И глядя в упор в эти жуткие немигающие глаза, Галка вдруг поняла, что для вот этой горы клыков, когтей и мышц она не Галка, не Галочка Егоровна, не уже три месяца как взрослый человек, не зам руководителя туристской группы и даже не красивая девушка, а просто кусок мяса. Добыча. И в следующую секунду…

А в следующую секунду между ней и лениво изготавливающимся к прыжку хищником возникла шипящая Фифа. И Галка неожиданно осознала, что понимает это шипение, понимает каждое выговариваемое котенком слово:

— Ублюдок![1] — шипела кошка. — Пидор разношенный! Угребище гнойное! Ты на кого хвост поднял, недоносок облезлый! Уматывай в свою саванну, раздолбай фуев! Да я тебя за маму Галю на скобленку переработаю!

Фифа подлетела к хищнику и, не прекращая монолога, дважды прошлась по его морде когтями. Зверь рыкнул что-то нечленораздельное, взмахнул лапой, в попытке отбросить нахальную мелочь, но Фифа уже взмыла в воздух и, в результате невероятного пируэта приземлившись на лопатки тигра, вонзила клыки в затылок зверю. Лапы заработали со скоростью колес буксующего в сугробе жигуленка.

Тигр зарычал. Громко и нечленораздельно. И тут же перекатился влево, стремясь сбросить со спины взбесившегося котенка. Не тут-то было! Фифа прыгнула вверх, на какое-то время зависла в воздухе (во всяком случае, Галке показалось, что именно зависла) и вновь оказалась на том же самом месте вставшего на ноги противника, выплюнув в полете откушенное ухо.

Вот теперь тот взвыл. И немедленно получил многоголосый ответ.

— Жопу порву! — вылетевший из "колючки" Снежок вцепился в полосатую ляжку.

— Кастрирую, к матерям! — Няша повисла на коротком, словно обрубленном хвосте тигра. Промахнулась, наверное.

— В клочья суку, — Милка без особых ухищрений прошлась когтями по ребрам.

Сильные руки подхватили Галку и понесли через проход в проволоке.

В тот же миг Фифа с визгом: "Уматываем" скакнула со спины зверя прямо в "Егозу". Котята дружно бросились за сестрой. Следом мчался разъяренный тигр. Он уже забыл про оставленную добычу и не смотрел по сторонам. Первоочередной задачей стало поймать и наказать охамевшую мелочь! На необычный колючий кустарник зверь просто не обратил внимания. А может, рассчитывал порвать его одним напором. "Егоза" на этот счет имела другое мнение. Два витка колючей проволоки захлестнули шею тигра в момент первого же контакта. Зверь отмахнулся, сломалась опорная жердь, один из витков затянулся, острые жестяные шипы проткнули шерсть и вонзились в кожу, а за лапу зацепились два новых витка. Хищник рванулся вперед, поймал виток проволоки из второго ряда и, обезумев от боли в многочисленных ранках и царапинах, заметался, каждым движением добавляя количество намотанного на тело железа и небольших, но крайне болезненных ран, пока не рухнул полностью обездвиженный.

Снежок неторопливо подошел к поверженному противнику и, глядя на нагибату в руках подбегающего Батяни, ехидно оскалился в перетянутую проволокой морду:

— Что, гандон рваный, вляпался? Сейчас тебя нагнут по полной!

Окончания драмы Галка не увидела. Андрей унес её за стену и поставил на ноги:

— Ты как, нормально?

— Я, — вздохнула девушка. — Я… — и вдруг резко ткнула пальцем в грудь парня: — Вы научили котят ругаться матом!!!

[1] Речь котят приведена в более-менее приличный вид. У нас всё-таки книжка для широких масс населения. А котята в стрессовых ситуациях совсем выражений не выбирают.

Ночь прошла спокойно. На всякий случай дежурили парами. По случаю нечетного количества народа можно было бы освободить от дозора кого-нибудь из Лабжиновых. Одного по малолетству, другую — как единственную девушку. Но никто даже не подумал предложить такой вариант. Ничего, кроме возмущения, не добьешься. Потому четыре пары по два часа. Артем в первой со Светкой и в последней с Тарасом. Спит меньше, зато без перерыва. В последнюю смену всё и началось. На рассвете у озера раздались крики. Артем вгляделся, присвистнул и повернулся к Бульбе:

— Буди всех! — и еле успел добавить, махнув рукой на уже набравшего полные легкие воздуха Тараса. — Тихо буди. И пусть надевают доспехи и вооружаются. По полной программе.

