И тут, когда я уже начал разделять всеобщее ликование по поводу «способного и доброго Мастера», все свалилось в черную дыру и развеялось по вселенной пеплом.

Убедившись, что девушка усвоила уроки, под конец тренировки решил попробовать выпустить фантом твари скверны. Самой слабенькой и несерьезной, таких в детской группе на потеху выпускают, но немного неприятной на вид. Зубы там, щупальца, спецэффекты для малышни. Подобные нарочно были созданы на клановом полигоне, чтобы юные жнецы привыкали к их виду.

Вот. Передал мысленно приказ ИД полигона. Выпустил. И скомандовал: «Внимание, опасность сзади! Разворот и БЕЙ!»

Эта ду… ид… дикарка, ржу ей во все места, развернулась, увидела монстра, мгновенно оценила ситуацию — демонстрационный образец, как запрограммировано, на ее глазах жрал иллюзорное лезвие иллюзорного меча. Я приготовился к удару и почувствовал, что лечу… только не в ту, ржа, сторону!

Эта клиническая идиотка с проржавевшими насквозь мозгами настолько впечатлилась картинкой, что ОТБРОСИЛА меня себе за спину и кинулась на тварь с голыми руками!!! Будто и не было всех уроков, занятий и лекций.

— Поздравляю! Была бы это настоящая тварь, тут было бы два трупа. — Выпустив ее из захвата, я просто развернулся и ушел с полигона. Всё. Белый флаг. Не могу больше...

— Галахад? — вдруг окликнули меня со спины, когда я, стараясь держать спину прямо, шел по центральной аллее от тренировочного комплекса к жилым корпусам.

Обернувшись, я встретился взглядом с практически полной своей копией, разве что чуть более массивной и взрослой. Таким я стану еще лет через пятьсот, наверное, если не распадусь ржой от преждевременной кончины в руках недо-Мастера…

— Приветствую вас, консорт. — Я церемониально поклонился Ланселоту, Оружию главы клана. — Чем могу вам помочь?

— Кажется, это мне стоит предложить помощь, — слегка мотнул головой он, смотря на меня такими знакомыми синими глазами.

— Эм... — Я слегка замялся, не ожидая от принца-консорта такого предложения, но затем от испуга даже отступил на шаг. — Не нужно, господин Ланселот, я понимаю, что был слишком несдержан по отношению к своему Мастеру, и впредь… впредь приложу еще больше усилий…

— Я не ругал тебя, — внезапно прервал меня старший. — Пойдем в беседку, травяной сбор уже заварился. Нам обоим надо собраться с мыслями… внук.

Кажется, я впервые слышу от консорта клана так много слов в один день. Да и «внук»? Неофициальное обращение из его уст звучало практически… неуместно. Непривычно.

Наверное, мы просидели в этой неловкой тишине, разбавленной звуками чаепития, минут двадцать.

— Рассказывай, — наконец начал разговор Ланселот.

— Что именно? — решил уточнить я, нервно сжимая в руках опустевшую окружность полупрозрачной чашки.

— Всё, — пожал плечами тот и жестом руки отправил дроида за очередной порцией сбора на кухню. Судя по запаху, он был успокоительным. Тяжело вздохнув, я все же решился… Никому другому я не открылся бы и не стал бы рассказывать о своих проблемах. Но Ланселот… Я не могу сказать, что отношения между нами были какими-то особенно близкими. Но они были… особенными. Мы нечасто встречались и еще реже разговаривали, но каждый раз, когда мне был нужен по-настоящему серьезный совет, я находил его у Ланселота.

Сейчас мне пришлось сконцентрироваться, чтобы приличными словами и достаточно сдержанно описать проблему Алико. Я припомнил малейшие детали из тех, что можно рассказать, и постарался обрисовать их как можно более нейтрально. Всю эту ее непонятную зажатость и одновременно открытость для других. Бесконечную возню со всеми, кроме себя. Лепешки эти… Да все. А самое главное — то, что я только сейчас осознал: у нас нет ни малейших подвижек в сторону привязки, это раз, и я не понимаю, что делать с ее ненормальной жертвенностью в бою с тварями, это два.

— Забавно. — Взгляд консорта по-прежнему оставался спокойным, как гладь пруда в безветренную погоду. — О ком ты сейчас рассказываешь, о своем Мастере или о себе?

