Грегори оглядел всю их живописную группку, задержал взгляд на Селии и грустно улыбнувшись сказал:

— Знаешь, малышка, если ты считаешь нужным, я конечно передам твоё письмо. Но мой тебе совет. Не спеши. Сейчас траур, у молодого человека вряд ли появится возможность досаждать тебе приглашениями на танцы. Мы вскоре уедем, насколько я понимаю, он тоже вскоре вернется в свое поместье. Кто знает, свидитесь ли вы ещё? А если свидитесь, то когда это будет? Может к тому времени он уже будет трижды женат и дважды вдовец!

На этих словах Лизи, не выдержав, ткнула брата локтем в бок. Тот, притворно поохав, продолжил:

— Ну или ты будешь замужней матроной с пятью детьми.

Бок пострадал ещё раз.

— Отставить покушения на жизнь и здоровье старшего брата! — смеющимся шепотом приказал Грегори. — Хорошо, вы встретитесь в следующем сезоне. И если он решится вновь оказать тебе некоторые знаки внимания, у тебя будет шанс их вежливо не принять. Если он не полный дурак, а что-то мне подсказывает, что он вполне себе умный малый, он всё поймет и отступит.

Грегори вновь удостоил Селию долгим взглядом, таким долгим и выразительным, что девушка почувствовала его и обернулась, опоздав всего на миг. Грегори уже повернулся к сестре и продолжил свои уговоры:

— Просто это письмо, написанное сейчас, не принесет ничего кроме неловкости. А если его не будет… вы сможете поддерживать вполне себе приятельские отношения.

Селия помахала им рукой и вернулась к щебету со своими спутницами. Грегори приобнял Лизи и произнес гораздо более серьезно и звеняще:

— И поверь мне, в том, что случилось с сестрой не виновата ни ты, ни она, ни ваш кавалер!

Лизи посопела ещё немного, покатала туфелькой камешки на дорожке и признала, что с письмом не стоит спешить.

Безмятежные дни потянулись своим чередом. Их заполнили неспешные сборы, однообразные события. Убедившись, что семье ничто не угрожает, Чарльз вернулся в поместье, где погрузился в подзабытые за последние недели дела. Остальные тоже готовились последовать за ним. Леди Анна слезно умоляла брата погостить у них, но тот отказывался ссылаясь, что у них с дочерью вообще то и собственное поместье имеется, и были они там почти полтора десятка лет назад.

Пора возвращаться домой.

Дату отъезда назначили, но были вынуждены её передвинуть. Лорду Палмсбери пришло приглашение во дворец. Чета новобрачных приглашала его провести уютный вечер за дружеской партией в шахматы. Бывший посол прочитал формулировку, заинтересованно заломил бровь и стал готовиться к встрече.

Точно в назначенное время экипаж лорда Палмсбери остановился перед воротами у западной стороны лидонской королевской резиденции. Дальнейший путь предстояло проделать пешком. Не сказать что этот факт огорчал лорда, напротив, он был бы рад поплутать по аллейкам дворцового парка и насладиться тишиной и уединением, но такой возможности ему не предоставили. Его ожидал лакей, который поприветствовал гостя почтительным поклоном и повел его кратчайшей дорогой. Весь путь от ворот до входа в ту часть дворца, где располагались личные покои членов королевской семьи, занял менее четверти часа.

Лорд Палмсбери даже легкую одышку заработал, поднимаясь по широким мраморным ступеням. Сопровождающий заметил это и придержал шаг, дав гостю возможность остановиться, справиться с дыханием перед встречей с молодой четой и заодно полюбоваться портретом Эдгара III, в народе известного как Эдгар Затейник. Эдгар правил Ританией пару веков назад, и Затейником его прозвали вовсе не из-за эксцентричного поведения в частной жизни, а из-за жизни его политической.

Начать с того, что Эдгар III взошел на престол после нескольких лет раздоров в стране и полного прекращения династии Плауманов. Он был первым в династии Дримеров, отличался нестандартным мышлением и явно опережал свой век. Особенно затейливо в его правление выглядел указ им подписанный, о внесении фейри в Перечень рас разумных. Более того, несколько десятков лет спустя, именно он признал фейри подданными ританской короны и наделил их гражданскими правами.

