Ошеломлённая его словами, я остаюсь с открытым ртом, но не могу ничего сказать.

— Я… Я люблю тебя, Лина. Ты меня слышишь? Я. Чёрт. Возьми. Люблю. Тебя. Это, — говорит он хриплым голосом, указывая на своё сердце, — это гораздо больше, чем любовь. Я живу для тебя. Я бы давно умер, и когда я увидел тебя несколько месяцев назад, стоящую под дождём перед твоим домом, я почувствовал радость. Я почувствовал грусть. Я ощутил всё это. Я, блядь, наблюдал за тобой в Санта-Монике несколько месяцев, прежде чем позвонить тебе. Чёрт возьми, я могу с таким же успехом признать это сейчас. Я любил тебя издалека в течение многих лет. Ты всегда была со мной. Моё единственное сожаление в жизни — это то, что я не пришёл за тобой раньше. — Он падает на колени, сложив руки, как будто молится. — Как бы банально это ни звучало, ты нужна мне, как воздух, которым я могу дышать. Мне нужно обнять тебя. Ты — первое, что я хочу видеть, когда просыпаюсь, и последнее, что я хочу видеть ночью. Мои дни должны начинаться и заканчиваться с тобой. Глупый, я действительно верил, что ты чувствуешь то же самое.

Хотя он мужчина, которого я люблю, всё, что у нас есть, должно закончиться. Как я могу игнорировать то, что Шира ждёт его в Лондоне? Как я могу игнорировать то, что он солгал мне? Как я могу игнорировать то, что он не позвал меня с собой?

Я помню, как он бросил меня четырнадцать лет назад. Я помню, как он ушёл от меня на следующий день после моего дня рождения.

Он снова бросит тебя.

Я не могу позволить ему сломить меня. Пытаясь сохранить своё сердце, я говорю:

— С Эндрю слишком много воспоминаний, и я не могу отпустить это. Но больше всего на свете… Я… Я также боюсь, что ты думаешь, что хочешь этого, и через несколько месяцев, — моё дыхание прерывается, когда я признаюсь, — ты поймёшь, что больше не хочешь меня. Что бы это мне дало?

Мои глаза блуждают, отказываясь смотреть на мужчину передо мной.

— Лина, посмотри на меня. Вот в чём дело с Эндрю, воспоминания. Зачем ты это делаешь?

Мои губы сжимаются, чтобы не сказать что-нибудь лишнего. Сделав глубокий вдох, я признаюсь:

— Я не могу притворяться, что всё в порядке.

Взяв мою руку, он подносит её к своему сердцу, позволяя мне почувствовать, как оно быстро бьётся.

— Я здесь перед тобой без притворства. Когда я смотрю на тебя, я вижу своё будущее. Я представляю себе возможности, которые никогда раньше не представлял. Всё, о чём я прошу тебя — это позволить мне любить тебя.

Он будет любить меня, но при этом продолжать встречаться с другими женщинами?

Я высвобождаю свою руку из его хватки, делая шаг назад.

— Я знаю о Шире.

— А что насчёт неё? — спрашивает Джулиан, прежде чем медленно подняться с колен.

Я должна приложить все силы, что у меня есть, чтобы спросить.

— Ты видел Ширу через несколько дней после моего дня рождения?

Джулиан склоняет голову, его глаза отрываются от моих.

— Да.

Я придвигаюсь на дюйм ближе к нему. Я встаю на цыпочки и беру его за подбородок.

— Ты солгал мне. Ты сказал мне, что не бросил меня, чтобы быть с ней. Я могу справиться только с этим. Ложь не входит в это. Видишь ли, Джулиан. Меня никогда не будет достаточно. — Все мои силы колеблются, не в силах предотвратить приступ слёз. Теперь я ловлю себя на том, что колочу его в грудь. — Я видела вашу фотографию вдвоём. Через два дня после моего дня рождения. Я знаю, что ты предложил мне только одну ночь. — Не выдержав, я всхлипываю. — Ты можешь обманывать себя, думая, что меня тебе будет достаточно, но это неправда. Ты бросил меня ради неё сразу после того, как я отдалась тебе. Разве ты не понимаешь? — я начинаю икать. — Я никогда и никому не отдавала себя так, как отдала тебе. Я никогда не любила Эндрю так, как люблю тебя. Ты разбил мне сердце, Джулиан. Ты сломала меня.

