Эдвард нарушил тишину первым:

— Здравствуйте, начальник отдела Ли. Присаживайтесь.

— Здравствуйте, директор Хо, — Эрик склонил голову и сел за стол.

Хозяин кабинета разлил напиток из кувшина по пиалам и подал одну подчинённому. Ли отпил и снова убедился, что не задалось бы производство киберпротезов, оружия и компьютерной техники, Хо-младший мог бы сколотить состояние на чае. Потому сам не заметил, как постучал металлическими пальцами по столу, и директор кивнул, чтобы подчинённый начал рассказ.

— В результате нападения мы потеряли 13 человек. Столько же ранены. Но хуже то, что лаборатория N уничтожена. Удалены даже бэкапы. Профессор Цзинь погибла.

— А прототип? — Хо, сохраняя бесстрастное лицо, сжал кулаки.

— Исчез. Сейф был вскрыт до взрыва, у нападавших порошка не нашли. Мы прочёсываем весь кампус и проверяем всех причастных к лаборатории: кто-то помогал нападавшим изнутри.

— Благодарю за оперативность. Получилось ли захватить кого-нибудь живым? — Директор зевнул, прикрыв рот.

— Нет, — и кому-то другому на месте Ли тоже захотелось бы зевнуть, но только не ему.

— Очень жаль, — Эдвард покачал головой и отпил из пиалы.

— Простите, директор, это моя вина, — ответил Эрик и отпил тоже.

— Вероятно. Никто не совершенен, даже если считает, что лучше других.

Хо пристально посмотрел на металлические руки подчинённого. Ли заметил это и подумал: «Да, лучше других. Но пока не совершенен. Пока».

— Сейчас не важно, кто виноват, — продолжил Эдвард. — Важно решить проблему. Можно ли восстановить проект?

— Я уже связался с подчинёнными Чж… профессора Цзинь. В общем, если у них будет прототип, они смогут разобрать наниты и сделать ещё. Иначе придётся начинать с нуля. По памяти, — Эрик подался вперёд и оперся на стол, почти повторив позу директора.

— Что ж. Тогда путь очевиден. Вы должны вернуть прототип, Ли. Совершить ошибку и не исправить её — значит, совершить ещё одну.

— Да, понимаю.

— Хорошо. Главное — держите всё в тайне. Максимальная секретность. Сами знаете: Китай захотел расторгнуть сделку. Нельзя дать им повод. «Ядовитая пилюля» — наше последнее средство, так что ваш бюджет на этот… проект — неограничен. Но мне нужен результат.

Ли выходил из кабинета, глубоко задумавшись. Хо был явно им недоволен, значит, планы подняться на верх корпоративной пищевой цепочки превратились в пустые мечты. С другой стороны, «неограниченный бюджет» может означать «абсолютную власть». И того, кто забрал его куколку, Ли заставит заплатить. Так же, как заплатили те двое.

То, что импланты делают его лучше других, Эрик усвоил ещё в детстве. В тот солнечный зимний день даже выключили лампы в школьном спортзале, и Ли смотрел со скамейки, как одноклассники играют в футбол. Со стороны в такой игре читалось больше азарта, чем умения, но Эрик думал, что вряд ли смог бы держаться лучше других детей: теперь ему заменяла ногу «сраная железка». «Хватит сидеть! Поиграй с ребятами — здоровее будешь!» — крикнул ему мистер Вонг.

Ли скривился. Разве жирдяй-учитель, который и десяти метров не пробежит, знает, что будет полезно? Сперва захотелось просто покачать головой: за непослушание Эрику ничего бы не было. Один звонок отца — и учителя к вечеру выгнали бы… Но сидеть без дела становилось невыносимо: мысли о протезе мешали отвлечься. Может, лучше попинать мяч с кучкой дебилов, чем представлять, как вскоре нужно будет подключаться к розетке на полдня, пока нормальные люди живут без такой обузы? Так что Ли поднялся и присоединился к игре.

Он волочил примитивный протез, делая вид, что пытается открыться для паса. И с удивлением признавал: что-то в этом было. Потом азарт захватил его: он перестал притворяться и начал всерьёз следить за игрой, за соперниками, за мячом.

