Боже правый, какой же он большой.

Покачивая головой взад-вперёд несколько раз, я использую слюну, чтобы облегчить свои движения. Как только он на три четверти оказывается у меня во рту, я изо всех сил стараюсь не подавиться. Чудовищность его длинного и толстого стержня почти душит меня. На моих глазах появляются слёзы. Пока я медленно продолжаю сосать его сильнее, смотрю вверх. Сексуальные чернильно-голубые глаза приветствуют меня, прикрытые веками и наполненные таким большим желанием. От образа Джулиана, нависшего надо мной, у меня захватывает дух. Нежно поглаживая мои волосы, он заставляет мою голову двигаться вперёд и назад, а мои пальцы глубоко впиваются в его бёдра. Он в оцепенении наблюдает, как его блестящий член трахает мой рот. Я отстраняюсь, сосредоточив всё своё внимание на его толстой головке. Лизать, дразнить и сосать её, потому что прямо сейчас, в этот момент, я не могу представить себе ничего лучше, чем это.

Его дыхание замедляется.

— Вот и всё. Чёрт возьми, это прекрасно. Ты можешь взять ещё немного?

Мои глаза вылезают из орбит при мысли о том, что у меня во рту его будет ещё больше. Я никак не смогу вместить его целиком. Я немедленно качаю головой, но затем образ одной из порнозвёзд, сосущей Брюса Венчера, даёт мне уверенность продолжать, когда Джулиан проникает в меня своей идеальной длиной.

Если человек может проглотить меч, то я, конечно, смогу вместить в свой рот всего Джулиана.

— Трахни… мой член своим красивым ротиком. — Я слышу глухой удар и понимаю, что, находясь в глубоком экстазе, он ударился головой о стену.

Подняв глаза, я обнаруживаю, что на его лице именно удовольствие, пока он продолжает стонать, разжигает мой аппетит. Я вся мокрая, и на мне нет нижнего белья. Может, мне остановиться и попросить его взять меня прямо сейчас? С его непристойными высказываниями, подстёгивающими меня, я никак не могу остановиться.

Я стону вместе с Джулианом, наслаждаясь каждой минутой. Наконец-то у меня есть власть над ним! Я чувствую себя бесстрашной, когда, наконец, втягиваю его головку, проталкивая мимо моих губ и языка к задней стенке горла. Несколько секунд я держу его неподвижно и смотрю вверх. Безо всяких слов я знаю, что он собирается сильно трахнуть меня в рот. Я киваю, заверяя его, что готова. Через мгновение он медленно выходит, прежде чем снова войти. Он проникает глубже, набирая скорость. Он так глубоко оказывается в моём горле, что мой нос ударяется о его накаченный живот. Он трахает мой рот как сумасшедший. И хотя мои глаза продолжают слезиться, ничто не может остановить меня от продолжения.

Когда тело Джулиана начинает напрягаться, я продолжаю сосать его с большей интенсивностью, лаская яйца. Подушечкой большого пальца я начинаю поглаживать его промежность, и вот тогда он начинает умолять.

— Проглоти меня целиком. — Здесь нет никаких сомнений. У меня даже нет выбора. Я не отрываю взгляда от Джулиана. Я люблю наблюдать, как моя власть преобладает над этим человеком, и он распадается передо мной. Когда его длина уже глубоко во рту, я толкаюсь вперёд, хватая его за задницу, чтобы проглотить каждый дюйм его тела. Его сильные ноги дрожат, когда тёплая жидкость попадает мне в горло.

Лёжа на огромной кровати Джулиана с видом на реку Гудзон, я ущипнула себя. Рядом со мной находится самый трудный, сложный и страстный человек, которого я когда-либо знала. Как же я могу продолжать желать его больше, чем когда-либо прежде? Я знаю, что просто случайно переспала с Джулианом, и это знание не мешает мне желать его. И хотя мне нужно поговорить с ним о том, что он оставил мне грёбаную записку, у моего предательского тела, похоже, есть свои собственные планы. Ещё несколько оргазмов, и я смогу лишиться части своего разума.

Двухуровневая квартира являлась нашим убежищем уже более сорока часов. Мы проводим всё своё время в постели Джулиана, вставая только для того, чтобы принять ванну и перекусить приготовленной Мисс Пендлтон едой.

