Шесть модулей огневой поддержки. Ходовая часть, энергетическая установка, системы защиты — идентичны ударным модулям. Четыре модуля вооружены:. Башня. Плазменная пушка. Четыре лазерных излучателя. Шестиствольные зенитные автоматические орудия, 20 миллиметров — аналогичны установленным на ударных модулях. Верхняя лобовая деталь — два лазерных излучателя. Корпус. Установка РСЗО. заряд — двадцать НУРС. Три противотанковых самонаводящихся ракеты. Еще два модуля поддержки имеют на вооружении гаубицу 152 миллиметрового калибра, боезапас — двадцать выстрелов, обычно — осколочно фугасных, иногда применяются противо — защитные, тандемные “умные” боеприпасы. Ходовая часть, пассивные системы защиты — аналогичны другим модулям. Средств ПВО не имеют. Два противовоздушных модуля. Ходовая, системы защиты — унифицированы. Вооружение — по три комплекса ПВО “Осиный рой”, боезапас по восемнадцать сдвоенных ракетных систем каждый…

— Достаточно. Я уже проникся. Серьезная машина…

— Вот и подумай, как противостоять двум Мамашкам, связанным единой информационной системой, и объединенным двумя боевыми ИИ. Мины их не останавливают — антигравитационная пластина просто их либо активирует на безопасном для модулей расстоянии, либо утрамбовывает в землю на несколько метров так, что траки их даже не касаются. Снаряды, ракеты, гранаты — парируются полем и системами защиты. Воздух — не вариант, ЗРК и шестистволки перехватывают все, что шевелится.

— Погоди. Когда я был еще в учебке, вернее, сразу после нее, в офицерском клубе, капитан Миронов говорил, что с ними вы научились справляться!

— Миронов — оптимист. Я бы сказал, он излишне оптимистичен. Даже там, где следует быть реалистом, или пессимистом. Мы не научились их уничтожать. Мы не умеем их выводить из строя. Мы умеем лишь минимизировать их воздействие, и все. Мамашки всегда атаковали по одной. И всегда действовали по одной схеме. Штурм укреплений на линии фронта, прорыв, попытка развить успех, выйти на оперативный простор. Они ВСЕГДА работают по прямой! Мы выставляли против них несколько БПТ, заслоном. Обычно — на стационаре, загоняли их в танковые окопы. Защищали несколькими генераторами поля. Ну, поковыряются, некоторое время продержатся… Мамашка проходит оборону, и идет дальше. Любые силы, во втором эшелоне атаки, тут же нами отсекаются от комплекса. Дальше — мы берем ее, Мамашку, измором. В чем главная фишка? Мамашка, когда в походном положении, в сцепке, крайне неповоротлива. Боевое положение комплекса — модули отделены от машины управления. Но идут, как сплоченное подразделение: в этом их сила. Поддержка друг друга всеми видами вооружения. Хрен ты что-то с ней обычными средствами сделаешь. Но, как только аккумуляторы начинают садиться, Мамашке приходится опять состыковываться в походное положение. А потом — уползать домой. Потому, что заряжаются эти ди-урановые аккумуляторы от суток, и дольше. На нашей территории, в отрыве от своих сил, заряжать себе батарейки Мамашка может ровно до того момента, как закончится боезапас. Потом у нее останется лишь пассивная защита. Да, ее силовые поля какое-то время будут держать удар, но потом, как ни крути, они истощаются, и комплексу придет большой пи… Каюк. Патовая ситуация. Мы не можем нанести серьезный урон, Мамашка — не в состоянии развить успех. Такие вот дела, Виктор…

— Как там дела в госпитале?

— Завтра все вернутся в строй. Слава всем богам — я смогу снова вернуться к себе, в полк! — Брекман усмехнулся. — До чертиков надоело исполнять обязанности Великого Генералиссимуса, в конце концов, поиграть-то тоже хочется иногда! А тут — сидишь, в четырех стенах, крутишь карты, да ломаешь себе мозг тактикой и стратегией. Причем — для ВСЕХ подразделений сразу! И Непобедимого с Гансом пытаешься отговорить от безбашенных действий. Один постоянно рвется перейти в наступление по всему фронту, и смять врага, второй выступает за такую же решительную атаку, но на узком участке. Впрочем, и Ганс, и Непобедимый, оба, непременно требуют именно Генерального сражения. Решающий бой. А спрашиваешь, как они себе представляют нейтрализацию контратакующих Мамашек — в ответ слышишь: “как нибудь справимся”, “сами выдохнутся, и встанут”.. Не могут они понять, что если Мамашки будут держать оборону, на своей территории, то и боекомплект у них будет пополняться, и рассредоточивать модули им не придется. А значит, и заряд аккумуляторов будет полным. А вот когда мы выдохнемся, тут они и пойдут стальным катком. Ох, Вить… Меня, похоже, в реал требуют…

