Ну, а что я? Так тут тоже особо задумываться не пришлось — мое любопытство, поддержанное ничем не омраченным доверием к опыту наставника, сразу же повлекло и меня вперед — в нору.

— Молодец, — одобрил мой порыв Паленый, встречая у выхода из подкопа.

А потом мы, все вчетвером, стояли наверху насыпи и смотрели, как к нам, не спеша, приближаются три механоида. Шли они строем, один за другим, строго посередине тоннеля.

Эти совершенно ничем не напоминали «одетого» в вечную броню полисая, и силуэты их лишь отдаленно напоминали человеческие. Типа, руки-ноги у них имелись, а вот явно выраженной головы — нет. Эдакое неопределенное нагромождение крупных составляющих, едва обозначающих примерный параллелепипед с… манипуляторами, как «руки-ноги» обозвал мой наставник.

— Здоровенные, — задумчиво сказал Стояк, — сколько они по высоте примерно, что-то я отсюда определить затрудняюсь? — посмотрел он на Паленого.

— Метра четыре будут, — ответил тот.

— И что, если мы даже встанем у них на дороге, то они нас не заметят? — спросил уже Бат.

— Знаю, что багги, однажды оказавшийся у них под ногами, они раздавили и не заметили… какое-то еще оборудование… а вот что они станут делать, если у них на пути окажется человек?… Никто даже не экспериментировал, думаю. А так-то — да, где-то рядом пройдут и внимания не обратят.

— Хорошо, — кивнул командир, — значит и нам мешать не станут. Где лагерь разбивать будем?

Все, стоящие на насыпи, окинули взглядом помещение, рассматривая его уже более предметно.

По ширине оно было, как и то — с другой стороны насыпи. Правда тротуары были пошире, да кое-где вдоль них виднелись лавки в окружении пустых вазонов, намекая, что когда-то там были зоны отдыха.

Вдоль стен высились кучи щебня. Нам были видны две слева и две, напротив них, при этом, если первые были не выше трети стены, то вторые высились, казалось, под потолок, а тротуар по той стороне перекрывали полностью. Возможно, завалы имелись и дальше, но лампы слабого аварийного освещения, расположенные здесь, как и везде, по стенам и частично оказавшиеся под кучами, разглядеть этого не позволяли, и дальний конец громадного тоннеля тонул в темноте полностью, лишь намекая, что пошел вдалеке на поворот.

— Думается, нам видно где-то половину квартала, — с прищуром вглядываясь вдаль, сказал Паленый. — Давай, командир, сегодня далеко забираться не станем? Обследуем на предмет опасности территорию вон до тех насыпей, — указал он на дальние, видимые нам, кучи, — а лагерь разобьем вон там? — и ткнул пальцем на более высокий завал — ближний, по правой стороне. — Уже бы пора и отдохнуть…

— Слушай, Паленый, — воскликнул Стояк, недовольно поджимая губы, — вот мы перли сюда целый день, не знали, пройдем ли вообще, все ли двери откроем, какая тварь сожрать нас захочет… и теперь мы тут, все целые и здоровые, а ты сейчас пытаешься мне предложить все свернуть?! Не-е, так дело не пойдет! Хоть один отсек, но откопаем!

— Да как скажешь, — хохотул мой наставник, — я уж понял, что ты спокойно не уснешь, если на свою добычу, хоть одним глазком не глянешь!

— Понимаешь меня, да? — примирительно спросил у него командир.

Паленый усмехнулся еще раз и кивнул, но, тут же посерьезнев, указал рукой на механоидов:

— Смотрите, куда направились — кажется, возле большого завала пойдут. Думаю, стоянку там устраивать не стоит.

А те, до этого шедшие по середине улицы, развернулись почти по подножию насыпи, на которой стояли мы, и двинули как раз к той, которую Паленый было определил под лагерь.

Мы дружно пронаблюдали, как механоиды прошлись впритирку к куче и командир наконец определился:

— Оно может и к лучшему, с нее копать и начнем. Большой завал — большой отсек, ну и куш, похоже, оттуда будет соответствующий. А стоянку раскидываем на другой стороне улицы. Они же точно маршрута не меняют?

