— Вот почему я не брал в помощь гвардейцев, — Король дал обезьяне ещё одну купюру, которую она тут же сунула за щеку — хлопы не должны знать об обезьяних пристрастиях. Они же верят, что это всё искренне. За даром. Если хамы прознают о том сколько обезьяна потребляет валюты, чего доброго, перестанут ей верить и её колдовство больше не будет на них срабатывать.

— Так ты хочешь использовать обезьяну в свою пользу? — Зайчиха, тихонько бочком, подобралась к государю и потянулась к пачке денег, что бы и себе урвать купюру.

Обезьяна резко повернула к Зайчихе голову и предупреждающе зарычала, обнажая жёлтые клыки.

Зайчиха почла разумным отойти в сторонку.

Обезьяна съела тысячу долларов, срыгнула, поглядела на Короля преданными глазами и мягко, как лохматый колобок, влезла августейшему на руки, обхватив его шею длинными передними лапами, и прижалась к нему, как к родному, что — то нежно заукав.

— А что это вы тут делаете? — над краем ямы показалась безухая голова Зайца — А! — вскрикнул он завидев обезьяну, но быстро понял, что она, уже, не опасна и сам спустился в яму, что бы поближе поглядеть на диковинного зверя — Эта сволочь лохматая, между прочим, ухо мне откусила, — пожаловался косой, потрогав себя за огрызок на голове.

Обезьяна повернула морду к Зайцу и, отвесив нижнюю губу, сделала косому гримассу.

Заяц в долгу не остался и, сунув себе два пальца в рот, растянул щёки и вывалив язык, сделал:

— Бе — бе — бе!

Обезьяна изумлённо подняла толстые брови, её мясистые губы зашевелились и она произнесла резким визгливым голоском:

— Представься мразь!

— Ни фига себе! — Заяц шарахнулся в сторону — Она говорящая!

— Нет, — разубедил его Король — это у неё так звучит брачный клич, схож с человеческим языком. Ей показалось, что ты тоже представитель её вида.

Король поднялся и вылез из ямы, бросив Зайцам через плечо указание:

— Выкапывайте деньги!

— Мы!? Выкапывать!? — возмутилась Зайчиха — А ты, что же сачковать будешь со своей мартышкой?

— Вчера время поджимало, потому я и копал, а сегодня я никуда не спешу, могу и подождать, так что — копайте! — Король вытянул стодолларовую купюру и дал обезьянке со словами — Ах, ты ж моя лакомка! — и чмокнул её в скошенный морщинистый лобик.

Походные кухни королевской армии варили обед.

Ночь, вопреки ожиданиям прошла почти, спокойно, никакие демонические голоса из радиоприёмников никого не пугали — те, единожды сработали, около первого часа ночи, всего на несколько минут, но трансляция, внезапно оборвалась.

Хотя, весь старший командный состав, пропавший ещё вчерашним утром, так и не объявился.

Гвардейцы находились в полной растерянности и поговаривали о том, что после обеда, нужно будет сниматься с лагеря и возвращатся назад, ведь если в этих лесах водится что — то такое, что извело таких живучих сволочей, как Король и зайцы, то, явно, оставаться здесь небезопасно.

Каково же было всеобщее ликование, когда на опушке леса появился Его Величество собственною персоной!

А за ним выскочили и зайцы — тут общеармейские радости сразу поутихли.

Король, с мешком за спиной, под крики «гип — гип ура!», спустился в лагерь, где его обступили гвардейцы, безумно радовавшиеся тому, что вожделенные паркоместа, которые им были обещаны, внось обрели реальные очертания.

На плече у Короля сидела жирная, мерзкого вида обезьяна, она скалилась на всех, и показывала непреличные жесты, которым успела научится у Зайца с которыми, всю дорогу, вела активный диалог на пальцах.

Наличие у монарха нового питомца, вызвало оживлённый интерес в рядах войск.

— Да — да, — подтверждал догадки гвардейцев Король — это та самая волшебная обезьяна, проповедница любви и мира, именно она!

Примат скалился на солдат, испражнялся себе в ладонь, клал в рот и пережевав, метко плевался в военнослужащих фекалиями.

