Процедура давалась Его Величеству нелегко, он хохотал как умалишённый, настолько щекотным было прикосновение мокрой заячьей морды с колючими усами. Наконец обмазавшись, как следует, августейший отставил Зайца и снова вытянув ручки, сказал:

— Тяните! Теперь должно пойти.

Потянули, но снова безуспешно.

— Не помогло, — сделала вывод Зайчиха — Тебя отсюда, только, вырезать нужно.

— Не болтай! — прокряхтел Король — Тяни молча. Тут чуть — чуть не хватает. Я, сейчас, попробую лишний объём сбросить, должно помочь.

— Что ты имеешь ввиду? — Зайчиха снова потянула нежную желеобразную руку и, вдруг, её передёрнуло, он скривилась, будто съела целый лимон — Фу — у — у! — закричала она — Ах ты ж какой вонючий гад! Да здесь противогаз нужен!

— Тяни! — кричал ей в ответ августейший — Не отвлекайся!

Всё — таки, ели — ели, по миллиметру, бесценное королевское тело стало выходить из вцепившегося в него вагона и, когда, уже сам королевский зад, ослепительно сияя в вечерних розовых лучах заходящего солнца, вынырнул из оконного проёма, зайцы, бросив Его Величество, спешно поспрыгивали с вагона на землю, боясь отравиться ядовитыми газами.

Один храбрый Лещ, снова, не покинул своего Короля и помог ему встать на ноги.

С высоты своего великанского роста августейший оглядел катастрофу — практически все вагоны лежали на боку, а некоторые, даже, колёсами кверху.

— Нам бы лучше, как можно скорее, покинуть это место, — пробулькал Лещ — а то скоро приедет милиция, начнут крайнего искать и, опять, на меня подумают.

— А далеко ли нам до границы осталось? — спросил Король.

— Да прилично, — ответил Лещ.

— А могли бы поездом доехать, если бы не ты.

— Вот поэтому я и хочу побыстрей удалиться, — Лещ испуганно квакнул.

— Ну не будем тянуть, — согласился Его Величество — нам, ещё, до ночи нужно какое — нибудь пристанище найти, достойное короля.

Четверо путников брели по степи с редкими, хилыми деревцами и жиденьким кустарником. На землю, уже, спускались сумерки и сверчки, целым хором, стрекотали в высокой траве. Холодный вечерний ветер, беспрепятственно гулял по степи, загибая к земле траву, скрывавщую двух старых зайцев, да норовил забраться под убогую хламиду Его Величества, что бы полоскотать откормленные королевские телеса холодными пальцами.

— Эдак мы до ночи никакого жилья не найдём, — ворчал Зац, пряча зябнувшие лапы подмышки.

— Это всё рыба нас тормозит, — сказала Зайчиха и обернувшись, бросила злой взгляд на плёвщегося позади всех Леща.

— Это от того, что мы по суше передвигаемся, — пытался оправдаться Лещ — вот если бы по речке, вплавь, я бы вам показал, какой я быстрый. Ну, или, хотя бы, поездом, я, между прочим, заслуженный железнодорожик…

— Да слышали мы уже! — перебила хитрую рыбу Зайчиха — Ты всю дорогу об этом толдычишь.

— Я, между прочим, колии различаю, — обиженно произнёс Лещ.

— Ну вот зачем ты его взял? — Зайчиха догнала Короля и, поравнявшись с ним, посмотрела на него со значением — Он же нам нужен, как зайцу пятая нога.

— Я бы и от шестой не отказался! — отозвался, толком не расслышавший разговора Заяц.

— Мало нам было одного идиота — моего братца, так ты второго прихватил, для коллекции, — продолжала высказывать Королю Зайчиха.

— Он нам пригодится, — сухо отвечал Король — я целым королевством управлял, так что знаю, что делаю. Тебе не понять, ты — дура.

— А ты, выходит умный, дом мне сжёг, со всем имуществом, а я после этого дура, — злобно зашипела Зайчиха.

— Конечно дура, — монарх сохранял невозмутимость — нельзя было меня в дом пускать. Я, вон, целое королевство спустил, что мне стоит какой — то домишку спалить. В дни моей юности, умные люди, меня тряпками взашей от своего порога гоняли, сразу видели во мне большого хозяйственника — государственника.

Против таких веских аргументов у Зайчихе нечего было возразить и они пошли молча.

