За свое вольнодумство не раз он получал нагоняи из РОНО. Но за него неожиданно однажды вступился начальник милиции города. За тридцать пять лет из всех выпускников детдома, в тюрьму сели только пятеро. Невероятная статистика для детдомовцев!

В детский дом двойняшек Славиных привёз сам завотделением. На руках занёс в кабинет к директору. Сгрузил в большое кресло.

Страха не было. Игорек оглядывался и принюхивался совсем как маленький щенок. Опасность для Игоря пахла теперь дымом. В этих стенах пахло булочками. А в кабинете директора — деревом и клеем. Евгений Михайлович мастерил макет Тульского Кремля.

— Вот, принимайте пополнение. Славины Игорь и Ксения. Я все рекомендации подробно написал. Особенно по Ксюше.

Директор, седой и кудрявый, присел перед креслом. Разглядывал новых малышей. А те разглядывали его одинаковыми тёмными глазами.

— Давайте знакомиться, — он протянул руку, — Евгений Михайлович. А Вы кто, молодой человек?

— Игорь, — мальчик смотрел на директора в упор, — а это Ксюша.

— Мы двойняшки, — вдруг подала голос девочка и взяла брата за руку.

— Дааа, вижу, что двойняшки.

Директор поднялся.

— Что ж мне делать то с ними, Виталий? Веришь, они за тридцать пять лет первые такие. Были близнецы, три пары. Но мальчики. Тех понятно, как разместить.

Евгений Михайлович набрал короткий внутренний номер.

— Любовь Петровна, забеги до кабинета, будь добра. Посоветоваться бы.

Через минуту на пороге появилась молодая улыбчивая женщина. Оглядела малышей.

— Мои?

— Твои, Люб, три и три. Младшая группа. Как размещать?

— Ой, не волнуйтесь, Евгений Михайлович, у меня ещё ж Новиковы и Семченко. Братья с сёстрами. Мы их шестерых тогда в маленькую спальню. А потом, когда привыкнут, тогда, глядишь, сами разойдутся.

Первые два года в детском доме были самыми тревожными. Ксюша не отходила от брата, опасаясь, что каждый новый взрослый вздумает их разделить. Их сначала разглядывали с любопытством. Старшие возились, как с куклами. Младшие пытались вовлечь в свои игры. Но Славины и без того самодостаточные, замкнулись окончательно. Без особой надобности не говорили. Между собой общались каким-то мистическим способом — просто смотрели глаза в глаза и принимали так одно на двоих решение.

Воспитатели сначала было не поверили заключению больничных спецов об уровне развития. Но постепенно выяснилось, что Ксения бегло читает с четырёх лет. А Игорь может карандашом, мелом или даже палочкой на земле изобразить что угодно.

Друзья, я хочу поблагодарить за поддержку на старте. Это для меня важно и ценно. Спасибо большое всем, кто читает.

5.

Через много лет Ксения и Игорь будут называть некоторые обстоятельства своей жизни поворотными точками.

Но то, что произошло в сентябре, едва им исполнилось пять лет, определило всю их дальнейшую жизнь. И повело её нужной и единственно верной дорогой.

Рекомендация доктора-кардиолога, данная ещё сразу после пожара, так и значилась в Ксюшиной медицинской карточке. "Движение, танцы".

В Доме пионеров шёл набор в ансамбль народного танца и в студию бальных танцев. Ксении предстояло самостоятельно выбрать, чем она будет заниматься. Выяснилось, что в народных занимаются одни девочки, а вот на бальные можно ходить вместе с братом.

Вообще-то Игорь хотел в изостудию. Но раз Ксюша выбрала танцы, то и он не возражал. А рисованием с ним давно уже занималась воспитатель старшей группы, окончившая когда-то архитектурный институт.

Директор детдома следил, чтобы все необходимое для любых занятий у детей было. Чешки нужно? Значит чешки. Купальник и футболка? Значит чёрный гимнастический с прозрачной юбкой Ксюше и белую футболку с чёрными трико Игорю. У детдома появились спонсоры из числа бывших воспитанников. Они как никто знали, что именно нужно. И никогда не привозили ерунду.

