался. — Дней десять. Три туда, пять с грузом обратно и два на упаковку. Лап, контрольный срок двадцать седьмое. И это… вы тут поаккуратней, ладно?

С тех пор, как построили второй дом, каждый жил в отдельной комнате. Нет, "семейные", понятное дело, имели эту роскошь на двоих, а последний год ещё и детей при себе держали. А "холостяки" наслаждались простором, уединением и свободой: хочешь — пораньше спать ложись, хочешь — до утра колобродь (если негромко), можешь девушку привести на ночь. Если найдешь, конечно. Даже Хоме комнаты хватило. Правда неандертальцу вскоре предстояло подселение других подрастающих спиногрызов, но он по малости лет на эту тему не переживал.

Батяня не был ярко выраженной "совой", но перед сном полюбил стоять на крыльце, закинув голову и наблюдая за звездами. Звезды в общем-то ничего не делали, только подмигивали время от времени, и совсем уж редко проносились метеоры, словно намекая, что не только на Земле что-то происходит.

Иногда это стояние помогало решать какие-то сложные задачи, уж больно хорошо думалось при свете звезд. А иногда — не помогало, потому как достойных задач на текущий момент не имелось, и Лешка просто стоял, смотрел в небо и ни о чем не думал. Потом тихонько уходил к себе, раздевался, не зажигая света, укладывался на нары и отрубался до утра, до нового дня и новых забот.