— В смысле? — Я осекся. Мне показалось странным это замечание.

— Идеальный на людях, всеобщий любимец, самый лучший, тот, к кому тянутся и идут за советом. Готовый жизнь отдать за то, что считаешь своим долгом. И абсолютно не умеющий делать что-то для себя самого. Тот, кто искренне уверен: если он не лучший, не приносит пользы, не служит клану — значит, он ненужный. Разве это не о тебе? — констатировал факт Ланселот, отпивая из сферической кружки очередной глоток.

— Когда это я был всеобщим любимцем? — В голове никак не укладывались слова Ланселота. — Я…

— А разве не вокруг тебя вечно крутилась малышня, пока ты не окончил среднюю степень? Не у тебя постоянно в карманах были конфеты и милликубики для особо страждущих? Не тебя ли желали все молодые Мастера, причем не только нашего клана? — улыбнулось Оружие главы.

Я почувствовал, что, хотя мое лицо остается правильно безмятежным, мочки ушей начинают гореть. Я всегда так странно краснел — щеки и лоб оставались белыми, а вот шея и уши заливало жаром. Ржа.

— Это было давно, и…

— Покажешь мне, что у тебя в кармане сейчас? — еле заметно приподнял брови Ланселот.

— К чему этот… осмотр? — Я старался не грубить, ведь я мало кого настолько сильно уважаю, как Ланселота. Но что за глупости? Да, я раньше много занимался с детьми клана, да, я… Пара конфет в кармане ничего не значит.

— Да прародитель с тобой, — отмахнулся собеседник, отвечая все так же безэмоционально. — Просто... забавно, насколько похожего Мастера ты себе в результате нашел. Вы словно нож и ножны с одной наковальни.

— Похожего?! — Я все никак не мог уловить логику. А потом выдохнул, задумался и замер, пораженный. Ведь если так прикинуть...

— Ты не понимаешь, что у нее в голове, потому что привязки у вас нет, а угадывать мысли женщины, тем более Мастера, — занятие неблагодарное. — Ланселот аккуратно подлил мне еще травяного отвара в тонкую прозрачную сферу. — И у тебя есть выбор. Ты можешь пойти по легкому пути, как обычное клановое Оружие, честно выполняющее свои обязанности и не думающее ни о чем, что выходит за их рамки. И тогда нынешние проблемы Мастера перестанут быть твоими проблемами. Она со временем решит их сама, а другие Мастера ей в этом помогут. Даже обучать ее будут отдельно от тебя. И так, не сразу, конечно, но лет через сто у тебя будет нормальный, обычный Мастер клана Умбрайя. Вполне достойный своего имени и твоего уровня. Не меньше, но и… не больше.

— Либо? — Я почему-то почувствовал страшное напряжение, словно Ланселот говорил не обыденные и всем известные вещи, а делился каким-то сокровенным секретом.

— Либо ты выберешь быть тем, кто всегда стоит за плечом своего Мастера не только безмолвной тенью, но и... второй половиной души? — со странной вопросительной интонацией ответил консорт. Будто он задавал вопрос не только мне, но и себе.

— А что выбрали вы? — решил я все же спросить своего… дедушку.

Ланселот вдруг чуть иронично и, как мне показалось, горько улыбнулся — буквально на секунду уголки его губ приподнялись, если бы я не смотрел ему в лицо в тот момент, я бы и не заметил этой мимолетной улыбки. Она тут же исчезла.

— Я ошибся, — без эмоций ответил консорт, разглядывая что-то вдалеке. — Да и выбор передо мной стоял немного другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И все же… — почему-то мне очень хотелось услышать это именно от него.

— Чтобы обмануть врага, обмани союзника, знаешь такую поговорку? Только вот Мастер… это не союзник. Это намного глубже и больше. Массивнее и чувственней. И обман, пусть и во благо, может очень дорого тебе стоить. — Сфера мелодично звякнула и рассыпалась в его руках. — Однажды надетая маска может приклеиться к лицу навсегда. И даже вторая половина твоей души не будет знать твоего настоящего облика. И не видеть того, что ты вынужден делать за ее спиной, чтобы защитить. А все потому, что когда-то ты решил, что легкий путь тебе подходит больше, а проблемы Мастера не касаются «идеального Оружия».