— Угадал, — кивнула Зайчиха — а что написано под фотографией?

— Ну — у — у… — протянул Король и, водя указательным пальцем по буквам, забормотал — тут написанно, что это изображение Основателя сущего мира и национального единства — Лидера нации…

— Что ты несёшь?! — оборвала Короля Зайчиха — Кого сущего? Я такого как раз, сейчас, вижу, — она указала на брата, который без лишней скромности справлял малую нужду за углом постамента — только ты — то здесь при чём?

— Как при чём? — удивился Его Величество — Это всё мои официальные титулы!

— А это здесь при чём?! Я спросила, что там написано, а ты начал… А — а — а! Да ты не умеешь читать! — поняла Зайчиха — Как же ты безграмотный государством управлял!?

— А в этом деле грамотность и не требуется, — насупился Его Величество — короли не читают историю — они её создают!

— Вот ты и досоздавался, — съязвила Зайчиха — тут написано, что ты объявлен в розыск!

— Это неудивительно, — хмыкнул агустейший — попробовали людишки как жить без меня, теперь, спохватились. Ищут. Плачут за мной. Оно и понятно, без короля государство, сразу, впало в неурядицы и хаос.

— А при тебе, разве, не так же было? — саркастически усмехнулась Зайчиха — Кризис и хаос тридцать лет без перерыва!

— Нет! — Король зажал уши — Я тебя не слышу! Это неправда, ты наговариваешь!

— Да неужели? — Зайчиха скривила удивлённую рожу — Да при тебе такое творилось, что, даже, такая как я — всю жизнь на руководящих должностях грелась, пальцем о палец не ударила, а на досрочную пенсию вышла, повышенную, с доплатой за интеллектуальный труд! Да что там я! — она схватила брата за уши и повернула его придурковатую морду к Королю — Даже вот это! — она потрясла головой брата, от чего зрачки его глаз разошлись в разные стороны — Вот оно — оформило себе нехилый пансион, да с надбавками за награды, которые он получил за выдающийся вклад в развитие трудовых отношений! Он, даже, кандидатскую защитил!

— Это наглая ложь! — упорствуя, Король закрыл лицо руками.

— Нет! Смотри, не отводи глаза, вот порождение твоей деятельности за тридцать лет на троне! — Зайчиха тыкала бестолковой мордой брата в лицо Его Величеству — Вот плод зерна, что ты посеял!

Король бессильно опустился на бетонный бордюр.

— Но было же и хорошее, — пробормотал он — хотя бы крепостное право взять.

— А что с ним? — спросила Зайчиха выпустив уши брата и тот, как ни в чём не бывало, принялся скакать вокруг Короля.

— Я же реформировал его, усовершенствовал, — ответил Его Величество.

— Наверное я на тот момент, уже, на пенсию вышла, — сказала Зайчиха, немного поостыв — так что суть реформы не уловила.

— А я, между прочим, там очень сильно людям жизнь облегчил, — похвастался августейший — вот раньше оно как было? Имеет какой — нибудь господин в собственности душ, эдак, с две сотни, и нет ему с ними ни сна ни отдыха. Неровен час, случись что с ними, эпидемия какая, наводнение или, просто, с голоду помрут и что тогда будет с господином? Это же, в хорошем случае, тратиться придётся, новых покупать или, хуже того, полное разорение по причине вымирания трудовых резервов и как следствие — банкротство и, последующий за этим, ужас полуроскошной жизни. Я же сделал всех крепостных, всю эту холопскую массу, общей! И, больше, ни один господин не должен тревожится из — за пустяков! Ну вымрет деревенька — другая и что? Да пусть, хоть, целый город, вся провинция откинет копыта — пожалуйста, дохните сколько душа пожелает, на ваше место прибудут новые хлопы, а передохнут, их место займут другие!

— Да, но с демографической точки зрения, эдак холопское поголовье значительно оскудеет, — заметила Зайчиха.

— Ничего катастрофического в этом нет, — заверил августейший — вот подсичтай сама сколько господских задниц может подтереть за день один холоп? Если не будет лодырничать, то не меньше тысячи. Вот и делай вывод — зачем нам такая уйма дармоедов, когда, для комфортного существования достаточно самого малого их количества.

