Ху получил очередь в бок. Броня выдержала, а синтетические мускулы-компенсаторы напряглись, чтобы остановить удар, но наёмник всё равно упал. Пару секунд он судорожно хватал ртом воздух, пока выучка и желание жить не взяли своё. Ху откатился за дерево и только тогда перевёл дух.

Крюгер же выстрелил из подствольного гранатомёта и радостно ухмыльнулся, услышав агонию врага. В подтверждение удачи от фигуры на экране шлема отделилось несколько жизненно важных частей. Но ухмыляться пришлось недолго: сразу несколько очередей превратили Крюгера в окровавленную груду мяса в панцире экзоскелета.

В открытую дверь лаборатории вбежали два сотрудника в форме «Ян Ван», но их тела тут же отбросило ударной волной наружу. Хоук понадеялся, что умерли они быстро. Разлетелись обломки, и земля содрогнулась от взрыва. Алкснис бы порадовался хорошей работе, если бы мог…

Команда «Браво» — те, кто еще был жив — отступала обратно к точке эвакуации. Хоук истратил на безопасников «Ян Ван» уже три магазина — половину боезапаса. Датчики отчаянно сигналили, что его броня превращается в решето, а синтетические мускулы отказывают. У Метцгера и Ху дела была не лучше. Все мечты капитана свелись к бледно-зелёному конвертоплану с тяжёлыми пушками, способными дать хоть какой-то шанс.

— Да где вы, мать вашу?! — взревел Хоук в микрофон.

— Уже рядом, держитесь!

«Америтек» обрушился на врагов, словно громы и молнии мстительного бога. Взревели орудия, сокрытые в крыльях машины, — и ухоженный парк превратился в лунный пейзаж, а противники — в ошмётки.

Профессор Цзинь сжалась, закрыла уши и изо всех сил зажмурила глаза — но этого было мало. Боль в сломанной руке пульсировала всё сильней с каждым ударом сердца, а грохот выстрелов и крики умирающих было не заглушить ладонями.

Метцгер, уловив взятую врагами паузу, сгрёб женщину в охапку и помчался к площадке, где конвертоплан уже сбросил десантные тросы. А Хоук, как будто в замедленном времени, увидел, что над кронами немногих уцелевших деревьев летит нечто, объятое огнём и дымом. «Ракета!» — крикнул он, но было поздно: взрыв разнёс конвертоплан на части вместе с единственной надеждой команды «Браво» на спасение.

Метцгер не успел залечь снова. Перегруженная броня не выдержала ещё одну очередь, которая и прошила наёмника вместе с профессором насквозь. Они затихли на земле почти одновременно.

Хоук не давал себе отчаиваться. Нельзя мешкать, когда тебя вот-вот пристрелят. Надо найти хоть один козырь, чтобы договориться с «Ян Ван»…

— Хрен вам, ублюдки. Хрен вам! Ху, готовь стаю! — заорал капитан, достал из кармана «Карнвеннан» и бросил наёмнику.

Тот поймал брикет, скинул со спины короб и, открыв его, осмотрел шесть ячеек, в которых лежали дешёвые беспилотники с эмблемами разных служб доставки. Наугад схватив какой-то из них, Ху открыл отсек для грузов.

У Хоука почти закончились боеприпасы. Но он всё ещё стрелял, менял позицию и снова стрелял, стараясь выгадать хоть сколько-нибудь секунд для Ху. Потрёпанная броня капитана теперь держалась только на чувстве долга. А сам Хоук — на желании во что бы то ни стало выжить. Если дроны увезут порошок, за сведения о нём можно будет купить и свою жизнь, и жизнь последнего бойца из «Браво». Если же нет… Об этом некогда было думать.

Ху подковырнул панель, скрывавшую тайник в грузовом отсеке дрона, положил туда «Карнвеннан» и закрыл все крышки. Беспилотники, получив команду, взмыли в воздух, как перепуганные птицы, и врассыпную разлетелись в плотном смоге ночного неба.

Половина аппаратов даже не успела пересечь стену кампуса — шквальный огонь разнёс их на куски. Однако другая половина, закладывая виражи, унеслась вдаль с предельной скоростью, какую только могли выдать их моторы.

Хоук снова нажал на спусковой крючок, но оружие лишь сухо щёлкнуло. Теперь оставалось либо героически броситься на врага, либо сдаться и прожить ещё немного. Пять лет назад Хоук выбрал бы первый вариант. Теперь, когда вместо полковника ему приказывал «менеджер по связям с подрядчиками», а патриотизм сменился чем-то более здравым, уже не осталось высшей цели вроде тех, за которые когда-то умирали. Пришло время договариваться.