Всплывает воспоминание о том, как Мисс Пендлтон готовила свои знаменитые уэвос-ранчерос (прим. (исп.) huevos rancheros — яичница по-фермерски). Когда она пела и танцевала под песню Тейлор Свифт «Shake it Off» (да, она любит Тейлор наряду с музыкой 80-х), она призналась с лёгкостью в своём голосе.

— Антонио — шеф, с которым я познакомилась в Мексике. Это его рецепт. — Её вздох и блеск в глазах подтвердили, что шеф-повар научил её не только тому, как готовить потрясающие уэвос-ранчерос.

Как только я села на табурет перед ней, она сразу же заговорила на мою любимую тему.

— Лина, я же просила тебя подождать, не так ли? — пробормотала она, готовя свою домашнюю тортилью.

— Да, — я колебалась в течение секунды, прежде чем признаться. — Я всё ещё не знаю, куда мы с Джулианом движемся. Всё это для меня в новинку. У меня были только одни отношения, и они закончились совсем недавно.

— С Эндрю всё кончено? — спросила она, проверяя свой соус «ранчеро».

— Да, меня бы здесь не было, если бы я думала, что мы всё ещё вместе. А Джулиан, он такой сложный. Не будем забывать, что он действительно ушёл от меня несколько недель назад.

Мисс Пендлтон подошла к табурету, на котором я сидела. Положив руку мне на плечо, она заметила:

— Дорогая, он никогда по-настоящему не покидал тебя.

Её слова смутили меня.

— Дай ему время. У него никогда не было никаких отношений, — задумчиво произнесла она, перед тем как признаться. — Джулиан — моя единственная семья. И я говорю это потому, что люблю его, как родного. — Она снова помолчала, прежде чем посмотреть мне прямо в глаза. — Он обязательно будет совершать глупости, но ты и так в курсе. Ты — его любовь. Ты всегда была его любовью.

Я улыбнулась этому ласковому обращению, но не смогла переварить целиком. Я — его любовь. Может ли это действительно быть правдой? Поглощённый своими мыслями, Джулиан вошёл в комнату с телефоном в руке и заговорил через наушники:

— Да, я всё ещё в городе. Выздоровление отца идёт хорошо. Аллегра, ты должна когда-нибудь вернуться. — Он остановился. — Прошло уже много лет. Ты не можешь продолжать скрываться в Лос-Анджелесе и обо всём забыть. А Джиана даже больше нет в стране. Да, я подумаю о том, чтобы отсрочить это ещё на несколько недель. Конечно, я дам знать Лине.

Когда он подошёл ко мне, на его лице появилась широкая улыбка.

— Доброе утро, дорогая. Это была Аллегра. Она передаёт «Привет».

— Как она? — спросила я, гадая, скоро ли увижу её.

— Она страдает.

— Что? — его ответ совершенно сбил меня с толку.

— У Аллегры разбито сердце. Она отказывается возвращаться в Нью-Йорк из-за мужчины, — вздохнул он. — Из-за любви, — сказал Джулиан, подходя к Мисс Пендлтон. Я замерла при его упоминании «любви», а также когда он поцеловал её в левую щёку. Глядя на неё сверху вниз с нежностью, он продемонстрировал ещё одну ухмылку, срывающую трусики. — Пахнет очень вкусно.

Казалось, всё было как в старые времена. Мы втроём сидели за кухонным столом, наслаждаясь домашними уэвос-ранчерос, фруктами и свежеиспечённым хлебом. Пока поглощали еду, мы обсудили партитуру, над которой я работала, и я призналась, что уже несколько дней не могу сдвинуться с места.

— Я уже и не помню, когда в последний раз пыталась сочинять музыку. Я никак не могу отыскать этот мотив, — произнесла я. Прежде чем снова воссоединиться с Джулианом, я могла подпитывать свой гнев и обиду музыкой, но теперь, будучи увлечённой ко умопомрачительным сексом, я не могу ничего сочинить.

— Мотив? — спросил Джулиан.

— Да, мне нужен тот музыкальный мотив, который поможет зрителям следить за сюжетом. Я не смогла создать тему, которая заставит меня покрыться мурашками.

— Лина, — сказал он, прежде чем взять меня за руку, — от всего, что ты делаешь, у меня мурашки бегут по коже.

— Джулиан, это было банально, — поддразнила я его и одновременно закатила глаза.