Скажи что-нибудь, урод! Скажи, не молчи! Мысленно понукал я себя, пытаясь стряхнуть свое отчаянное вожделение.

— Я же бабник, Лакри. Забыла? Если девушка села в мою машину, то быть ей целованной, как минимум, — вот и все, что выдал мне мой воспаленный мозг.

Лакри, оценив мое заявление, поникла.

— Лар, ты чего? — я не на шутку пуганулся.

— Значит правда? Я редкая мартышка — тиби в твоем списке побед? — в глазах такие, блин, печаль и разочарование, что мне захотелось умереть прямо сейчас и бросить свой труп к ее ногам.

Не знаю, правда, как бы я сделал это будучи мертвым.

— Так, стоп! — я никогда не впадал в уныние и бездействие надолго, — Лар, никакой ты не трофей. Ни разу в жизни не думал так о тебе! И если ты хотя бы с гулькин нос доверяешь мне, то прошу тебя выкинуть подобные мысли из своей золотой головы!

Прямо видно было, как в голове Динь крутятся шестеренки разума. Прямо на моих глазах, лицо ее из печального становилось, сначала обычным, потом радостным. Вот, это я понимаю, вот это сила слова и убеждения, мысленно пел я псалом в свою честь. Потом глаза Динь зло полыхнули аквамарином и она стала меня отчитывать.

— Тогда какого черта ты лезешь ко мне с поцелуями?! Я не позволяла тебе! — сердилась она.

— Да какой это поцелуй, на фиг?! Ты что, не знаешь, как целуются?!! — супер, подумал я, теперь она точно не разорвет помолвку.

— Да знаю я!

— Да неужели??!!! Ну ка, докажи! — я снова полез к ней.

— Ин, ты….ты….ты просто кошмар какой-то! — она задохнулась от моей наглости и засмеялась, махнув на меня рукой.

Я нагло ухмыльнулся своей девочке, подмигнул, и мы снова покатили. Аминь! У меня все еще есть невеста! Я сам не думал, что эта шутейная помолвка будет для меня таким важным делом. Хотя, когда просил ее выйти за меня, уже тогда понял, что стану использовать все, вплоть до этого ее обещания, чтобы никогда не отпускать Динь.

Лихо притормозив у ворот козявки, я заглушил мотор и повернулся к ней.

— Трофей! — рявкнул я, чем и напугал, она даже подскочила от неожиданности.

— Чего???!!

— Если уж обошлось без поцелуев и секса в моей каракатице, то требую возмещения, — я удивил ее и заинтриговал, — Ленточка или резинка для волос есть?

Динь сморгнула и уставилась на меня как на душевнобольного.

— Давай, Лакри, нырни в свою сумку и поройся там. Наверняка найдется.

Моя девочка, сгорая от любопытства, полезла таки в свою сумку, засунув туда свою моську. И нашла! Дамские сумочки — это нечто, скажу я вам. Чего там только нет. Однажды у одной знакомой в сумке обнаружился маленький кактус. Без шуток! Сам видел.

Динь выудила симпатичную ленточку красного цвета и протянула мне. Я взял ее и, цапнув, локон Динь, отделил небольшую прядь ее волос. Козявка замерла. Я туго перемотал лентой прядь и потянулся к бардачку. Достал нож с выкидным лезвием, открыл его с пугающим щелчком. Динь внимательно следила за моими действиями. Я же, аккуратно отчекрыжил прядь, убрал нож, сделал петельку из красной ленты и повесил этот самодельный амулет на зеркало заднего вида.

— Вот и трофей, — я удовлетворенно смотрел на дело рук своих.

— Марк….

— Что?

— Сегодня ты меня удивил, — Динь, хоть и была в легком шоке, но в глаза ее я прочел убийственное нечто, что крикнуло мне- она точно будет моей девушкой!

Через несколько лет, эта вот прядь волос спасет наши с Динь жизни…. Тогда, сидя в машине я об этом не подозревал и просто радовался, что со мной рядом всегда будет кусочек самой Динь.

Я выскочил из машины, открыл дверь козявке и подал руку. Она, как всегда грациозно, ступила своей малюсенькой ножкой на гравий подъездной дорожки и повернулась ко мне.

— У тебя классные друзья, Марк.

— Спасибо, дорогая, — после этих слов она отпрянула от меня, видимо припомнив, что в машине я говорил так же прежде чем чмокнуть ее, — Да уймись уже! Один чмок в день, это мой предел.