Капитан вздохнул, отбросил рельсотрон и поднял руки:

— Мы сдаёмся! Не стреляйте!

Ху повторил тот же жест. Всё кончено. «Ну, хоть Метцгер успел на что-то красивое перед смертью посмотреть», — почему-то подумалось Хоуку.

А беспилотник с «Карнвеннаном» на борту уже влился в стаю собратьев, доставляющих поздний ужин офисному планктону в Абердину и Тин Ван. Вот только не завис напротив окна какого-нибудь небоскрёба, как остальные, а пересёк Абердинский парк, пролетел над скалой Влюблённых и двинулся к Коулунскому пирсу мимо заброшенных магазинов и банков района Ван Чай.

Но тут модуль связи принял плотный поток запросов: кто-то на земле настойчиво пытался перехватить управление дроном. Через минуту он отклонился от прежнего маршрута и пошёл на посадку.

В такие ночи кажется, что воздух заполнен лишь вонью химических заводов. Чтоб хоть как-то от неё скрыться, люди скрывают лица за респираторами. Уличные собаки — тощие плешивые твари — равнодушно копаются в отбросах, а пешеходы обходят их стороной. Самые отчаянные и бедные смотрят на дворняг, как на еду, хотя едой могу стать и сами…

Дровер, щурясь, вглядывался в дымку ночного неба, где носились дроны-доставщики. Городские птицы в такие часы сидели на проводах или вяло дрались за объедки. Шумел уличный рынок неподалёку: там продавали соевые сосиски, бумажные книги, старую технику и прочие мелочи. А чуть подальше, на тротуаре, боевики триады пинали какого-то неудачника. Надо быть полным идиотом, чтоб разозлить «Призрачные тени», потому прохожие не вмешивались. Лет двадцать назад полиция разогнала бы весь этот сброд. А теперь витрины магазинов были разбиты, и окна разорившихся банков заколочены фанерой. Потому Дровер припарковался в тёмном и спокойном переулке по соседству.

Среди ряда дронов один был приметнее остальных: он летел чуть медленнее и слегка заваливался на правый бок. «Последний на сегодня», — подумал Дровер, собрался с силами и мысленно отдал команду нейроинтерфейсу. Сознание, покинув тело, с потоком битов перенеслось в виртуальную среду внутри дрона.

Шум сотен голосов, стрёкот боевых сверчков в клетках и жужжание роя беспилотников сменились тишиной. Осталась лишь чёрная, как углеродное волокно, среда, в которой висел серебристый куб. Непосвящённым бы показалось, что он состоял из жидкой ртути, под которой спряталось что-то живое и наверняка враждебное.

Обратившись к импланту в префронтальной коре, Дровер начал шаг за шагом прощупывать виртуальный конструкт. Спустя время нашлось решение головоломки: пара точечных воздействий на грани — и куб раскрылся, а серебристая плоскость превратилась в сплошную стену. Она разделила пустоту на две части: ту, в которой Дровер находился, и ту, куда нужно было попасть.

Хакер медлил. Он взломал уже тысячи столь же простых систем, а сейчас что-то вызывало смутную тревогу. Но время шло, а угроза всё не проявлялась. Тогда Дровер решился: запустил свою лучшую атакующую программу и начал взлом. Его аватар — бородатый мужчина в сапогах, джинсах, синей клетчатой рубашке и ковбойской шляпе — выстрелил красной молнией в стену. Та ответила снопом белых лучей.

Хакер уклонился и атаковал снова. На этот раз айсволл среагировал быстрее: один луч дотянулся до Дровера, и тот ощутил такую боль, словно в череп налили свинца. Но зато понял, что в своих предчувствиях не ошибся. Обычная защита дронов-доставщиков способна лишь выбросить взломщика в реальность и запретить переподключение, а этот айсволл мог и убить. Как раз на такой случай кто-то должен был страховать хакера и вовремя отключать от Сети, чтобы его мозги не превратились в кашу. Но помощник был слишком далеко.

Серебристая стена продолжала атаковать — хакер замешкался и получил новый удар. Новую боль — и ещё один аргумент тому, что стоит отступиться и оставить этот чёртов беспилотник в покое. Успех принёс бы Дроверу пятьсот ян-юаней, и ради такой суммы не стоит рисковать здоровьем. Но за мощным айсволлом наверняка было нечто, что стоило так защищать!