Поначалу никто и на догадывался, что симпатичные темненькие двойняшки, которых на занятия приводила взрослая девушка в очках, из детдома.

Движение под музыку увлекло обоих. Двойняшки оказались музыкальными, ритмичными и пластичными. Всё, что нужно для хороших танцоров. А со временем обнаружилась амбициозность и педантичность Игоря, терпеливость и старательность Ксении. Занятие за занятием Славины осваивали новые движения и ритмы. И чуть было не бросили танцы уже после первого учебного года в студии.

Итоговый внутренний конкурс в стенах дома пионеров собрал родственников всех маленьких танцоров. Нарядные дети стояли в фойе в окружении своих семей.

Со Славиными пришла Надя — десятиклассница, водившая их на занятия, которую все принимали за старшую сестру двойняшек. Директор и воспитатель обещали быть в зрительном зале.

Ксюшины тёмные кудряшки Надя старательно зачесала в строгий пучок. Вихры Игоря расчесали мокрой расческой.

— Это ещё что за цыганята? Только черножопых не хватало. И как только их взяли? — проплывающая мимо чья-то необъятная мамаша, не стесняясь, громко спросила свою спутницу.

— Так это детдомовские. Там кого только нет, — так же громко ответила ей приятельница.

Впервые в жизни Славины услышали о себе такое. Сказанное громко, при всех, оскорбительно-пренебрежительным тоном. У Ксюши глаза мгновенно наполнились слезами. Игорек сжал кулаки. Потом взял сестру за руку. Потянул к выходу.

Они были ещё слишком малы, чтобы понять весь смысл. Но интонации были понятны. Тут их немало удивила Надя. Скромная высокая девушка с длинной косой и в очках, она задвинула детей себе за спину, велев заткнуть уши. Потом сделала два шага к теткам и внятным шёпотом произнесла несколько весьма витиеватых фраз, в которых цензурными были только предлоги. Папа скромницы Нади сидел в тюрьме уже пятый раз и, посещая дочь в детдоме в перерыве между отсидками, разговаривал исключительно на этом языке.

Тётки пошли красными пятнами, и практически бегом удалились из поля зрения.

Об инциденте Надя тем же вечером рассказала Евгению Михайловичу, от себя прибавив, что ей стыдно только за то, что она быстро не нашла приличной замены всем словам, которые хотела сказать. Тот в ответ только крякнул. Похвалил, что своих защитила. И просил больше читать, если ей хочется быть в состоянии быстро, грамотно и цензурно реагировать в любой ситуации.

Тот день подтвердил правильность Ксюшиного выбора. Они заняли законное первое место, получив грамоты. И право выступать на соревнованиях в самых настоящих костюмах.

Проблему костюмов Евгений Михайлович озвучил на совете старшеклассников. Всё та же Надежда взялась за лето сшить для ребят конкурсные наряды. Зря что ли она уже три года занималась кройкой и шитьем.

Но в сентябре Игорь, увидев в фойе знакомую необъятную фигуру, наотрез отказался идти на занятия. Ксюша проследила взгляд брата. — Мы тут чемпионы, — сжала крепко его ладонь. Игорь завис на секунду, сканируя лицо сестры. Помедлил. Кивнул. И зашёл в зал.

6.

У многих ребят в детском доме родители были живы. К некоторым даже приезжали родственники. Надин отец, к примеру, очень старался бывать у дочери каждые выходные, если в этот период был на свободе. К Новиковым приезжала бабушка. Круглых сирот, таких как Славины, у которых совсем никого не осталось, было немного.

Образы родителей со временем стирались из детской памяти, подменяясь фантазиями. Каждый рассказывал о родителях, что помнил. Хорошее только, разумеется. Истории пересказывались много раз. Постепенно обрастали подробностями. Мамы в таких рассказах не пили горячительное, пекли плюшки и плели дочерям косы. А папы ездили на большой красивой машине и дарили детям игрушки.

Игорь ловил себя на мысли, что не хочет рассказывать про отца. Не было в голове ни одной связывающей их ниточки. Мама вспоминалась отдельными вспышками. Ясно помнилась только сестра.