— Давай, я тоже пойду. До завтра.

— До встречи.

Реальность встретила меня звонком телефона. Звонил кадровик-рекрутер, из конторы, в которой я периодически работал вахтовым методом. Вот только, почему-то, тащиться на три месяца за полярный круг, не было никакого желания. Нет, я прекрасно понимаю кадровика, он, в первую очередь, пытается заманить проверенных работников. С новичками всегда проблемы, то они не так поняли контракт, то у них, внезапно, заболела любимая тетка… Работа ведь не сахар. Холодно, сухой закон, да еще и — пахать приходится по полной программе. Отстали от графика — теряем деньги. Успеваем в срок? — “Ладно уж, мы вас в этот раз поощрим. То есть — не накажем”. Отказал я кадровику. Сослался на неотложные дела. Как нибудь в другой раз, Васильич, не серчай.

В самом деле, у меня там — ситуация, у меня там — обстрелы, линия фронта, Мамашки, опять-же… Какая может быть вахта? Не до нее. Надо думать, как телепорт восстановить, как порадовать “конфеток” каким-нибудь сюрпризом, да и вообще, иногда ловлю себя на мысли, что мне не хватает ребят. Ромки, Самира, Володи Брекмана…С Непобедимым я почти не контачил, но и его с удовольствием бы встретил, просто поговорить. Хоть о чем, не важно.

Проверил пропущенные. Так. Один от Сереги. Набрал.

— Привет, Серый. Чего звонил?

— Да пообщаться, и вообще…

— Могу. У тебя, или у меня?

— Давай ко мне.

— Только чур — чай, плюшки, торт. И никаких клопоморов, и пенного с беленькой! Торт с меня, чай — с тебя.

— Ага. Даже кофе есть, без проблем. И вообще, послезавтра Кристина возвращается, я в завязке! Жду. — Серый бросил трубку.

Сергей играет за “конфеток”, поэтому меня больше всего интересовало, как именно там у них всё происходит. Нет-нет, никаких секретных планов противника я вытягивать из друга раскаленными клещами не планировал. Мне бы узнать о их взаимоотношениях, о том, чем “ихняя” сторона отличается от “нашенской”.

Чай у Сереги всегда отменный. У Кристинки есть в этом плане особый пунктик: она может позволить своему благоверному есть доширак, покупные пельмени, даже пюре или суп быстрого приготовления, не смотря на то, что сама готовит просто божественно. Уточню, в двух случаях. Когда он заявляет, что ему этого самого фаст фуда хочется, и когда они поругаются. Но вот чай… Он всегда — очень дорогой, заварен строго по всем правилам, и, даже если дело идет к разводу (было у них, пару раз, через год после свадьбы, что-ли…), или они не разговаривают, она ни за что не даст пить чай из заварки, которая простояла в чайнике больше получаса. Потому, что это уже не чай, а страшный яд. Я, пожалуй, не стану рассказывать, как, однажды они заглянули ко мне в гости, просто, по пути, и Кристя увидела то, что я называю чаем… Нет, не просите. Сами догадаетесь Под чай, с тортом, начал выпытывать у Серого подробности его боевой деятельности.

— Да какая там боевая-то… Готовят нас. Полигон весь уже на животах перепахали. Дали нам по отделению неписей, и — вперед. Взаимодействие с танками в атаке. Оборона. Тир. Тактика в разных ситуациях. Маскировка, разведка… Ну, основы, в принципе, со времен нашей службы не изменились, но кое что новое тоже есть. Обещают, что завтра нас перебросят в район боевых. Готовится что-то. Что — не говорят.

— Нуу… Всегда что-то готовится. То атака, то оборона. То капитуляция… — Заржал я.