Лорд Палмсбери окинул взглядом полотно, занимающее простенок между двумя окнами. На картине Эдгар в парадном облачении сидел на троне, но поза его была далека от торжественной, он упирался двумя рукам в подлокотники и подавшись вперед грозно всматривался в любого, кто осмеливался остановиться перед холстом. Опытный дипломат поежился и с усмешкой подумал, что если при жизни взгляд монарха был столь же убийственен, то становится понятно почему все те покушения на жизнь первого Дримера, которых было не счесть, оказались безрезультатными. Видимо монарх расправлялся с убийцами одним лишь взглядом своим.

Если вспомнить всё, что встречалось лорду Палмсбери в исторических хрониках, то Эдгар всегда спасался, если не благодаря уму и сноровке, то благодаря удаче, а если не благодаря удаче, то благодаря Гарду. Гарда художник тоже изобразил. В тени за троном. Просто худощавая фигура в темном далеко не сразу бросалась в глаза из-за царственного великолепия на переднем плане. Лорд Палмсбери вгляделся в узкое лицо с четко очерченными скулами и длинным, хищным носом. Соратник и бессменный охранник Эдгара определенно кого-то напоминал, но понять кого именно лорду Палмсбери так и не удалось.

Лакей кашлянул привлекая внимание и застыл в угодливой позе перед дверьми в которые и надлежало войти гостю. Дипломат запоздало задался вопросом, кому же принадлежат комнаты, где его ждут. Принцессе? Принцу? Обоим? Створки распахнулись, лорд шагнул внутрь и остановился растерянно моргая. Очень уж открывшаяся его взору картина, напоминала полотно, столь тщательно изученное им всего несколько мгновений назад. Напротив входа в кресле с высокой спинкой сидела Гердта. При виде гостя глаза её засияли неподдельной радостью, а сама она всем корпусом подалась вперед, крепко ухватившись за резные подлокотники. Неподалеку, у левого локтя принцессы стоял Виктор. Лорд Палмсбери даже не сразу узнал его, так вытянулся юный паж за последние месяцы. По-прежнему болезненно худенький и голенастый он выглядел теперь совсем нескладно. На длинной его мордашке при виде гостя расцвело восторженно-радостное выражение.

Посол переступил с ноги на ногу. Композиционно принцесса и паж располагались так же как и Эдгар с Гардом, но вот эмоции их обуревающие были совсем иные. Лорд Палмсбери выдохнул, поклонился и тепло улыбнулся старым знакомым, однако, решил на досуге поинтересоваться родословной юного пажа. Уж больно характерные скулы и форма носа у мальчишки. Хотя, насколько он помнил, Гард не был женат и о его внебрачных детях тоже ничего не было слышно.

— Рад приветствовать нашего самоотверженного спасителя и верного соратника моей супруги, — раздался приятный мужской баритон.

Лорд Палмсбери очнулся от генеалогических размышлений и только сейчас заметил Огэста. Его королевское высочество стоял у окна, опершись одной рукой о раму и заложив вторую за спину. Гость рассыпался в подобающих случаю приветствиях, любезностях и заверениях.

— Полноте, — взмахом руки остановил его принц, широким шагом проследовал к дивану в центре комнаты и расположился на нем вытянув длинные ноги. — Оставьте словесные кружева для случаев официальных и торжественных. Устраивайтесь поудобнее. Сегодня у нас встреча старых друзей. Не более. Ведь вы примете меня в ваш тесный дружеский кружок?

Последний вопрос принц адресовал всем присутствующим в комнате и три голоса в едином порыве тут же уверили его, что он уже принят. Огэст расплылся широкой улыбкой сытого кота, и полуприкрыл тяжелые веки.

Гердта приглашающе указала гостю на кресло рядом с собой. Между креслами располагался небольшой столик для игры в шахматы.

— Продолжим прерванную партию или начнем новую игру? — уточнила она.

— Признаться, ваше высочество, я не слишком хорошо помню на чём мы остановились в прошлый раз, — развел руками посол. — Я предпочел бы начать всё заново.