— Ну это ты хорошо придумал, — Зайчиха присела рядом с Королём и, даже, по — дружески, похлопала его по колену, прокашлялась и, вкрадчивым голосом, предложила — а может ну его, все эти хлопоты с реставрацией тебя на престоле? Дело — крайне ненадёжное, рисковое, шансы минимальные, я бы, даже, сказала — никаких. Шут с этим королевством! Давай, лучше, до осени как — нибудь дотянем, а там, с гречей, в сельсовете выборы на пост головы выиграем, крепостных местных, поровну, на двоих, поделим и заживём.

— А ему? — Король кивнул на гонявшегося за бабочкой Зайца.

— А что ему? — засуетилась Зайчиха — Там и на двоих в самый обрез будет, так что он обойдётся. Тем более мы его в надзиратели взьмём, тоже, пристроен будет.

— Нет, — покачал головой Его Величество — кто правил народами, тот, уже, не сможет быть обычным плантатором.

— Ты, давай, Марину Мнишек из себя не строй, — покачала головой Зайчиха — помнишь чем она закончила?

— При чём тут она, — Король встряхнул чёрным вихрастым чубом — я как Наполеон!

— Ты как идиот, — не удержалась Зайчиха — ну чего тебе неймётся? И обычным плантатором быть, тоже, неплохо. Да штук семь крепостных за пару месяцев тебе на джип заработают. А у тебя этих хлопов будет под полсотни, нормально будешь жить, чаёк из самовара прихлёбывать, да с конфеткой шоколадной вприкуску, заграничной, из настоящего какао, а не из того песка, что у нас делают.

— Нет! — резко отказал Король и поднялся — Я не для того столько вытерпел от жены — негодницы, что бы, теперь, мой тестюшка на лаврах почивал! Пускай башляет!

Зайчиха тяжело вздохнула.

Монумент Великого Короля Многоземельного находился в самом сердце парка имени всё того же Короля, вернее это место было парком в градоустроительных чертежах, на самом же деле столь лакомый участок земли в самом центре города был отдан под застройку торговыми павильонами.

Ларьки и ларёчки, просто лотки, и крошечные, как собачьи будки магазинчки завалили территорию парка, как груда мусора. Они плотно лепились один к одному, и, даже, поверх друг друга.

Как ласточкины гнёзда, ярусами, лотки громоздились на близлежащих жилых многоэтажных домах. Всё это наполнялось ароматами поджаривавшихся неизвестных животных, обильно сдобренных специями, да потом толпы, с трудом передвигающейся по узким закоулкам.

Король и зайцы влились в общее столпотворение, гул голосов вперемешку с плохой музыкой, во всю оравшей, из каждого ларька лишил троих путешественников возможности слышать друг друга и что бы не потеряться в толпе, Король держал обоих зайцев за уши. Зайчиха обещала показать ломбард, где за королевскую гречу могли дать неплохую, как на этот сезон, цену, но добраться до заветного ломбарда было непростым делом. Людская масса двигалась со скоростью земляного червя, да и по пути постоянно попадались напёрсточники, окружённые толпой зевак и уголовников.

Активно работали щипачи — карманники, Зайчиха была вынуждена спиной прижиматься к округлой королевской ляжке, что бы прикрыть карман с гречей от настырных ручонок расписанных синими татуировками.

Ломбард под названием «Добро», в который вела Зайчиха, состоял из строительного фургончика разрезанного напополам и эти половины были нагроможденны одна на другую. На первом этаже все желающие могли приобретать зантересовавшие их вещи, а на втором велась скупка.

Король и Заяц поднялись вслед за Зайчихой по хлипкой винтовой лестнице, тонкие проржавевшие металлические ступени которой с визгом прогибались под увесистыми стопами Его Величества, вся лестница ходила ходуном и зайцы, то и дело, перепуганно хватались за перила. Добравшись на верх они увидели узкую пластиковую дверь с маленьким окошком. Зайчиха постучалась, и в окошке появилось небритое лицо, с видом равнодушного ожидания оно уставилось на Зайчиху, а та, прижавшись к окошку вплотную, прошептала так тихо, что её спутники могли расслышать только: