Сирил тяжело вздохнул и поднялся с кровати. Он обвел взглядом разноцветные шары, летающие вокруг, как напоминание о частицах душ, которые он собрал. Шкафы, заполненные безделицами. Он помнил каждую из них, у кого и как ее получил. Он попросту не умел забывать то, что видел или делал однажды. Все это навсегда отпечатывалось в его памяти, как вещи, разложенные по полкам и ящикам десятков комодов. Только здесь, дома, он мог хранить то, что доставляло ему удовольствие, радость и пользу. Он подошел вплотную к Морре и навис над ней.

— Я могу оставить тебя здесь навсегда, как очередной мой трофей. Как вещь. Тебя никто не вытащит отсюда, потому что ни у кого, кто мог бы этого захотеть, нет доступа сюда. — От этих слов Морра отступила от него на шаг, сразу же растеряв свою спесь, но Сирил не позволил ей увеличить дистанцию между ними, и шагнул к ней, пока она не уперлась спиной в шкаф. Тот сердито звякнул какими-то безделицами, хранящимися внутри. В маленьком самодельном мирке Сирила понятия верх и низ были весьма условны, ровно как и устойчивость размещенной здесь мебели. — Я могу играть в эту одержимость тобой сколько угодно, участвовать в этой охоте, потому что мне скучно, а ты до сих пор не поддалась, и потеряю интерес к тебе, как только ты сдашься, но человеческий мир влияет на меня намного меньше, чем ты думаешь. Я делаю все это сейчас исключительно ради поддержания той игры, что мы ведем. Не более. Той игры, что известна другим демонам под названием “Сирил бегает за Моррой, а она на него даже не смотрит, как смешон и жалок этот демон”, но на самом деле мне глубоко плевать на тебя и твое мнение, и мнение остальных демонов и людей обо мне. Это не более чем образ, который я себе создал и который я хочу вам показывать. А ты — настоящая, — он ткнул пальцем Морру в грудь, и суккуб поморщилась. — В этой прямолинейной спеси и горделивости, твоя личность похожа на плоский лист бумаги. И так же, как один лист, его легко затерять между сотен других листов точно такого же формата, а урони их на пол — они перемешаются и сольются в одно белое пятно. И ты никак, ничем не будешь из него выделяться. Кто ты без меня в мире демонов, без этой игры, которую я поддерживаю? — он уставился желтым взглядом в красные глаза суккуба. Та хлопала на него черными ресницами. Она впервые видела его таким, Сирил никогда и ни с кем не был так откровенен, даже своим создателем, впрочем, последний не особо интересовался личностью своего создания. — Да, ты не можешь мне ответить, — усмехнулся Сирил. — Ты даже живешь в кондоминиуме, среди других точно таких же суккубов, как ты. Ты ничем не отличаешься от Вивьен или любой другой его обитательницы. Настолько, что когда я начал узнавать, куда ты пропала, всем было на это плевать. Никто не знал, даже в тех местах, где ты часто ошиваешься. Потому сейчас ты закроешь рот и молча будешь сидеть у меня дома до тех пор, пока я не скажу, что в мире снаружи стало безопасно и ты можешь идти. Я не знаю, сколько на это уйдет времени, потому ты можешь рыться в моих вещах в поисках развлечения сколько тебе заблагорассудится. И как только я решу, что там все стало спокойно, и никто не захочет снова посадить тебя на цепь, я приду сюда, открою тебе портал, и ты свалишь отсюда к себе домой и никому об этом всем не расскажешь. А я следом явлюсь к тебе через день-другой и буду снова улыбаться и заискивать перед тобой, виляя задом, надеясь заслужить от тебя хотя бы взгляд и не надеясь ни на что большее. Я ясно тебе объяснил план действий на ближайшее будущее?

Морра переступила с ноги на ногу и опасливо прикрылась крыльями, после чего опустила взгляд.

— Мне как-то не по себе от того, как ты начал говорить, — тихо сказала она.

— Что ж, приятно наконец познакомиться, — холодно ответил Сирил. — А сейчас я уйду. У меня еще полно дел, которыми надо заняться, и которые я попросту бросил, разбираясь с тобой, несмотря на то, что ты вставляла мне палки в колеса и даже пыталась выследить и выудить из меня какую-то информацию.

— Так ты действительно как-то связан с теми слухами, что готовится свержение лже-владыки? — несколько встрепенулась Морра. Сирил резко раскрыл крылья, задрожав ими от ярости, и зашипел на нее, оскалив острозубую пасть. Суккуб сжалась в испуганный комок, съехав по шкафу на пол, и тоненько завыла, признавая его превосходство.

— Я надеюсь, мы друг друга поняли, — выплюнул он, пытаясь взять себя в руки. — И надеюсь, ты не перевернешь мне здесь все вверх дном. Захочешь быть полезной — протри пыль или перебери мои шары с душами. Можешь лопнуть те, что посерели, они бесполезны. Но если решишь насолить мне и испортить цветные — останешься в кромешной тьме, иного источника света здесь нет. — Морра мелко закивала ему, не поднимая головы. Сирил прокашлялся и пригладил растрепавшиеся волосы. Он отступил от суккуба и ласково улыбнулся ей. — Надеюсь, леди не обременит пребывание у меня в гостях. Располагайся, чувствуй себя как дома, и ни в чем себе не отказывай. Я вернусь к тебе как только освобожусь, милая, — он открыл для себя портал и напоследок послал Морре, затравленно глядящей на него из угла, воздушный поцелуй.

Время приближалось к обеду, когда Эбби вместе с Максом подошли к единственному полицейскому участку в крошечном городке, именуемом Кленто. Девушка растерянно уставилась на табличку на двери, на которой было написано “Вернусь через 15 минут”.

— Макс, кажется, твоего отца здесь нет. Почему он сам не пошел домой за обедом, и твоя мама послала нас его принести. Мы разминулись?

— Ох Эбби, сколько раз тебе говорить, эту табличку он практически никогда не снимает, — засмеялся улыбчивый Макс, отчего ямочки на его пухлых щеках стали еще заметнее. Он смело толкнул дверь, и та зазвенела колокольчиком. — Пап, ты опять не снял бумажку с двери, что вернешься через 15 минут, — крикнул парень, заходя внутрь и снимая табличку изнутри. Эбби зашла за ним и притворила дверь.

— Все равно я никому тут не нужен. Кроме вон, — шериф Томпсон кивнул на Джорджа, понурившегося в камере. Тот настолько сильно углубился в свои размышления насчет ожидавшей его судьбы, что даже не услышал, что в участок кто-то пришел. Последние пару часов он сидел на старой деревянной скамье, закрепленной на стене, и пялился на свои костяшки, перебирая пальцами, потому что четок с ним больше не было. Смесь вины и одиночества снедала его с каждой минутой все глубже, и в какой-то момент он впал в состояние ступора без единой мысли в голове. Он просто сидел и ждал, все еще надеясь, что это все окажется кошмаром, и он сейчас проснется на той койке, на которую его выпер ночью Сирил, встанет, соберется и поедет домой дальше жить своей размеренной жизнью.

— Джордж! — ошеломленно воскликнула Эбби и ринулась к его камере. — Что произошло?

— Утром он пристрелил своего дружка-демона, с которым сюда приехал, я его и запер, — объяснил шериф. Он вытащил из картотеки рядом с собой тонкую тетрадь и положил к тем открытым книгам, что уже лежали перед ним на столе. — Проблема заключается в том, что мне нужно решить, что с ним делать дальше, но у меня устаревшие инструкции к ситуациям, связанным с демонами, — он протяжно вздохнул. — Самая свежая запись у меня столетней давности, а новых инструкций округ мне не присылал, поскольку демонов у нас отродясь не бывало. Наверно, придется везти его в главное отделение округа, пусть там решают. А вы почему пришли ко мне? — он наконец оторвался от книг.

— Мама передала обед, — ответил Макс и поставил перед ним пакет, прямо на его книги, отчего шериф начал ворчливо бурчать сквозь зубы и прибирать его и прилившие к дну бумаги. — Ух ты, револьвер! — обрадовался парень и ухватил увиденную им кобуру Джорджа, небрежно забытую отцом на столе.

— Опять хватаешь чужое оружие, я сколько раз тебе говорил! — воскликнул Томпсон, и его сын сразу же с виноватым лицом вернул предмет на место. Шериф взял револьвер и спрятал его в ящик стола. Макс растерянно посмотрел на Эбби, и та сложила ладони вместе в мольбе и жестами указала на дверь камеры и следом будто открыла её. Макс переступил с ноги на ногу и едва заметно ей кивнул.