Из-за страсти я превращаюсь в ту ещё дуру.

Присутствие Джулиана дезориентирует меня. Одна его улыбка заставляет моё сердце бешено колотиться. Один звук его голоса, зовущего меня по имени, ставит меня на колени. И когда он снова шепчет моё имя, как молитву, я отдаюсь ему снова, и снова, и снова.

Так уж вышло.

Момент ясности, наступивший ранее сегодня, рассеивается. Образ, который преследовал меня весь день, больше не существует. Вместо того чтобы думать о том, как ограничено моё время с ним, точнее, четыре дня, я собираюсь наслаждаться каждой его частичкой. Трусиха? Определённо. Зачем зацикливаться на фотографии, когда у меня осталось всего четыре дня с Джулианом до его отъезда в Лондон?

Никакого Эндрю.

Никакой Ширы.

Никакой фотографии.

Мы с Джулианом провели в коконе следующие четыре дня, не испытывая никакого почтения ко всему остальному миру. Мы будем заниматься любовью в течение следующих нескольких дней. Мы продолжим создавать воспоминания, которые останутся со мной на всю жизнь.

Мужчина, который разбил мне сердце ранее, прислоняется своим лбом к моему.

— Я не знаю, почему ты убежала от меня. Но пойми вот что, — шепчет Джулиан. — Мы принадлежим друг другу, Лина. Мы принадлежим друг другу.

Отложив на время свою боль в сердце, я продолжаю скакать на нём. Хотя он уже кончил, он неизменно остаётся твёрдым и готов ко второму раунду. Мы трахаемся так, будто прошли годы, хотя это было всего лишь несколько минут назад. Наши тела сплелись воедино, и единственный звук, который можно услышать — это наше дыхание. Моё сердцебиение учащается, и я задаюсь вопросом, слышно ли это тоже.

Мы принадлежим друг другу.

Его большие руки лежат на моей талии, направляя меня вверх и вниз по его великолепному мужскому достоинству, и инструктируя меня.

— Оседлай меня так глубоко, как хочешь. — Без предупреждения я чувствую, как один из его пальцев касается моих влажных складок. — Только ты, — произносит Джулиан, прежде чем взять мокрый палец в рот. — Ты единственная женщина, которую я хочу попробовать. — Он улыбается, прежде чем снова провести пальцем по моим влажным складкам. В считанные секунды он кладёт мокрый палец позади меня, у входа в мою задницу, и без предупреждения проникает им внутрь.

Я ахаю. Ощущение того, что его палец находится внутри моего другого входа — это совершенно другое ощущение для меня. Джулиан — единственный мужчина, который когда-либо прикасался ко мне там. Единственный мужчина, который когда-либо прикоснётся ко мне там.

— Дорогая, скоро я буду там, внутри, трахая твою сладкую задницу, — говорит он, продолжая играть с моей девственной дырочкой. Полнота его огромной, толстой длины внутри моей промокшей киски, его влажный палец внутри моей задницы и его восхитительный рот, вторгающийся в мой — это слишком невыносимо. Я снова срываюсь.

— О… Джулиан! —беззаботно кричу я.

Захватывая мои губы с такой силой, что мне становится больно, он тоже кончает.

— Лина…

Слеза стекает по моей щеке, когда я смотрю ему в глаза. Он приносит мне страсть. Он причиняет мне душевную боль. Он вызывает эмоции, которые были мне чужды.

Мы не обсуждаем, почему я не отвечала на его звонки и сообщения. Я не рассказываю о том несчастном дне, который у меня был. Я не упоминаю фотографию, которая довела меня до слёз. Я не обвиняю его за то, что он мне солгал. Я не кричу на него за то, что он снова разбил мне сердце. Я пытаюсь побороть слёзы, грозящие пролиться. Дрожащим голосом я шепчу:

— Я дура, которая любит тебя… Я всегда буду любить тебя, Джулиан, — прежде чем положить голову ему на грудь.

Последние несколько месяцев что-то оживили во мне. Я. Ожила. Вместо того чтобы быть вуайеристкой, наблюдающей за жизнью, я стала активной участницей. Свободной. Смелой. Живущей настоящим моментом, и всё из-за одного англичанина, который покорил моё сердце.

Красота действительно сучка.

