— Опять, дыра какая — нибудь? — предположил Король.

— Дыра — то, дыра, — согласился Заяц — но что за дыра? Это же мой совхоз, где я председательствовал. Всё знакомые места! А значит, пока мы блуждали в подземельях, мы пересекли границу!

— И зачем я вас с собой взял? Выходит и сам бы справился, бесплатно, — начал догадываться августейший.

— Ты это брось! — насупилась Зайчиха — Ты нам и без того много должен. Особенно мне! Тем более, дело далеко не кончено, мы, даже, твоего тестя, пока, не видали. Неизвестно, что он, ещё, скажет нам.

— И слова против не посмеет мне сказать, — уверенно заявил августейший.

— Ты, точно, в этом уверен? — с сомнением спросила Зайчиха — А то, как бы, у твоего дорогого тестя, нас, просто — напросто, в темницу не бросили. Чего, спрашивается, столько добирались?

— Есть у меня на него средство безотказное! — уверил Король Зайчиху.

— Можно узнать, какое именно? — Зайчиха хотела точно убедиться в возможностях августейшего.

— Дело в том, — пояснил Король — что моя жена — это к тому же и дочь моего тестя.

— Чудеса! — восхитилась Зайчиха — И как ты до этого догадался? Сам?

— Не совсем, — сознался монарх — она мне сама подсказала. Да и куда ей было деваться? Не будь он её отцом, я бы ни по чём её замуж не взял!

— Так, подожди, — остановила Зайчика поток королевского сознания — ты можешь, по — простому, объяснить, в чём заключается твоё всеобъемлющее влияние на тестя?

— Всё очень просто, — развёл руками Король — если он мне, хоть на копеечку меньше даст, чем я затребую, то я отправлю к нему свою жену, его же дочь, и она такую истерику там закатает, что он даст мне вдвое больше. Потому — то он сразу согласится на все мои требования, что бы не потерять больше.

— Мда — а — а… — протянула Зайчиха — какой — то, уж больно ненадёжный метод. Не реалистичный.

— Сестра, не говори глупостей, — сказал Заяц — ты же видела Королевство Малоземельное, родину нашего Короля! Будь бы этот метод не действенен, как бы этот убогий заморашка стал хозяином Королевства Многоземельного? Сама — то скумекай, что к чему…

— Так — то оно так, — задумалась Зайчиха — да как — то сказочно выходит, кому не расскажи — не поверят.

— Это ещё что, — произнёс Его Величество — ведь, на самом деле, я должен был быть ещё, во сто крат, богаче и величественее. В юности, когда я активно торговал собой на диком брачном рынке, и уже успел познакомиться с родителями будущей жены, Закатиглазки, и не только позакомиться, но и смирить их с мыслью о том, что нам доведётся породниться, и они, уже, отплакав своё, совершенно сдались на мою милость, как тут, абсолютно внезапно, мне выпал, воистину, счастливый жребий.

В парке королевского дворца, на большом лугу, размером с два футбольных поля за чаем сидело всё королевское семейство. Король — отец, королева — мать, ихние двадцать сыновей и двадцать дочерей, включая любимую дочь — Закатиглазку, которая сидела по левую руку от матери, расположились за огромным, элипсообразным столом, ослепительной белезны, уставленным трёхярусными подносами с пирожными, пятиярусными тортами, как шоколадными, так и сливочными, клубничными десертами в высоких хрустальных вазочках, и разноцветными шариками мороженого, красиво сложенными пирамидкой и посыпанными тёртым шоколадом. Чай был разлит в древнеримский фарфоровый сервиз, найденный при раскопках Геркуланума. Всё семейство, под стать столу, было разряженно, в белые шёлковые одежды, а у дам были к тому же газовые шлейфы, и над головой каждой, лакей, удерживал белый бархатный зонтик, от чего всё семейство, само, походило на упаковку белково — воздушных пирожных.

Несмотря на блестящую сервировку, за столом наблюдалось некое уныние у всех, кроме младших братьев — тройняшек, которые задорно хохоча, вели ожесточённую перестрелку шариками мороженного, используя серебрянные ложечки, как катапульты, при чём, под обстрел часто попадали и, кружившие подле стола лакеи в вышитых золотом ливреях, и когда, в очередной раз, стоявший с невозмутимым видом, седовласый лакей получил прямой наводкой в лоб, Король — отец не выдержал:

— Уймитесь сейчас же, сорванцы! — выругал он сыновей.