Внезапно их опередил Заяц, длинными прыжками он пытался догнать пару фазанов, на которых он ненароком наткнулся.

Заяц прыгнул, жадно расставив передние лапы, но перед самым его носом, фазан, самым издевательским образом, вспорхнул и исчез в сумерках.

— Сволочь пернатая! — выругался косой, поднимаясь с поваленной травы — Жалко, что уже сезон высиживания закончился, я бы тебе все яйца передавил!

— Никогда бы не поверил, что заяц может охотиться на фазанов, — подивился Король.

— В былые времена я и на людей охотился, — сказал Заяц — а, теперь, по бедности вот до чего докатился.

— А, что, охота на человека — это по — твоему элемент роскоши? — фыркнул августейший — Не мели чепухи! Этих людишек расплодилось — девать некуда. Я, токмо, на краснокнижного зверя ходил. Ну, ходил, разумеется, образно.

Мы, бывало с дворянами, возьмём ящик шампанского, в одной руке бокал в другой ружьё с позолотой, и к нам загоняют путоранских снежных баранов или тяньшанского медвежонка, вот потеха — то! У меня, как — то, на такой охоте дворяне с перепою друг другу головы поотстреливали, за что получили звезду героя посмертно и были причисленны к лику святых.

В темноте пронзительно прокричал сыч.

— Всё! Нужно останавливаться на ночлег! — Зайчиха припала к земле — До рассвета ни шагу!

— Ополоумела, что ли? — ехидно поинтересовался Его Величество — Где ты здесь ночевать предлагаешь? Посреди чистого поля.

— Всё равно лучше ничего не найдём, — Зайчиха вся обратилась в слух — не хлопают ли в небе крылья.

— Ты, что — сыча испугалась? — Король брезгливо сощурился.

— Между прочим они на зайцев охотятся, — шёпотом ответила Зайчиха, ползя на пузе — может и меня схватить.

— Не велика потеря, — хмыкнул августейший.

— Ваше Превеликое, — неожиданно раздался булькающий запыхавшийся голос Леща — сычи, они и рыбкой не брезгуют!

— Так ты, вроде, слишком крупный, — заволновался Король.

— Так большому куску и рот рад, — пробулькал Лещ.

— Ладно, уговорили, — согласился Король — давайте хоть спустимся под этот холмик, — он указал на возвышавшийся, чернеющей громадой холм, чётко прорисовывавшийся на фоне ясного вечернего неба, на котором, уже, выступили первые звёзды — в ложбинке под ним, хоть, не будет ветра.

Путники свернули и быстро, насколько мог Лещ, пошли к холму.

По мере приближения, становилось ясно, что холм был куда выше, чем казался из далека, густо заросший деревьями, он ощетинился их верхушками, словно пиками, да и скорее, больше, напоминал маленькую гору, чем холм. Удивительное ландшафтное явление, как для степи.

Наконец перед Королём и его свитой открылась уютная глубокая ложбина у подножья холма, а на самом её дне светились два тёплых жёлтых огонька, которые могли быть, только светом окон.

— И где, сейчас, только не живут люди! — отреагировал на увиденное Заяц.

— По — моему, лучше ночью в незнакомый, одиноко стоящий, дом не соваться, — предупредила Зайчиха.

— Ну я же к тебе зашёл, не побоялся, — припомнил Король — а, уж, здесь мне опасаться и подавно нечего. Сколько лет прошло, а я всё же узнаю свою alma mater.

— Кого? — не понял Заяц.

— Узрите, презренные, мою великую историческую родину, — торжественно заговорил Король — отсель я начал свой путь, вот она — моя materna! — он указал на убогий домишко у подножия холма.

— Что — эта холупа? — не поверила Зайчиха.

— Это тебе не холупа, — обиделся Король — это вольное Королевство Малоземельное, титул принца которого я имею честь носить!

— То есть, на ночлег мы можем рассчитывать? — предположила Зайчиха.

— Да что там ночлег, нас ждёт королевский приём! — заверил Его Величество — Мой папашка закатит по такому поводу пир горой! Объедимся и обопьёмся, на перинах выспимся, — Король стал уверенно спускаться в ложбину.

— Так уж и на перинах, — с сомнением покачала головой Зайчиха, глядя на ветхую постройку, но все уже увлечённо следовали за монархом.