Она захихикала и я вслед за ней.

— Подвезешь меня до школы? — оппа, вот это я понимаю.

Она крепко доверяла мне. Ей стало наплевать на слухи, в том числе о моем секс-автомобиле, я просто сказал ей, что все не так и она поверила. Я прекрасно знал, что в школе, все и всегда знают, кто и кого катает на колесах. Подвезти девушку в школу, означало, минимум теплые отношения, максимум- любовь. Учитывая, что к нам с Динь всегда было повышенное внимание, я не мог не оценить масштаб ее жертвы. И обрадовался до чертиков!

— Конечно. Через половину часа буду ждать тебя здесь. Времени мало, поторопись. Засиделись мы сегодня.

С тем она и упорхнула, а я с глупейшей улыбкой на морде прислонился к своему черному другу каракатице.

Спустя половину часа я забрал Динь и отвез в школу. Я только и успел, что домчаться до дома, накинуть форму и вернуться обратно. Мы добрались быстро. Прошлись через школьный двор-рассадник сплетен, который даже в холодную погоду был полон народа. На моем плече висели оба наших рюкзака. Выводы были очевидны. Динь стойко перенесла потом внимания и даже взяла меня под руку. Вот она, моя храбрая девочка.

Войдя в аудиторию Ильича, Динь поздоровалась и побежала к Натали, туда же потянулась и Ирка. Надо же, как они сдружились! Я отнес наши рюкзаки и кинул на парту, обижаясь, что козявка от меня сбежала. И снова подумал о том вагоне эмоций, которые сейчас бурлили во мне. До появления Динь, я честно, был сухим бревном. Таким же сухим, какими были цветы в нашем классе. Динь их поливала и они расцвели. А что она сделала со мной? И что еще сделает?

Мои философствования прервал звонок и Ильич, нарисовавшись на пороге аудитории, поздоровавшись и убив сверканием своего нового моднючего жилета.

— Господа, рад вас видеть. Приступим, — деловито заявил он и Динь подскакивая, бросилась к нашему месту.

Лекция была интересной, как обычно. Материал был мне знаком, но излагая его, Ильич добавил от себя несколько умозаключений, чем и породил мой интерес. Я записал несколько выводов, чтобы позже проработать дома. Тема касалась моей подготовки к универу. Динь исподволь заглядывала в мою тетрадь, я делал вид, что не замечаю. Она подвинулась ближе и мой локоть принял на себя всю прелесть ощущений от прикосновения ее груди. Я аж задохнулся.

— Динь, сегодня, я так понимаю, белье ты надела, — ляпнул я от большой любви и умилился, когда увидел, как покраснела моя козявка.

— Марк! Перестань! Ты меня смущаешь, — полусердито, полутрогательно прошептала она.

Ильич в этот момент, закруглил свое повествование, оставив минут десять до конца урока, видимо, чтобы поболтать с классом. Он часто так делал, и это было верным решением. Именно за такими вот неформальными беседами, ему и удавалось учить нас умному, доброму, вечному наиболее убедительно.

— Кстати, как там дела на последней парте? Иконка или траурная лента? Что доставать-то? — Ильич был в своем репертуаре.

Класс захихикал и все мордахи обернулись к нам.

— Решили остаться каждый при своем. Динь поет псалмы, а я потрошу людей, — разбил я все надежды преподавателя.

— Серьезно? Ну, что же, тогда Лакри, пойте. Хочу сам убедиться в словах Бессонова, — он провокатор знатный.

Лакришечка замялась и посмотрела на меня, ища поддержки. Я кивнул ей, мол, пой давай. Она моргнула, лицо ее приняло сердитое выражение и она встала.

— Я спою, Илья Ильич, но если Ин зашипит и развалится в прах, я не виновата! — ржачь.

— Прошу, данни, — препод был реально заинтригован и теперь точно ждал песню.

Я уже было приготовился говорить, чтобы спасти свою Динь от позора, но она и тут поразила меня. Прямо в сердце… ну, и в нижнюю часть анатомии тоже, чего уж скрывать….

Она запела… Я такого еще не слышал. Песня была старой, славянской. Эпическая мелодия и слова. Она прекрасно звучала a cappella. Я и знать не знал, что девочка так умеет. Богатый, изумительный по чистоте своей, хорошо поставленный голос, звучал в нашей аудитории как нечто волшебное. Древний текст слышался заклинанием и все притихли, внимая ей, как будто это и правда была Божественная музыка. Я рот открыл…все таки.