«Эрик, на тебя!» — окрикнул Томми Чонг, пытаясь уйти от защитников, и отдал пас. Ли остановил мяч здоровой левой, шагнул в сторону и изо всех сил ударил правой. Сервоприводы зажужжали, нога согнулась и распрямилась за мгновение. Эрик вложил в удар всю ненависть, что носил в себе столько дней. Ненависть к пьяному ублюдку, отключившему автопилот и выскочившему на встречку. Ненависть к пожарному дрону, равнодушно вырезавшему ребёнка из обломков, не занимаясь женским трупом на водительском сидении. Ненависть к доктору, бездушно выбиравшему лучший из худших протезов за отцовские деньги…

Мяч полетел вперёд, как снаряд. Он прорвал хлипкую сетку, не задев вратаря, и ударил в стену так, что с потолка посыпалась штукатурка. Одноклассники умолкли и застыли, где были; учитель, раскрыв глаза, выпустил изо рта свисток… А Ли искренне расхохотался. Какой же он был дурак! Как он не понимал, что новая конечность делает его лучше других? Разве они могли ударить так? И понял, что слова одноклассников, мол, «естественное лучше искусственного» — полная чушь. Ведь говорил же отец, что всё не так уж и плохо.

«Давайте дальше играть, а то урок скоро закончится!» — весело крикнул Ли, но подумал тут же: «Неплохо было бы заменить и левую ногу».

Теперь же он мог лишь предаваться воспоминаниям. Да, «всё не так уж и плохо». Но теперь надо заняться делом посерьёзней. Поэтому, набрав нужный номер, он распорядился:

— Пришлите ко мне начальника аналитического отдела. Нас ждёт работа.

Дровер проснулся от вони синтетических специй. Давно перевалило за полдень, и с улицы доносились звуки дождя. Но плёнка на окнах размывала вид, превращая дома, машины и прохожих в пятна разных форм и оттенков. Зевнув, хакер встал и посмотрел на Абхишека — тот с тарелкой в руках смотрел тридео. Голограмма передавала сводки с границ Гонконга: волны бьются о стену, пытаясь снести преграду и добавить к Венеции, Джакарте, Лос-Анджелесу и Амстердаму ещё один затонувший мегаполис.

— Эта херня когда-нибудь добьёт тебя, — заметил Дровер, указав на карри.

— Ты о своей башке лучше подумай. А я погибну в бою, как Чандрагупта. Вот это будет достойная смерть.

— Угу.

— Кстати, Дровер, ты всё-таки починишь мой нейроинтерфейс?

— Наверное. Позже.

— То есть я буду притворяться кашмирским принцем, который не может себе позволить полное погружение и пользуется обычным терминалом?

— Да я ж говорю, что посмотрю. Просто не сейчас!

— Ты уже год так говоришь, — индиец развернул каталку и включил компьютер. Скучающие домохозяйки — его целевая аудитория и источник дохода — уже выходили в Сеть.

Вскоре Дровер и сам сменил реальность на виртуальную среду разработки: перед ним, парящим в пустоте, открылось чёрное окно и пробежали строчки кода. Он знал, что продвинутые айсволлы, написанные корпоративными искусственными интеллектами, могут приспосабливаться к атакам и сразу же закрывать любые уязвимости, но надеялся обратить это себе на пользу: удар вызовет адаптацию — но ещё и появление запланированного слабого места. Эта идея была хороша — в теории. Оставалось, во-первых, точно предсказать поведение защиты, а во-вторых, протестировать авторскую программу на серьёзном софте. Первая такая проверка могла стать и последней. Дровер несколько раз бросал этот проект, но возвращался к нему, не желая признать поражение. А последний айсволл — зашитый в дрон, тот самый, который чуть не спалил хакеру мозги, — стал хорошей мотивацией.

Дровер то вводил код, то стирал его. Конечно, полное погружение ускоряло работу, но какой в этом толк, если ноль, умноженный на сто, — всё равно ноль? Ведь мысли были заняты только лежащим в столе порошком. Это, конечно, был долгожданный шанс. Но ведь неизвестное вещество могло вызвать рак или, например, приблизить фатальную фазу синдрома Вольфа-Штайнбергера… Да и хозяева порошка явно не хотели им делиться: не зря же в беспилотнике была такая защита. Видимо, хозяином был кто-то из Консорциума. Значит, вещество будут искать: владельцы города берегли свою собственность.

Так или иначе, стоило поспешить, пока была возможность. Пока что хакер только выяснил, что порошок скрывал его от рекламных ботов. Но вдруг он мог ещё скрыть от защитных систем корпораций и их безопасников? А если это — ложные надежды? Лучше было всё осторожно проверить…