— По всем наблюдениям, именно так и ходят… наверное уж несколько сотен лет, — подтвердил Паленый.

Потом мне, как умеющему уже, выдали фаербласт, тяжелый и очень неудобный шлем, и отправили вместе с наставником и Батом обследовать окрестности на предмет опасного соседства.

Механоиды двигались по противоположной проезжей части, немного впереди нас, но, как и предсказывал наставник, по-прежнему на нас не реагируя. Минут через десять я спохватился на том, что перестал даже обращать внимание на тихий многоголосый скрип, который они издавали при ходьбе.

Да и понятно почему — мест, для приложения того внимания, вокруг было предостаточно.

Мы прихватили с собой переносной прожектор и теперь, врубив его на полную, просматривали все станы и потолок, который оказался здесь действительно очень высоким, но, как и везде в жилых помещениях, имел декоративные фальшпанели, укрывающие конструкции общего и сейчас недействующего освещения. А это достаточно опасно — там, за ними, могло обитать все, что угодно. Тем более что целостность потолка во многих местах была нарушена и, как сказал Паленый, это почти точно указывало на то, что где-то рядом с проломами кто-то живет.

Так что, через каждые метров пятьдесят Бат, примерившись, стрелял магнитными спецболтами и выгонял жильцов с насиженного места, чтобы на них посмотреть.

В мою задачу, кстати, входило, так же точно находить улетевшие болты в прицел еще более сильного магнита, подачей импульса сворачивать с места, ну, и собирать с пола… не без этого.

Паленый у нас, понятное дело, заведовал прожектором, двухглазую установку которого он и таскал на плечах.

Впрочем, смотрели мы только на железных червей, которые органику не жрали и нами заинтересоваться не могли в принципе. Ну, может еще и на жучков-падальщиков особого внимания не обращали, поскольку для этих мы были слишком свежи.

Но вот когда от разряда болта, ударившего точно в металлический элемент конструкции, на нас посыпались луженые тараканы, нам пришлось их выжигать… а потом снова бить из арбалета и опять палить гадов, и опять… пока сверху не свалилось ни одной твари.

Тараканы эти, как я знал… все ж чему-то нас в школе учили… были, в отличие от обычных, что иногда досаждали в камбузных отсеках, размером не с ладонь ребенка, а вымахивали порой с локоть взрослого мужика!

В общем, чтоб головы уберечь, в этот раз быстро побегать пришлось всем, а не только мне одному, как с болтами.

Ну и как апофеоз нашей охоты на всякую опасную гадость, сразу за вторым большим завалом мы обнаружили логово паука. Не самого крупного, как сошлись во мнении наставник с храном, обсуждая и его самого, и ловчую сеть, но мне, увидевшему его живьем впервые, хватило, чтобы без всяких позывов к тошноте сжечь волосатую тварюгу вместе со всем хозяйством подчистую.

Когда мы вернулись, пройдясь по другой полосе дороги, которую механоиды уже освободили, уйдя скрипеть куда-то дальше в темноту, лагерь на обговоренном месте был раскинут.

Перекусив, мы присоединились к остальным, которые давно уж были на противоположной насыпи. Стояк и Прыщавый отдыхали, а Пердун, опять в одиночку, буром зарывался в каменный завал, чуть не под самым потолком.

Мы полезли наверх, естественно в стороне от накатанной камнями дорожки.

— Больно большой проем, — с сомнением сказал Паленый, когда мы достигли того места, где сидели командир с приятелем, — скорее всего, помещение не жилое, а общественное.

— Главное, не тронутое! — изрек Стояк.

— Тоже верно… пойдем Хвост, сменим Пердуна, — кинул наставник мне и направился к яме, из которой торчал только зад того и летели камни.

В общем, в этот раз «Приз первопроходцу», то есть, обнаруженный край проема, достался нам.

Тут же рядом нарисовался Бат, державший наизготовку фаербласт. Стояк с Прыщавым принялись расширять вокруг откопанной дыры яму и в результате тот толчок, когда камни пропихнулись на ту сторону завала, был встречен уже всеобщим радостным воплем. Все устали и измаялись ожиданием, так что хотелось, чтобы надежды оправдались, и долгий день, наконец-таки, подошел к концу.