— Не бранитесь, голубчик, — обратилась к Королю жена — ничего страшного они не сделали, лакеи, ведь, не люди.

— Да я не из — за этого, — Король нервно помешивал ложечкой в чашке — мне всё это сватовство претит, не по душе мне оно, вот и нервничаю!

— Сохраняйте спокойствие, — порекомендовала Королева — мать — вы же тоже, когда — то сватались.

— Попрошу не сравнивать! — тоненькие усы Короля — отца встали в стороны, как стрелки часов, указывавших на три и девять — Почему он опаздывает на собственное сватовство о точном времени которого мы уговорились заранее? Он, разве, не знает время? Знает! Я ему, третьего дня, преподнёс в подарок часы Breguet, не хуже, чем у самого патриарха.

— Может он их забыл завести? — предположила Королева, обмахиваясь кружевным веером.

— К нему, уже, трижды отправляли нарочного, — просипел Король, стараясь, что бы остальные домочадцы, не уловили его раздражения — и знаете что? Даже третий застал его, ещё, в аппартаментах! В аппартаментах, которые, между прочим, я ему оплачиваю.

— Допустим не вы, а бюджет, — поправила мужа Королева мать.

— Да какая разница? — проворчал Король и сделал глоток, уже, холодного чаю — Всё, что в бюджете, так или иначе, перекочует на наши счета, ну не на социалку же их отдавать, право слово?

— Напрасно вы сейчас сожалеете о тратах, — мягко пожурила мужа Королева — если вы к таким мелочам так серьёзно относитесь, то как же вы расстанетесь с приданным? Вы же понимаете, что он запросит немало?

— А с какой стати?! — вскипел было Король, но, тут же, взял себя в руки и, уже, полушёпотом, продолжил — С какой, извините меня, стати, я должен отдать всё, что заработал честным трудом, этому разгильдяю?

— Это условие, мой дорогой, которые он нам поставил, — прикрыв лицо веером, сказала мужу Королева — ты же помнишь, иначе он Закатиглазку замуж не возьмёт.

— Вот и пускай не берёт, — прошептал Король, стараясь что бы его никто не услышал — мы будем, только, рады! Кому он сдался? Шантрапа, голодранец! Я не желаю ему столько платить!

— Вы это бросьте, папинька, — неожиданно вклинилась в разговор Закатиглазка, хотя, монаршая чета была уверенна, что она ничего не слышит — платите сколько запросит, не вздумайте начать торговаться, а то знаю я вас.

— Да что ты в нём нашла? — не унимался Король — Мы тебя растили, лелеяли, будто других детей и не было у нас! Мечтали, что выйдешь замуж за достойного государя, ровню, воспитанного, образованного, что будет он тебя холить, пуще нас самих. Как же это так вышло, что нынче к нам сватается вот это?

— А очень легко вышло, — лукаво улыбнулась Закатиглазка и закрутила пальчиками, вырезанную из слоновой кости, десертную ложку — мы с ним, когда первый раз вышли на променад, он сразил меня, тем, что, совершенно безбоязненно, ни чураясь и не увиливая, задевал всякого прохожего, если, только видел, что тот не может дать ему отпора, будь то женщина, старик или малый ребёнок — всем досталось! За нашу короткую прогулку, он собрал целых три погремушки, которые вырвал у младенцев из колясок, это, несмотря на то, что они упирались и безбожно вопили, за что мой Принц подбил глаз мамаше, каждого из крикунов. А когда мы, уже, возвращались во дворец и проходили через детскую площадку, он отнял у одного карапуза свистульку и дудел в неё, что было мочи всю дорогу, поставив на уши несколько кварталов многоэтажных домов, до тех пор, пока какой — то грубиян, стоявший в одних семейных трусах на балконе, пригрозил, что если Принц не прекратить музицировать, то он засунет ему эту свистульку… короче, сами видите, папинька, как тут было не потерять голову!?

— За что мне это наказанье? — покачал головой Король — отец и накапал себе в чай сердечных капель — А хоть не сильно пьёт? — с тревогой спросил он.