— Ну с таким — то союзником, победа нам обеспеченна! — радовались солдаты.

— Как вы смеете, скоты неблагодарные! — возмущался Король — Это со мной победа обеспечена!

Величество раздал с дюжину пощёчин, воспринятых гвардейцами, как милость, ведь лучше стерпеть пощёчину от самого Короля, чем быть сведённым с ума волшебной педерастической обезьяной, и ушёл к себе в шатёр затребовав подать ему трапезу.

После плотного обеда командование изволило почивать и почивало весь день, ночь и ещё полдня включительно.

Король проснулся от того, что ему стало душно. Едва приоткрыв глаза, первое что он увидел — это была морда обезьяны, которая, пристроившись у него на плече, мирно похрапывала. Он бросил взгляд на мешок с деньгами — тот был, уже, наполовину пуст — обезьяна любила покушать. Этот факт заставил Короля пошевелиться, ведь если вовремя не восполнять кормовую базу для волшебного примата, неизвестно насколько долго хватит его привязанности. Вернее — известно, что вынуждало заметно торопиться.

Король отдал распоряжение готовиться к выдвижению и приказал подать себе завтрак, они, вместе с обезьяной, плотно подкрепились. Король — рябчиками с шапиньонами, а обезьяна, по скромной привычке, долларами ША.

К выходу Короля — главнокомандующего великая армия, уже, была готова к продолжению похода. Государь занял своё место на заднем сидении лимузина, с обезьянкой на плече.

Колонна начала своё движение и медленно, как длинный жирный удав, поползла по дороге, покидая прекрасный горный край.

К концу дня последний автомобиль королевской армии оставил позади просторное горное ущелье и войско вышло на равнину.

— Скоро — скоро мы увидим мою столицу, — предвкушал Король — самый величественный и невероятный город в мире.

Обезьяна, разделяя радость хозяина, приплясывала у него на плече, одновременно выбирая вшей в королевской шевелюре и с большим аппетитом их поедала.

Заяц, которого страшно беспокоили паразиты (именно он наградил ими Короля, да и всю армию) тоже попытался пристроится под чистку к обезьяне, но та, только, рыкнула на него и швырнула ему в морду свежим каллом. По всей видимости паразиты у Короля были вкуснее, чем на Зайце, хотя, вроде бы, произошли из одной колонии.

На следующий день армия выехала на четырёхполосное шоссе вёдшее в столицу, до которой теперь оставалось чуть больше ста миль. Путь к победе был открыт!

Но!

Его Величество в прошедшие годы почти не выезжал из столицы колёсным транспортом, а всё больше самолётами, потому, то, что встало на пути у армии, оказалось для него полной неожиданностью.

Элитные посёлки.

Высокие особняки за каменными заборами.

Бесконечным их количеством было обсаженно всё, до самого горизонта.

— Я, конечно, не сомневался, что при мне всем было очень хорошо жить, но что бы до такой степени, — пробурчал Король себе под нос.

— Что будем делать? — спросила Зайчиха.

— Объезжать конечно, — сказал Король — если мои гвардейцы дорвутся до таких богатств, то мы не скоро сдвинемся с места. Здесь годами можно грабить. Сейчас я погляжу сколько их и как проще объехать, — Король вышел из машины, бросив дверцу открытой.

Выйдя, он взглянул на следовавшие за ним автомобили с солдатами, те, тоже, повыбирались из транспортных средств и немигающими глазами, в которых выражалось чрезвычайное изумление, таращились на тысячи и тысячи особняков разбросанных по долине.

— Что вылупились! — гаркнул на них Король — Учитесь! Люди много трудились и вон какие хоромы себе отгрохали. Не то, что вы. Лодыри и бездельники! Если бы не я, что бы с вами было? Я вас обул, одел, накормил! А ну по местам, живо!

Гвардейцы покорно, как овечки, заняли свои места, в чём была большая заслуга волшебной обезьяны, которая теперь служила Его Величеству и творила ночные радиоодурманивания в его пользу, прививая солдатам покорность и искореняя малейшие паростки критического мышления.

Его Величество стал впереди своего лимузина и со словами: