Наконец в особняк вернулся отец семейства. Заглянул в гостиную и, многословно извиняясь и даря улыбки, сообщил, что он непременно поговорит с гостем, буквально через десять минут. Ему просто необходимо подняться на пару мгновений к себе, переодеться, и он будет в полном распоряжении лорда-наблюдателя.

Спустя четверть часа гостиную покинула мисс Грин, предварительно состроив Селии умилительную гримаску. Селия, улыбнувшись, пояснила:

— Мисс Грин очень устала. Бесконечно жаль, но ей просто необходим отдых.

Прошло ещё пятнадцать минут. Лорд-наблюдатель пару раз выразительно кашлянул и требовательно посмотрел на Чарльза. Тот вздохнул, поднялся и, пообещав, что немного поторопит отца, вышел.

Отсутствовал он минут десять. За это время лорд-наблюдатель почти вернул себе благодушное состояние, утерянное было стараниями графа Динтона. Почти, но не совсем. На пороге возник возвратившийся Чарльз и при виде его мучнистой бледности и подрагивающего подбородка всё благодушие лорда-наблюдателя растаяло без следа.

— Граф… — с порога заговорил Чарльз, но осекся, обвел гостиную полубезумным взглядом. Замер, уставившись на брата. Постоял мгновение и вытолкнул из себя два слова: — Отец мертв.

Лорд-наблюдатель прикрыл глаза и решил, что, видимо, в его случае реальных альтернатив лечебнице для душевнобольных просто нет.

Лорд Палмсбери смотрел на двух лежащих мужчин, на пузырящуюся вокруг них парусину и пытался найти в голове хоть одну мысль. Пусть не слишком умную, но хотя бы связную. Судя по сосредоточенным мужским лицам, остальные стоящие на палубе тоже занимались подобными поисками. Безрезультатно. Оставив в покое голову и смирившись с отсутствием мыслей, посол решил вернуть полный контроль над телом и для начала опустил руку с пистолетом. Сразу после выстрела она неожиданно дернулась. Не из-за отдачи, просто почудилось, что резко убрали невидимый груз и рука, привыкнув нести тяжесть, взмыла вверх, освободившись от неё. Вообще во всем теле наступила внезапная легкость, казалось, стоит получше оттолкнуться от палубы, и взмоешь в небо. Отталкиваться лорд Палмсбери не стал, но пару раз с ноги на ногу переступил. В это же время рядом зашевелился доктор, перекатился пару раз с пяток на носки и ринулся к лежащим.

Отмерли и остальные. Один из стражников остался стоять, только руки за голову заложил, двое других попятились от матросов, четвертый и вовсе кинулся к борту и попытался прыгнуть в воду. Поймали в последний момент и громко, внятно и доходчиво объяснили, что прыгать в воду не стоит, разве что очень умереть хочется и непременно под гребным колесом. Рвущийся в море по-новому оценил пенящуюся за бортом воду и, перестав вырываться, разом обмяк и буквально вытек из рук моряков на палубу.

— Под гребным колесом или вместе с ним, не так важно, — внезапно произнес единственный не двинувшийся с места стражник и, дернув головой в сторону распростертого Хагера, продолжил: — Он не просто так шлюпку спускать велел. Неспроста торопился.

— Что вы имеете в виду? — вскинулся посол, чувствуя, что наконец-то вместо звенящей пустоты и легкости в голове заворочались пока еще коротенькие, но уже мыслишки.

Остальные тоже прекратили перетягивать друг друга по палубе и прислушались. Стражник пожал плечами и ответил:

— Мистер подарочек на корабль подкинул. Куда, не знаю, но зато знаю, ежели вы этот подарочек скоренько не найдете, то минут через несколько нас тут или на кусочки разорвет, или пеплом развеет. Я человек маленький, со мною подробностями не делились.

— Хм, ваше высочество, это мы удивительно удачно решили подышать свежим воздухом! — проскрежетал знакомый голос.

Все вздрогнули. Лорд Палмсбери обернулся и увидел, что маркиза и принцесса выплывают из-за того же угла, из-за которого недавно выглядывал и он сам.

— Не могу не согласиться с вами, — задумчиво протянула принцесса. — Я так понимаю найти «подарок» затруднительно. Организовываем эвакуацию?

Гердта обвела вопрошающим взглядом всех присутствующих, один из моряков, кажется тот самый, которого отправляли передавать команду остановки, запинаясь пояснил:

— Шлюпки на воду сейчас не спустишь. Судно на машинном ходу идет девять узлов, слишком быстро. Погибнем все. Скорость сбавить надо и колеса гребные остановить.

