"Я на психфаке МГУ. Это на Моховой. Закончу в 15.30". Ответ пришёл моментально: "Знаю, где это. Буду."

Ксюша никак не ожидала обнаружить Славу прямо у крыльца её факультета. На него обращали внимание все выходящие из корпуса девицы. И немудрено. Высокий синеглазый блондин в классическом чёрном пальто, костюме и начищенных до блеска коричневых туфлях. И в очках. С букетом.

— Упасть, не встать! — Лилька не удержалась от комментария, — Орлова, делись, ты где их берёшь? Немец что ли?

— Почему немец? — не поняла Ксюша и подумала, что хорошо, что Славик не слышит.

— Выглядит, как немец. Нордическая красота. Он как с плаката о расовой чистоте, — не унималась Пономарева.

— Лиль, он русский. Точно.

Под завистливые взгляды всех особ женского пола, да и, если честно сказать, многих мужчин, Славик открыл чёрный БМВX5. Помог Ксюше сесть на пассажирское место и, ловко развернувшись в узеньком проулке, выехал на Тверскую.

Ксюша разглядывала Славу в открытую. Любовалась. И гордилась. Совсем другой образ. Хотя и при первой встрече ей показалось, что он больше на адвоката похож, чем на автослесаря.

— Я, Ксень, тоже ведь в МГУ, только на юридическом. Мы на Косыгина.

— Ого! Я, кстати, подумала, что ты выглядишь не как мастер по ремонту автомобилей. А Лилька, это из моей группы девочка, вообще сказала, что ты немец. Представляешь?

— Твоя Лилька не далека от истины.

— Как так?

— Оу, ну, это семейные тайны, которые всплыли относительно недавно. Бабушка моя рассказывала, что когда меня к прабабке, её свекрови, привезли впервые, а это мне года три-четыре было, та в обморок упала. Так я, оказывается, на прадеда своего очень похож, не спутаешь. На настоящего, а не того, который по документам. У них в сорок втором стоял немецкий танковый батальон. И мой настоящий прадед — командир этого батальона. Вот. Так что немец. На одну какую-то. Но гордиться особо нечем.

— Ничего себе! У нас бабушка тоже сорок второго года. Но с родителями семнадцать лет разница.

— Да, у нас тоже все ранние. Меня в девятнадцать родили. Иришку в двадцать два.

— Слав, а куда мы? — опомнилась Ксюша.

— Чистые пруды подойдут для прогулки?

— Это моё любимое место.

— Значит решили.

41.

Ребята брели по Чистопрудному бульвару. Мимо звенел трамвай. Мартовское солнце отражалось от автомобильных стекол. Ксюша повела носом. Показалось, что от пальто Славы пахнет дымом. Едва уловимо.

— Расскажи мне, как ты жил.

— Тебе правда интересно?

— Конечно!

— Я после школы хотел в лётное. Но меня из-за зрения не взяли. Ушёл в армию. А они, представляешь, отправили меня во флот. На авианесущий крейсер. На Тихом океане. А я с железками с детства. Степаныч научил водить всё, кроме танка. И собрать-разобрать. Так что два года с техникой. Пока служил, бабушка умерла. А мы в море. Так что хоронил дядька. Без меня. Ирочку тоже не звали.

— Как так, дядька? У вас есть родной дядя?

— Да, есть. В Узловой живёт. Знать нас не хочет. Уж не знаю, что у них там с отцом вышло. И квартира, где мы жили, тоже волшебно оказалась его. Ну да бог ему судья.

— И ты простил?

— А толку не прощать? Только себя пачкать. Из армии пришёл, Ирочку забрал. Мы сюда приехали. Евгений Михайлович предлагал жить в гостинке, пока Ирочка школу не закончит. Я там пару месяцев на теть Нининых харчах прожил, пока уладили всё. Сняли комнату в Климентовском переулке. В доме, где наша мама родилась. Ира здесь школу заканчивала.

— Ваша мама москвичка?

— Да, они с отцом вместе учились. Потом рассорились с её родителями и после института в Новомосковск уехали. Московских родственников нет никого уже. Спросить некого. Я после армии льготы имел. Потом после детдома тоже. Поступил. Учусь. Четвёртый курс, как у тебя.

— А машины?

— Про машины я с детства всё понимал. Сначала мастером по тюнингу работал. Гоночные делал. Потом свой сервис получилось организовать. Ты видела.

