— Чем тебе наша печка не нравится? — возмутился Чума. — Разборная, титановая, легкая!

— Маленькая, — буркнул Тарас. — С одной закладки еле-еле на ковку хватает.

— Угу, — буркнул Эйнштейн. — А ещё щелей полно. Качество выходит очень так себе.

— Вроде, уголь в ямах пережигали, — вспомнил Батяня.

— Я — пас! — резко отреагировал Бульба. — В эти ямы, вроде, проваливались. И вроде это необратимо.

— Это единственная причина?

— Вторая — понятия не имею, как их делать. И Дудка с Эйнштейном тоже не знают. На словах просто: вырыл, насыпал, завалил. А на деле до черта нюансов вылезет. Печку бы нормальную для пережога…

— Печь из кирпичей можно сложить, — с видом капитана Очевидность сообщил Чума. — А кирпичи из глины. Я прошлым летом для деда кирпич делал, там несложно всё. Только долго. Жаль раствора нет, но можно и сухую кладку использовать.

— Просто купить кирпич деду твоему религия не позволяет? — поинтересовалась Лапа.

— Что-то типа того, — согласился Колька. — Говорит, хорошую печь из дерьма не сложишь. Там еще известняк есть. Так, Ниндзя?

— Есть, однако.

— Из него и глины цемент делают. Только как — убей не помню. То ли три к одному, то ли один к трем. Размельчить, перемешать, прожечь. Или, наоборот прожечь, потом размельчить… В общем, лет на двадцать экспериментов.

— Погоди, погоди, — замахал руками Батяня. — Значит, кирпич ты сделать сможешь? А печку из него сложить?

— Как два пальца… — Колька задрал нос, но тут же сник под ироническими взглядами. — Ну, попытки с третьей точно получится. Только кирпичики лепить лучше прямо у карьера, а то глину таскать…

— Кирпичи тоже не подарок, — пробурчал Олег.

— Глины в разы больше, — пояснил Чума.

— А тигли сделать можешь? — не отставал Бульба.

— Что это за зверь, и с чем его едят?

Тарас объяснил.

— Я тебе что, горшечник, что ли? — возмутился Заварзин. — Там гончарный круг нужен, специальный состав…

— Не шебурши, — фыркнул Дудник. — Красота обводов никого не интересует. Тигль — изделие одноразовое. Ни форма, ни размеры рояля не играют. Лишь бы закрытое и с пробкой. Даже из сырца пойдет. В процессе обожжется.

Чума задумался:

— … Колбасками по кругу… Затереть… Может, и получиться, однако. Только я ещё глину не видел!

— Сегодня и увидишь, — Батяня отставил кружку. — Идем всемером. Галочка Егоровна на хозяйстве, Лапа с Малым — проверять ловушки. Справятся они без тебя, Мишаня, справятся. А нам тащить много. Все остатки "егозы" берем с собой. Если найдем подходящее место, сразу застолбим территорию. Ещё идеи есть?

— Мне бы меч сковать… — захныкал Малой. — А то придет какой супостат, а я голый, босый и безоружный…

— А нагибаты тебе мало? — хмыкнул Дудник.

— Мало, однако, — выпалил Олег. — И лука мало. Меч надо!

— Не будет тебе барабана, — ежедневный "базар за меч" Тараса уже не раздражал. — Не потяну. Тут кузнец нужен.

— А ты кто? — делано вылупился Малой.

— А я — стучатель молотком по железу. Лет через десять непрерывных упражнений, может чего и получится. Но и то не булат с харалугом, а помесь лома с палицей. Не трави себе душу, учись работать тем, что есть. У потенциальных противников не имеется ничего, сложнее каменного топора. Мой оленебой кроет эти поделки, как хёмир мучалэ!

— "Мача̄лэ"[1] — автоматически поправил Петров. — Не порти великий и могучий эвенкийский язык.

— Прости, учутал[2]! — покаянно взвыл Бульба. — Мои глупые мозги не могут познать всю глубину и мудрость познаний избранного народа, — Тарас замолчал, недоуменно обводя собравшихся взглядом. — Или это не эвенки — избранный народ?

— Эвенки, эвенки, — успокоила здоровяка Лапа. — Евреи не обидятся, до них еще тридцать пять тысяч лет. Даже побольше.

— А, тогда ладно, — согласился Бульба. — Как раз освою выпуск приличных мечей!

— Ещё нужны хорошие шкуры, — влез Дудник. — Как людей встретим, доспехи очень пригодятся. У слона шкура местами до двух с половиной сантиметров. Мамонт не хуже должен быть. Никакой каменный топор не пробьёт!

— То есть, ты хочешь, чтобы мы добыли мамонта? — прищурился Малой.

Андрей закивал:

— Штучек пять. Носороги тоже подойдут. Если сделать стрелы под те наконечники, что у нас получаются, самое оно мегафауну валить!

— Если сделать такие стрелы, это будут дротики, — прокомментировал Петров. — Под них нужен не лук, а "скорпион". Нормальные-то наконечники когда будут?

— Как только, так сразу! — огрызнулся Бульба и важно добавил: — Мы работаем над этим вопросом.

— И, кстати, запас дротиков у нас более чем достаточный, — подвел итог Дудник. — Скоро переделаем копьеметалки и будем собирать лыжные палки обратно.

[1] Мача̄лэ — самка оленя (эвенк).

[2] Учутал — учитель (эвенк). Есть подозрение, что совсем даже не эвенкийское, а изуродованное русское. В эвенкийском языке есть и другие слова этого же значения, куда более самобытные.

За три недели произошла куча знаменательных событий. Во-первых, Бульба нашел месторождение каменного угля. К сожалению, не природное, а рукотворное: ещё егерь заготавливал. Снег внутри стены всё-таки тает, вот Тарас и рассмотрел верхушку кучи. И, конечно, схватился за лопату. Угля вполне прилично, даже удивительно, что при зондировании пропустили. Но Картошин категорически требует продолжать пережигать дрова. Говорит, что "олененок маленький, на всех не хватит". И, мол, каменный уголь — ценный ресурс для тех случаев, когда нужны высокие температуры. Что это за случаи, я не поняла, но тут каким-то образом задействованы гири.

На радостях Тарас ещё прогулялся по огороженной территории и нашел колодец! Очистил его от снега изнутри и снаружи и углубил на два метра. Как-то сумел опустить бетонные кольца (они там испокон веку стояли, вросли уже в землю, но фамильное упрямство плюс мышцы тяжелоатлета — необоримая сила), а сверху засунул выдолбленный изнутри ствол липы, чтобы вода из грунта не засорялась. И соорудил журавль, потому как для обычного ворота оси нет. А еще сруб в три бревна с навесом из жердей. Это, наверное, для красоты, чтобы мне приятно было. Не от дождя же, на самом деле, он колодец защищает, там дырок больше, чем жердей. Мне приятно. Упорству Тараса можно только поаплодировать. Даже я впечатлилась, когда смотрела, как он в трехметровую чурку чуть ли не зубами вгрызался. Про рытьё лавинной лопатой даже не говорю, а нашим псевдоломом в колодце особо не помашешь.

Ребята ему помогали, но только в свободное время. Заготовками ягод тоже кому-то надо заниматься. И уголь с карьера таскать. И кирпичи. На последнее и Бульбу от колодца отвлекли. Три километра, вроде и не расстояние, но один человек за раз уносит десять кирпичей. Олег — восемь. Тарас и Артём по пятнадцать. Бульба может и больше, но Артем запретил категорически. А Лапе вообще таскать кирпичи не дают. Вредно это для женского здоровья. Уголь таскать не вредно, а кирпичи — вредно.

В итоге за одну ходку парни переносят восемьдесят восемь кирпичей. Туда, загрузиться, обратно, разгрузиться, передохнуть — два часа получается. Пять ходок в день — четыреста сорок кирпичей. А для печки нужно… Тут я не совсем понимаю: Эйнштейн говорит восемьсот, Дудник и Картошин — тысяча, Заварзин — тысяча двести, а Буртасов — "чем больше, тем лучше" и "кирпича бывает мало, очень мало и мало, но больше не перетаскать". Артем, как всегда, вмешивается только если оптимизм и энтузиазм переходит границы безопасности. А так у нас детское самоуправление. И хорошо, а то я же заместитель руководителя, пришлось бы что-то придумывать и командовать!

В общем, три дня таскали, потом Бульба ушел добивать колодец, Лабжиновы и Петров — на охоту, Заварзин поставил подальше от дома палатку и в ней начал класть печку, а остальные ещё два дня таскали кирпичи и глину. Кирпичи у Кольки получились не красные, а светлые, почти белые. Чума этим страшно гордится, говорит, чем светлее, тем огнеупорнее. И все с ним соглашаются. А я что? Я как все! Я тоже согласная. Только непонятно, почему первая партия вышла чуть больше спичечного коробка. Колька божится, что это такой сорт глины: он и усадку даёт, и мыться им можно… Наверняка, врёт! Я напишу в дневнике, а потом издеваться будет при всём народе. Это же придумать надо: мыться глиной! Свистун! А почему в последующих партиях глина усадку давать перестала?! Вот то-то! И нечего мне мозги полоскать своими монтмориллонитами и каолинами. Хотя словечки эти Виталика, но ведь как пить дать сговорились!