— Ну, надо, так делай! — каркнула маркиза. — Сбрасывай, останавливай, а мы пока поиски подарочка организуем. И не только его…

— А что ещё искать будем? — вздернул бровь посол, глядя на споро удаляющегося моряка.

— Не что, а кого, — буркнула маркиза. — Виктор пропал, мы, собственно, в его поисках на палубу и вышли…

— Поиски — это хорошо, а вот шлюпки — плохо. Не уверен, что смогу вытянуть обоих, если мы их будем с места на место перетаскивать, — заявил доктор Ирреспоси, ползая по палубе вокруг лежащих рядышком капитана и секретаря.

На палубе становилось всё больше людей. Принесли дополнительные фонари. Стражникам из компании мистера Хагера связали руки и посадили рядком у борта. Появился старший помощник капитана. Зазвучали отрывистые команды. Все занялись делом.

Готовили шлюпки к спуску на воду. Всего на «Великой Ритании» было шесть спасательных судов. Обнаружилась поломка шлюпбалок двух из них. Сами шлюпки были целехоньки, но спустить их на воду не представлялось возможным. Помощник капитана выделил несколько человек, которые пробовали если не полностью починить механизм спуска, то хотя сделать так, чтобы этот механизм позволил сбросить шлюпки за борт. Остальные матросы осматривали закутки и такелаж, выводили пассажиров. Последние жались кучками и группками к борту, стараясь не мешать морякам. Выходило это из рук вон плохо, на палубе было тесно, людно и шумно. Гул гребных колес изменил тональность.

Лорд Палмсбери вспомнил о мистере Старке и молоденьком стражнике, попытался сказать о них. Старший помощник капитана кивнул, но вряд ли обратил внимание на сообщение посла.

Принцесса и маркиза стояли неподалеку, рядом с группкой женщин. Фрейлины и служанки жались друг к другу. Бледная, с темными кругами вокруг глаз, идеально одетая и аккуратно причесанная Диана пыталась мягкими увещеваниями успокоить взъерошенных остальных. Принцесса обеспокоенно оглядывалась вокруг. Маркиза что-то тихо говорила, поглаживая Гердту по руке, время от времени отвлекалась от её высочества и громко скрежетала пару слов в поддержку Дианы. Паники на корабле не было, но тревога, недоумение и растерянность настолько сгустили воздух, что его можно было есть ложками.

— Виктор не появился? — спросил лорд Палмсбери у принцессы.

Та печально покачала головой.

— Куда он вообще мог подеваться из вашей гостиной? И зачем? — продолжил расспросы посол.

— В гальюн! Он отправился в гальюн, — каркнула маркиза.

Принцесса покраснела и, видя вздернутые брови посла, тихо уточнила:

— Он не один пошел.

— Да! Не один! В гальюн он отправился в компании гвардейца и юнги! — продолжила каркать маркиза. — Когда вернутся — узнают о себе много нового! Видите ли, он не леди, не ребенок и не настолько болен, чтобы пользоваться дамской уборной! Вздорные мальчишки!

Посол тихо сказал принцессе, что попытается найти пропавших, и, дождавшись ответного кивка, посчитал за лучшее удалиться.

Лорд Палмсбери шагал в ту же сторону, откуда не так давно пришел в компании доктора, только палуба в этот раз не была столь пустынна. Лорд постоянно натыкался на кого-то из растерянных и неуверенных пассажиров, на деловито снующих моряков. Матросы заглядывали под каждую скамеечку, сдвигали все, что могло сдвигаться, и заглядывали везде, куда можно было заглянуть. Тщетность и бесполезность этих действий была понятна каждому, кто их видит, и им самим, но они продолжали методично искать неизвестно что. Никто не понимал, как выглядит «подарочек», какого он размера и даже что конкретно случится, если его не найти. Но почему-то все верили, что лучше найти. Гул гребных колес стал тише, но это не успокаивало, а напротив, будоражило и тревожило. У лорда Палмсбери было такое чувство, что в его груди бьется не сердце, а часы, отсчитывающие последние мгновения. Когда он в дверях столкнулся с гвардейцем, на руках которого обессиленно обвис маленький паж, сердце посла так ухнуло вниз, что это мгновение чуть было и правда не стало для него последним. Гвардеец тоже явно не ожидал встречи. Заметно вздрогнув, он едва не выронил свою ношу.