Слава как-то горестно выдохнул.

Они зашли в кафе. Новиков помог Ксюше снять пальто. Потом повесил свое на вешалку. Ксюша опять принюхалась.

— Слав, дымом что ли пахнет?

Ксюшину историю про пожар Слава хорошо помнил. И то, как двойняшки реагируют на запах дыма, тоже.

— Это, Ксюш, от пальто.

— Значит мне не показалось?

Они уселись за маленький столик на двоих у огромного окна, выходящего на бульвар.

— Я не хотел говорить. Пожар у меня был в сервисе. Четыре дня назад. Я поэтому и не писал. По милициям набегался.

— Ох! Сгорел? — Ксюша побледнела.

— Не пугайся так! Не успел. Михалыч заметил вовремя. Потушили. Поджог был.

— Толян? — догадалась Ксения.

Новиков кивнул.

— Это из-за меня?

— Нет, моя королева, это из-за того, что он — зависливая тварь.

— Нашли?

— Нашли. У матери прятался. Всё. Хорош обо мне. Теперь твоя очередь. Итак, психфак МГУ. А танцы как же?

— Мы вице-чемпионы России.

— Ого! Позовешь смотреть? Я ж так ни разу ни на одном выступлении не был.

— А твоё карате?

— Опять про меня? — улыбнулся Слава, — Карате на месте. Тренируюсь два раза в неделю для поддержания формы.

— Слав, а почему ты в очках?

— Плохо? — Славик снял очки, и стало понятно, что они не для красоты.

— Тебе очень идёт! — уверила его Ксюша, — Но я тебя не помню в очках.

— А это я когда в одиннадцатом классе был, полез щенка из колодца вынимать, об трубу приложился головой. Говорят, сотрясение было, потом стало падать зрение.

— А щенок?

— Щенка пристроили. Надя ваша забрала.

— Рекс Надин — это тот самый?

— Ага. Он. Лохматый такой.

По две чашки кофе и по десерту. Время пролетело. Ксюша глянула на часы. Вздохнула.

— Слав, мне на тренировку.

— Я отвезу. Не спорь только, — успел сказать Слава, увидев, что Ксения собралась ему возражать.

Славик подвез её к дому, подождал в машине, пока она собиралась, довез в зал.

— Нас потом папа заберет. С Игорем не хочешь увидеться?

— Обязательно. Но не сегодня. Мне ещё в сервис. Там страховой эксперт ждёт.

— Давно?

— Нууу, неважно. Ждёт, — улыбнулся Слава.

Ксюша обняла парня, он мимолетно прижался губами к её виску. Тёплое мягкое касание.

Девушке хотелось, чтобы он что-то ей написал сегодня. Особенное.

"Ты прекрасна, как весна. Надеюсь, мы увидимся завтра" и уже знакомое: "Спокойной ночи, моя королева".

Ксения улыбалась, засыпая.

42.

В первый же рабочий день в "Техстрое" Игорь пожалел, что ввязался в это дело. Наряду с промышленным зданиями, компания проектировала и жилые дома. Но, мельком глянув на чертежи, Орлов понял, что тут не так. Проекты были слишком типовые. "Ни для кого". Планировки такие, что любой семье пришлось бы идти на компромисс при выборе варианта. Никакой гибкости.

О своих впечатлениях он первым же вечером бурно рассказывал отцу. Размахивал руками, помогал себе лицом, будто не проект дома описывал, а пасодобль танцевал.

— Знаешь, пап, если бы не цель — посмотреть, как другие работают, не стоило бы из нашего бюро даже нос высовывать. То, что ты делаешь уже больше десяти лет, там будет выглядеть великим новшеством. Такое впечатление, что они все ещё в Советском Союзе существуют, где люди возьмут то, что им дают, — кипятился Игорь.

— Да, сын, согласен с тобой. Но, знаешь, я думаю, что это наш шанс. Такие монстры, как этот "Техстрой" на наше поле деятельности никогда не влезут. Или ты собираешься открыть им глаза на несовершенство их работы? — Володя был очень горд сыном.

— Я не знаю, пап. С одной стороны, я хочу работать качественно. А с другой, не хочется растить себе конкурентов. Но там есть проекты, которые мы пока не делаем. Там можно и самому поучиться, и сделать хорошо. Не знаю, подпустят они меня туда или нет. Но я там не один такой только после универа.