Бульба кивнул и пошел к спящим. Артем возобновил наблюдение.

— Что там? — первым появился Малой. Кто бы сомневался.

— Дерутся.

Но Олег уже и сам разглядывал панораму развернувшейся драки.

— Все-таки сцепились? — позевывая спросил Эйнштейн.

— Да нет, — покачал головой Артем. — Кто-то третий напал. На обоих одновременно. И этот третий мне не нравится.

— Точно! — хмыкнул Малой. — Знатное мочилово идет! Врасплох никого застать не удалось, но нападающих десятка два, так что добытчикам худо приходится.

— Помогать пойдем? — вскинулся Заварзин.

— Иди, — буркнула Лапа, — если жизнь надоела. — девушка наблюдала картинку, устроившись рядом с братом. — Сказали же: десятка два! А нас семь! Ты кого-нибудь убивал, Чума? Так чтобы насмерть?

— Ты что! — опешил Колька.

— А там убивают, — Светка повернулась к Артему. — Что делать будем?

— Готовиться к обороне. Жалко людей, но внизу нас без хлеба схавают. Никому не поможем, только сами сдохнем. А здесь перекроем вчетвером проход, и пусть по четверо и подходят. С деревяшками против нагибат и щитов. А вы из луков садить будете. Может, отобьемся… — Артем и сам не верил в свои слова. — И… парни, это не люди! Это дикие звери. Надо убивать. Понимаете?

— Белые отошли к черным, — прокомментировал Олег. — Вместе дерутся. Конкретный махач! Объединенные войска штук пять-шесть положили. Но и у самих мелочь почти всю выбили. Только мужики держатся! Бледнолицый — вообще монстр, голыми руками голову оторвал! Но в целом хреновы их дела…

— Неандертальцы — сильные ребята, — Виталик с каменным лицом перешнуровывал ботинок. — Даже очень сильные.

— Ох ты! — Олег проглотил ругательство. — Двое мелких бегут. К нам бегут. Мужики явно прикрывают отход.

— Значит, надеются на помощь, — покачал головой Артем. — То есть нападающие — враги всем. Вообще всем.

— Почему? — не понял Заварзин.

— Иначе бы не надеялись, что мы влезем в чужую драку.

— А вон ещё один драпает, — Светка вытянула руку. — Откуда-то сбоку… Совсем ребенок. Млять!!!

Девушка вскочила, вскинула лук.

— Далеко, Свет! — крикнул Олег, но стрела уже сорвалась в полет.

— А мне по хрен! Не будет в детей палками швыряться!

— Надо же, попала! — удивился Ниндзя. — Метров двести, однако. Этот бросок копья был последним в жизни несчастного питекантропа. А ведь он промахнулся.

— А я нет! Терпеть не могу педофилов!

— Э… А откуда ты знаешь… — начал Чума, но был прерван Артемом:

— Строимся! Мы с Бульбой в центре, Чума с Эйнштейном по краям. Как тренировались: держим удары и колем нагибатами! Лучники, начинайте стрелять, как сможете!

— А беглецы?

— Пропустить!

Все вскочили. На тренировках построение занимало пару секунд. Сейчас же время никто не засекал, но… Пока выстраивались, нападавшие добили прикрывавших отход мужчин и теперь неслись следом за беглецами. А те были совсем близко.

Первый, точнее, первая из убегающих, девчонка лет тринадцати с кожей цвета темного шоколада и огненно рыжими волосами вылетела с правой стороны прохода и, увидев строй, на мгновение замерла, в ужасе расширив глаза:

— Тах!

Эйнштейн чуть сдвинулся, открывая проход. Видя нерешительность беглянки, приглашающе махнул рукой.

— Тах! — повторила та. — Рю!

— Давай же, Шоколадка! — крикнул Виталий.

Над головами уже вовсю свистели стрелы. Темнокожая всё не решалась, но тут подоспела спасенная Лапой кроха и, не останавливаясь ни на мгновение, промчалась за спину строя. Шоколадка, словно очнувшись, бросилась следом. Третья (и тоже девчонка, белокожая и белобрысая) вылетела слева, пролетела мимо посторонившегося Чумы и замерла. Дальше бежать было некуда. Со всех сторон колючий кустарник.