Зайцу, почему то, страшно захотелось потрогать тушу вымогателя. Он боязливо поднёс к страшной морде дрожащий указательный палец и, легонько ткнув в остекленевший чёрный глаз, зразу же отдёрнул лапу. Коллектор не шевелился.
— Видал как я могу, — с напускной небрежностью сказал Заяц обращаясь к Королю — а ты сомневался…
Его прервал внезапный жуткий вой. Голова коллектора, извиваясь на длинной шее подлетела с полу, чудовищный язык замахал, пытаясь ударить Зайца.
Заяц заверещал, перекрыв по мощности, вой восставшего коллектора, и в один прыжок вылетел из ванной.
Коллектор подскочил на четыре конечности и, по — крабьи, кинулся за Зайцем, но врезался в, вовремя, захлопнутую Его Величеством дверь. Тут же, оказалась Зайчиха с ключами и умелой хозяйской лапой, она вставила ключ в замочную скважину, заперев злопротивного коллектора.
Король и зайцы, ещё, постояли под дверю, слушая как бьётся изнутри коллектор, и при каждом его ударе, в маленьком затхлом коридорчике содрогались стены. Наконец чудище затихло и троица тихим шагом вернулась в гостиную.
Они расселись за столом, больше сидеть было не на чем, и, с подавленным видом, переглядывались между собой, не говоря ни слова.
Заяц хотел было налить себе самогону, но лапы не слушались, и он, только, расплескал алкоголь по столу.
Мерная тяжёлая поступь заставила всю троицу задрать головы вверх. Что — то бродило по чердаку, и сейчас оно проходило как раз над обеденным столом гостиной, даже через толстые доски потолка, слышалось его свистящее дыхание, и все понимали, что чудище вынюхивает, именно, их.
— В доме есть спуск с чердака? — встревоженно спросил Король.
Зайчиха молча покачала головой, но всё же заложила палец на курок ружья, водя глазами за звуком шагов коллектора и, только, когда шаги стали удалятся, она осторожно сняла палец с курка.
— Может нам его отдать? — предложила Зайчиха покосившись на брата — Это же он кридит взял, его они ищут.
Заяц, хотел было опротестовать, но Король успел высказаться раньше его.
— Бесполезно, денег — то у него нет, — сказал монарх — в указе о ростовщическом промысле, который я подписал, значилось, что в случае не возможности должником выплачивать кредит, его долг переходит к родственникам, как ближним, так и дальним, если таковых не имеется, то к знакомым, соседям, или к любому другому, кто, хотя бы видел, должника раз в жизни, и таковой считается поручителем.
— Как ты мог такие указы подписывать? — возмутилась Зайчиха — Ты, совсем, о подданных не думал?
— А я, что, обязан про всех думать, — обиженно всхлипнул Его Величество — мне, между прочим, за то что бы я этот указ подписал, целый камаз денег подогнали, а я же не каменный! — он нервно потряс бородой — Думал ли я о подданных… да, думал! Думал как мне с ними не повезло. Никак, понимаешь ли, не хотели они своего законного правителя обогащать, всегда — то норовили, сволочи, от оброка увернуться, и от десятины, и подушный платить не желали, армейский налог, милицейский налог и налог на строительство дорог — всё из них приходилось с боем выколачивать. А налог на бедность? Нежелали платить, хоть ты тресни! Хотя в законе ясно сказанно, если бедняк — плати! Так нет же, кочевряжились, ну были бы миллионщиками, тогда, пожалуйства — никаких тебе налогов, мои мытари к миллионщикам никогда и близко не подходили — всё по — закону! А барщину как холопы отрабатывали, совсем из рук вон плохо! Чуть, только, солнце за горизонтом скроется — тут же побросали инвентарь и по домам! А то все считают, что мне жилось легко, попробуй с таким народцем поживи!
— Это да, — сочувствующе вздохнула Зайчиха — меня, когда с должности попросили, так ни одна мразь холопская попрощаться не пришла, ни один мне в ноги не упал с благодарностью за всё. А, разве, мало я для них делала? Сколько я их запорола и не сосчитать! А благодарности — нуль без палочки. Вот такие наши смерды — скоты неблагодарные.
— А я, всё — равно, им прощаю, — великодушно молвил Его Величество — и готов ими, снова, править не смотря ни на что, такой уж мой удел и судьба королевская — тяготы претерпевать во имя отечества!
