Сам же монарх, уже, пообвыкся и давал поощрительные благодушные пощёчины, как дочери, так и самой матери, иногда подносившей им благовонные масла, в ответ на что обе довольно улыбались.

На бельевой верёвке, протянутой через весь двор сушился, только выстиранный, спортивный костюм августейшего. Начищенные до блеска пынеходы стояли подле ванны.

Король плескался и барахтался, катал по воде жёлтую резиновую уточку и сам крякал, как утёнок. Девушка заливисто смеялась и заверяла монарха, что такого остроумного государя он, ещё, ни разу не видела.

Величество, поддерживаемый под локотки, обеими женщинами, выбрался из ванны, после чего девушка насухо обтёрла его махровым полотенцем и Король, как был, нагишом, уселся за стол, в плетённое кресло — качалку. Тут же девушка засуетилась вокруг него — подливала в заварку горячей воды в из стоявшего в центре стола пузатого медного самовара, намазывала жирные блины красной икрой, накалывала на вилку тонко нарезанные кусочки голландского сыра и вкладывала прямо в королевские уста.

— Мытья я, конечно, не признаю, — сказал сестре Заяц — а вот пожрать, это — не откажусь, — и он, бегом, что бы опередить сестру побежал на веранду.

Тут стоить отметить, что хитроумная Зайчиха, даже, не двинулась с места.

Заяц, перепрыгнув через ступеньки, оказался на веранде и, пуская слюни, уже хотел броситься к столу, как вдруг его сшибло колючей метлой, и он, пересчитав рёбрами ступеньки, скатился вниз.

— Животным сюда нельзя! — объяснила старуха — мать, державшая метлу.

— Не дайте несчастному околеть с голоду, — взмолился Заяц — отсыпьте от щедрот своих!

Мать никак не реагировала.

— Король! — запричитал тогда Заяц — Разве ж я не разделял с тобой трудности и невзгоды! Не оставь голодным своего верного слугу!

— Хорошо — хорошо, — просипела мать, не желавшая, что бы беспокоили Его Величество — сейчас, подожди минуту. Там в углу, у забора, стоит будка, жди меня там, я тебе пожрать принесу.

Заяц обрадовался и побежал к будке, стоявщей в тёмном углу двора, под сенью старого каштана. Зайчиха, не спеша, пошла за ним. Ждать пришло гораздо дольше минуты. Заяц нетеплеливо ходил из стороны в сторону, когда, наконец, показалась мать, нёсшая в руках грязную миску из нержавейки. Заяц, как — то, сразу, расстроился, и не зря. Мать бросила миску перед будкой на землю, Заяц заглянул в неё и повесил уши. В миске было три гнилых морковки и скукоженный кочан капусты.

— Это что такое? — возмутился он и пнул миску ногой.

— Заячьий корм, — ответила мать, криво усмехнувшись — вы зайцы — вот и жрите.

— А мы плотоядные зайцы! — нервно пискнул Заяц — мы можем и мясца поесть, или, хотя бы рыбу, лучше всего филе севрюги или горбушу, на худой конец.

— Плотоядные зайцы? — удивлённо переспросила мать — Ну что ж, придётся вам стать вегетарианцами.

— Как так?! Вегатарианцами? — не выдержала Зайчыиха — Я всю жизнь живую кровь пила, а теперь должна бросить?!

— Да, — легко подтвердила мать — вот тебе и застолье, что бы это отпраздновать, — она пододвинула носком ноги миску к Зайчихе — или ты хотела получить в честь такого знаменательного события торт и бутылку шампанского? — и не дожидаясь ответа, мать развернулась и, растянув рот в радостной улыбке, пошла к Королю.

Зайчиха тяжело вздохнула и через монокль поглядела на содержимое миски, выбрав морковку посвежее, она взяла её в обе лапки и усевшись на траву принялась грызть.

Заяц, побурчав про себя проклятья, тоже был вынужден довольствоваться качаном капусты.

Зато Его Величество наелся от пуза, и выпил два самовара крепкого чаю, так что от всех этих трудов, его стало неумолимо клонить в сон. Едва заметив первые признаки сонливости у августейшего, тут же, на веранде был растянут гамак и Короля уложили в него спать, подстелив под голову пуховую подушку.

Девушка выключила граммофон и ещё, какое — то время стояла возле Величества, покачивая ему гамак и тихонько напевая колыбельную, пока государь не разразился богатырским храпом.