Биение сердца моего возлюбленного, когда я кладу левую руку ему на грудь, будоражит меня. Когда он спит, я слышу его дыхание. Я чувствую, как поднимается и опускается его грудь. Это его полные губы, по которым я провожу указательным пальцем. Его длинные ресницы трепещут из-за сна. Солнце медленно встаёт, и день вот-вот начнётся. Я бы хотела лежать здесь с Джулианом и притвориться, что никуда не собираюсь. Я бы хотела притвориться, что никогда не открывала того письма. Я бы хотела притвориться, что мы не заканчиваем нашу интерлюдию.

Я позволяю себе на мгновение подумать обо всех вещах, которые мне нужно сделать. Одно из них — противостоять моему прошлому.

Прошло три дня с тех пор, как я видела фотографию Джулиана и Ширы. Неужели я забыла об этом? Нет… не совсем. У меня просто не хватило смелости заговорить об этом. Наша интрижка подходит к концу, и всё, чего я хотела, — это погрузиться в сказочное состояние с Джулианом Кейном. Но, как и все сны, они подходят к концу.

Обычно я не любопытный человек, но после занятий любовью я услышала, как завибрировал телефон Джулиана, когда он достал тёплое полотенце из главной ванной. Из любопытства? Из-за необходимости мучить себя? Как я могла не посмотреть? Он раздражающе жужжал и ждал моих любопытных глаз. Как и в электронном письме, вчера меня поразило сообщение Ширы Джулиану. Жирные буквы вернули меня к реальности.

ШИРА: Детка, я только что приехала в Лондон. Не могу дождаться, когда снова буду с тобой.

Сука.

Шлюха.

Шира.

Идиотка.

Нет, это я.

Я кричала?

Нет.

Неужели я покинула его дуплекс?

Нет.

Разве я вообще противостояла ему?

Нет.

Что именно я сделала? Я продолжала проводить с ним все дни и ночи, притворяясь, что никогда не видела сообщения. Правда ударила мне в лицо. Я знала, что у меня было с Джулианом, и это скоро должно было закончиться. И как бы сильно я ни была убита горем, я знала, что не могу ничего сделать, кроме как наслаждаться временем, проведённым с ним. Страсть. Моменты любви. Романтическая интерлюдия. Называйте это как хотите. Для меня это была любовь. Любовь. Глубокая, тёмная, страстная и недостижимая любовь. Хотя бы на короткое время я бы наслаждалась этими моментами с ним. По крайней мере, моё сердце, хотя оно болело и разбивалось вдребезги, чувствовало его биение, и оно билось только для Джулиана Кейна.

Когда я решила вернуться в Лос-Анджелес?

Прошлой ночью.

Я бы не смогла вынести, если бы увидела, как мужчина, которого я люблю, уезжает в Лондон. Я не хотела видеть, как он выходит за дверь, зная, что через несколько часов он будет с другой женщиной. Гордость взяла надо мной верх. Пока Джулиан присутствовал на собрании вне дома, я поднялась к себе в лофт, достала ноутбук и написала Эндрю по электронной почте:

«Увидимся завтра вечером».

Я не упоминала о примирении. Нажав кнопку «Отправить», я тихо заплакала, а затем купила билет обратно в Лос-Анджелес. Я собрала кое-что из своих вещей и вернулась в дуплекс Джулиана, зная, что это будет моя последняя ночь с ним.

Как только он поздоровался со мной, я обняла его за шею и прошептала что-то, чего не должна была говорить.

— Я всегда буду твоей.

Прошлой ночью я исследовала его тело так, словно это была моя последняя ночь на земле. Запечатлела в памяти мышцы на его плече, когда он приподнял меня, шрам сбоку на его щеке, изгиб его задницы, когда он вошёл в меня, приоткрытые губы, когда он застонал, навязчивое выражение его глаз, когда он смотрел в мои, и то, как наши тела так идеально прижались друг к другу.

Прошлой ночью я любила его всем, что во мне было. Зная, что это будет последний раз, когда наши губы поцелуются, в последний раз, когда наши тела сольются в одно целое, в последний раз, когда наши руки переплетутся, когда наши груди соприкоснутся, в последний раз, когда я услышу стон, как только он войдёт в меня. У меня никогда не было возможности должным образом попрощаться со всеми, кого я любила и потеряла — с моей матерью, отцом, Элизой, Кэролайн — я хотела иметь возможность уйти утром, зная, что отдалась ему. И хотя я уходила от Джулиана, я позволила своему сердцу принадлежать ему ещё одну ночь.