— Лина…

Я крепко закрываю глаза, прежде чем признаться:

— Интересно, был бы ты здесь, если бы обстоятельства были другими. Если бы у твоего отца никогда не случился сердечный приступ, ты бы вернулся? — я качаю головой. — Нет, не отвечай на это. На самом деле я не хочу этого знать. Ты слишком часто бросал меня. Больше не надо, Джулиан.

— Пожалуйста, поверь мне, я оставил тебя не для того, чтобы быть с ней. Мне пришлось уехать в Лондон.

— Чушь собачья. Не оправдывайся за то, что бросил меня.

— Я не оправдываюсь. Я говорю честно.

Я молчу, пока моё тело сотрясается.

— Я вёл себя глупо и по-детски из-за того, что был с ней в ночь вечеринки моего отца. Но я хотел, чтобы ты ревновала. Я хотел, чтобы ты что-то почувствовала ко мне, даже если это было из ревности. Мне нужно было увидеть, сможешь ли ты что-то почувствовать после всех этих лет. — Он потирает висок. — Я наблюдал, как ты любила другого мужчину — мужчину, который никогда не был достоин тебя — в течение многих лет. И я уже… Я трахал так много женщин, не отдавая им ни кусочка себя. Я с тобой был один раз, и ты владеешь всем мной. Я даже не мог трахнуть другую женщину после нашей первой ночи. Я умоляю тебя, пожалуйста, посмотри на меня. Я её не трахал. Я не мог. Я бы не стал. Лина, пожалуйста, пожалуйста, поверь мне, я не трахал Ширу. Я ни с кем не был с нашей первой ночи вместе. Я… я не хочу никого другого. Я не могу быть ни с кем другим, кроме тебя. Я не могу быть без тебя. Ты. Ты, ты одна, владеешь мной. В каждой женщине, с которой я был, я искал тебя.

Я не могу ему поверить. Я отказываюсь ему верить.

— Ты можешь обмануть себя, Джулиан. Не знаю, смогу ли я вынести, если ты снова меня бросишь. Мне нужно уйти, прежде чем ты окончательно разорвёшь меня на части.

Его стеклянные глаза смотрят прямо в мои.

— Лина, мы могли бы забыть, что прошлое было не чем иным, как плодом нашего воображения. Мы могли бы попытаться забыть, как идеально мы подходим друг другу… что всё вокруг нас… что всё, что мы разделяли последние несколько месяцев, никогда не существовало. Но я знаю, что этого никогда не случится. Я готов… Нет, мне нужно, чтобы ты знала, что я не собираюсь просто так тебя отпускать. Я прямо здесь, сражаюсь за тебя. Раньше мне было всё равно. Я никогда раньше не любил. Шира, другие женщины, они не имеют значения. Не имеет значения, хотят ли они меня или любят, потому что я люблю только тебя. Мне больше никто не нужен. Я любил тебя всю свою жизнь. Я сказал тебе прошлой ночью, что ты мой дом.

— Джулиан… — Слова подводят меня, потому что мои мысли предают меня. Изображение фотографии Ширы и Джулиана снова появляется вместе с её вчерашним сообщением.

Почему я не могу доверять его признанию?

— Дорогая, посмотри на меня. То, что реально — это каким бы изысканным оно ни было, наши глаза не могут видеть. То, к чему наши руки не могут прикоснуться. — Он протягивает руку, но я не принимаю его приглашение. Он продолжает: — То, что наши уста не способны выразить, это, — как он указывает на нас, — единственная реальная вещь в моей жизни.

Я качаю головой. Хотя я уже приняла решение, он придвигается ближе, пока не оказывается в дюйме от моего лица. Его полные губы готовы поцеловать меня, но он умудряется остановиться. Вместо этого, наклонив голову к моему уху, он шепчет незнакомым тоном.

— Мне никогда не разбивали сердце. Но я чувствую, что это произойдёт, потому что только ты можешь так повлиять на меня. Только ты можешь разорвать меня на миллион кусочков. Я любил тебя всю свою жизнь, и это не изменится. Тебе повезло больше всех. Ты знаешь, что только у тебя всегда будет весь я. Не меньше. — Он выдыхает. — Я люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.

И почему-то на ум приходит образ текста этой сучки.

ШИРА: Детка, только что приехала в Лондон. Не могу дождаться, когда снова буду с тобой.

— Знаешь, что причиняет боль? Больно знать, что Шира в Лондоне ждёт тебя, — признаюсь я, и слёзы текут ручьём. Больше мне нечего сказать. Дрожа, я отворачиваюсь на дрожащих ногах, едва в состоянии добраться до главной ванной. Дверь за мной закрывается.