Лампочка в плафоне под потолком, бывшая сосредоточением туч жирных лесных кровасисей, стала мигать как цветомузыка на дискотеке.
— Хоть бы не сгорела, — сказал Король, прикрыв руками глаза.
Свет тут же погас.
В потёмках послышалось клацанье и луч света ударил в потолок — это Заяц включил фонарик.
— Генератор заглох, — определила Зайчиха — надо пойти перезапустить.
— Конечно, нужно, — поёжился Заяц, играясь светом фонарика, направляя его то в лицо Королю, то сестре — только, где мы найдём такого дурака, который отважится на это?
Запертый в ванной комнате коллектор, снова, дал о себе знать. Вымогатель начал издавать жуткие стрекочущие звуки, а на чердаке, вновь, раздались шаги, особо гулко раздававшиеся в воцарившейся тьме.
— На это отважишься, именно, ты, — сухим, безапелляционным тоном, сказала брату Зайчиха.
— Что?! Я?! — изумился Заяц — А вот это ты видала! — в темноте неясно было, что же такое показывал сестре Заяц, но, по всей видимости, это был кукиш.
— Ты, сам, погляди — ка лучше сюда, — Зайчиха приставила дуло ружья ко лбу Зайца.
— Ай, холодное, — оробел Зайчишка.
— Не пойдёшь, будет горячее! — Зайчиха передёрнула цевье.
— А чего, сразу, я?! — Зайцу никак не хотелось выходить из дому в такую ночь — Вон, пускай гость идёт, — он направил луч фонарика на Его Величество.
— Я не могу, — отверг предложение монарх — мне нельзя, я — король.
— Вот у нас всегда так, — злобно прошипела Зайчиха — как работать — так все короли!
— Не все, — угрюмо сказал Его Величество — вы двое — холопы, а значит вам и идти.
— Быстро, встали и пошли! — не выдержала Зайчиха, которую здорово нервировал стрекот коллекторов, как будто переговаривающихся друг с другом — Я не хочу, что бы ко мне в темноте подкралась одна из этих тварей! Хотя я никакого отношения ко всему этому не имею. Один — указы подписывал, другой — кредитов понабирал. Вот вам и карты в руки!
Под угрозой немедленной расправы Король и Заяц были вынуждены пойти на уступки Зайчихе, и привели эти уступки их за входную дверь, а когда за их спинами клацнул, запираемый замок, им стало совсем весело.
Какое — то время они так и стояли — прижавшись спинами к двери, не смея, даже, пошевелиться. Всё вокруг, по — прежнему окутывал густой непроглядный туман. Свет фонарика, практически не пробивался сквозь его толщу, тогда Король снял со стены керосиновую лампу, что бы, хоть как — то, добавить освещения в пути.
Они шли, чуть ли не наощупь, вплотную прислонясь друг к дружке, не смея опрежать партнёра ни на шаг.
Когда они спустились с веранды и пошли по земле, Королю под ногу попала ветка, громко хрустнувшая под широкой королевской стопой. От резкого звука, Заяц аж подпрыгнул, кинул фонарь, и, уже, бросился на утёк, но Король успел схватить косого за уши и, с трудом, привёл во вменяемое состояние.
Если бы не Заяц, Его Величество, даже несмотря на то, что был Король, никогда бы не сумел найти сарай в таком тумане.
Размахивая во все стороны керосинкой, Король ввалился в сарай, но тут же застрял между верстаком и шкафом с инструментами.
— Чего ты туда полез? — прошептал Заяц — Генератор здесь, — он посветил фонариком на краснобокий генератор, стоявщий в углу, у входа.
— Хотел проверить не прячется ли кто — нибудь за шкафом, — соврал Король, который не хотел признаваться, что это он, на самом деле, от страха хотел забиться поглубже в сарай.
Заяц, понимая, что без Короля будет весьма непросто завести генератор, принялся вытаскивать монарха из западни. Его Величество втягивал живот, как мог, но сказывались негативные последствия плотного ужина, увеличевшего, и без того, немалый объём королевской талии.
Заяц с Королём пыхтели, тужились, стараясь не шуметь, и, наконец, королевское тело, высвободилось из тисков, и по инерции, завалилось на живот, подмяв под себя Зайца.