— Действительно смеркается, — Заяц поглядел на темнеющее небо — пора бы и нам на ночлег устраиваться, пошли, — позвал он сестру — а то, ведь, эти сами не пригласят.

— Я здесь переночую, — проявила неожиданную скромность Зайчиха и залезла в будку.

— Как хочешь, — пожал плечами Заяц — а, всё же, предпочитаю спать на перине, — он бросил недоеденный качан и поскакал к дому.

В опустившихся сумерках серая тушка Зайца почти сливалась с тротуарной плиткой, которой был вымощен двор и делала зверька, практически, невидимым.

Потому мать и её дочка, не заметив подскочившего к ним Зайца, продолжали тихонько шушукаться, не повышая голосов, дабы не побеспокоить спящего Короля, который так глубоко провалился в сон, что из его рта надулся большой пузырь, уменьшавшийся на вдохе и раздувавшийся при выдохе.

— Ну и что ждёшь? — ожесточённо шептала мать дочери в лицо — Я для чего тебя к нему послала?

— Я стараюсь, — за что — то оправдывалась девушка — но это же не так сразу.

— А чего тянуть? — шипела мать — В этом деле нужно сразу на коня запрыгивать!

— Да, знаешь ли, я его всё — таки потрогала, — девушка бросала опасливые взгляды на гамак с Королём — так он у него какой — то подозрительно тонкий и мягкий.

— Что ты мелешь! — возмутилась мать.

— Да вот, на, сама потрогай, — прошептала девушка — чувствуешь какой мягкий? А, главное, внутри — совсем пустой.

Тут, притаившийся Заяц, разглядел, что они общупывают, передавая друг другу в руки кошелёк Короля.

— Вот гляди — пусто! — девушка раскрыла кошелёк и стала шарить пальчиками по его отделениям — Ни наличных, ни кредитных карточек — ничего!

— Вот же ты — глупая, — мать поспешно закрыла кошелёк — он что, по — твоему, в портмоне золотой запас носит? У приличного самодержца и патриота, настоящего хозяина — всё хранится в банках Цюриха и в главном банке Англии, а золото — алмазы, в США, и то что у него кредиток нет, это — хорошо, значит не мот и не гуляка, умеет деньгу беречь.

— А если он и на мне, так же будет экономить? — спросила девушка.

— Это будет значить, что ты — круглая дура! — ответила мать — Умная жена знает способы, как из мужа деньги вытрясти, лишь бы они были, эти деньги.

И тут, Заяц, объевшийся протухшей капусты, громко срыгнул накопившиеся газы.

— Ты чего припёрся!? — весьма негостеприимно зашипела на него, первой заметившая зверька, мать.

— Так, ведь, практически ночь на дворе, — запинался Заяц — уголок мне какой — нибудь выделите, переночевать.

— Пошёл вон, скотина такая, — мать, аж захрипела, но голоса не повышала — животные спят на улице!

— Человек, между прочим, тоже относится к царству животных, — тихонько пропищал Заяц — это ещё Линней ввёл…

Но его, уже никто не слушал. Мать и дочь ушли, мать пошла в дом, а девушка поставила возле гамака кресло — качалку и, сев в него, следила за тем, что бы жадные кровасиси или какие другие ночные насекомые не тревожили королевский сон.

Заяц поплёлся обратно к будке, но когда он, уже, собравшись залезать в неё, сунул внутрь лапу, то был за неё больно укушен.

— Ты чего!? — заяц потирал укушенную лапу.

— А куда ты лезешь? — ответила из будки Зайчиха — Здесь места нет, так что отвали. Тем более ты же собирался на перинах ночевать, вот и дуй отсюда, не мешай мне спать.

Заяц грустно вздохнул и, потоптавшись, улёгся клубочком у будки и забылся беспокойным сном.

Проснулся Заяц рано, утрений холод не дал ему доспать последние предрассветный час, небо, уже, поголубело, но солнце, ещё, не успело подняться над горизонтом.

Заяц, подрагивая от сырости, сел, опёршись спиной о стенку будки, внутри которой громко храпела его сестра, он совсем не выспался, всю ночь его беспокоили тяжёлые сновидения, о чём то страшном из далёкого прошлого, но проснувшись Заяц совершенно не мог вспомнить о чём именно.