— Кстати, ребята, у меня тут история есть одна… — он выдержал паузу, — Про "Ксавье" и пьяных школьниц. Весьма познавательно, скажу я вам.

Девочки взбледнули. Парни, понимая, что все это неспроста, уже ждали залпа Ина, зная его как облупленного. Приготовились слушать и потешаться.

Я с одной стороны, хотела еще раз послушать историю про неваляшек, с другой мне было жаль моих подруг. Второе пересилило и я просто положила свою ладонь на руку Марка. Он почувствовал мою немую просьбу, покривился, но все же уступил.

— Расскажу потом как-нибудь. Возможно, — Ин не был бы Ином, если бы не пригрозил девчонкам компроматом.

Все вздохнули. Я с восторгом, еще бы, Ин меня послушался. Натали и Ирэн с облегчением, а ребята разочаровано. Потом мы развеселились и начался обычный трёп.

Потом мы проводили наших громил к клубу и разъехались по домам. Вечером я ждала Ина, но он не пришел, написав, что его попросту не отпустили. Он присылал мне сообщения каждые десять минут и я поняла, что если бы не обстоятельства и долг его по отношению к команде, он был бы рядом….и кто знает, может уже целовал мои колени. Я вспомнила о броши. Я не смогу ее вернуть. Это память. Память о его первом подарке для меня. И память о той ночи накануне моего дня рождения, когда он признался мне в своей любви. Простите меня дорогие преподаватели Санктум Эст, но я никому и никогда не отдам этот, сияющий аквамарином, залог любви Ина ко мне.

— Вот какого хрена? — Генри внимательно смотрел на дорогу, ожидая, когда девочки приедут.

Мы стояли возле автобусов и все трое ждали наших милах. Я не знал, кто там у них за рулем, но готов был откусить голову этому водиле. ВВ напряженно тыкал в телефон.

— Не отвечает! — ВВ вваливался в панику.

Уже дали сигнал к посадке. Мы трое, как бараны, смотрели на дорогу. Я уже начал психовать! Так, спокойно, с Динь все хорошо. Я это ЧУВСТВОВАЛ.

Филимонов многозначительно постукал по наручным часам и мы с ВВ, выворачивая шеи, поплелись на посадку. Генри потоптался и его тренер (жуткий Костромин) гаркнул так, что галки взвились с крыши. Генри ушел. Его автобус тронулся и Ирэн осталась без прощальных гляделок.

Пришлось и нам с ВВ забраться в автобус под смешки и подколы ребят. Ну, не в то время они собрались веселиться! Я рыкнул и они спешно принялись заниматься своими делами.

В этот момент, с юзом подлетела машина. Из нее выскочила Динь. Кто там еще выскакивал я уже не смотрел. Тормознув водителя автобуса, который уже пошел на разворот, я метнулся вон.

Моя девочка, шубка нараспашку, волосы пламенем по ветру, бежала ко мне. Я понесся ей навстречу и, подхватив в объятия, замер. Я старался не поломать ей ребра! Она уткнулась мне носом в шею и лепетала что-то про пробки. Неважно, любимая. Ты здесь и я счастлив! Я снова захотел плюнуть на весь свой хоккей и остаться с ней. Но, не мог. Меня ждала моя команда. Динь, поцеловала меня, я отозвался поцелуем более невинным, чем хотелось бы и, когда уже выпускал ее из рук, заметил брошь на ее платьице. Я посмотрел Динь в глаза и она сказала.

— Я никому ее не отдам, Инь, — я все понял и меня понесло от счастья.

— Козявка, я выиграю для тебя все игры и вернусь поскорее! Вздумаешь мне изменять, сразу присылай параметры козла. Я ему гроб закажу! Тебя убивать не стану, но запру в каракатице. На заднем сидении!!!!

— Вот дурак, — ее нежный голос чуть не убил во мне человека, оставив только первобытное животное с одним древним инстинктом!

Ребята из команды прилипли к окнам, но не ржали, опасаясь (и не напрасно) моего гнева. Потом я отцепился от Динь, полез в автобус и мы уехали.

Товарищеские матчи, это проще, чем турнир. Мы с Генри упирались как могли, вышла ничья. ВВ лупил по борту, что есть мочи. Я лупил по воротам. Генри лупил наших ребят. И смешно и страшно. Я смотрел на лицо Генри, когда тот злился, это было то еще зрелище! Черт! Как же Динь не пугается меня? Я все время на нее наезжаю… Так нельзя. Она моя любимая девочка. Ну, с чего я взял, что так можно говорить с ней? Я дебил!

Да, друзья, я начал взрослеть… К слову, Динь нравились мои залпы, но я узнал об этом позже, спустя годы.

Вобщем, вечером, после матча, на третий день сборов, мы втроем, (ВВ с синяком на лице, я с царапиной и целый Генри) сидели возле отбитого нами у команды Загородского, ноутбука и налаживали видеоконтакт с Динь. У нее в гостях были ее подруги (ну, надо же, какое совпадение? Хорошо, что я предупредил Динь по телефону, что ноут отбит успешно и ВВ с Генри будут рядом). Все три сияли новыми прическами и накрашенными ресницами. Погуляли, наверно где-то.

Мы трещали, пока нас не бомбанул Филимонов. Генри он вытолкал и велел катиться…ну. э…куда подальше. Отобрал ноут (гаджеты, кроме телефонов, были запрещены) и окатив нас красивым трехэтажным, отбыл. Ноут взял с собой. Ну, может ему тоже надо было поконтачить с кем-то? Он же тоже человек. Ох, каким же добрым я стал, понимающим. Это все из за нее, из за рыжей!

Потом еще один матч. Мы его выиграли. Потом разбор полетов, призы, награды, банкет и мы были свободны как птицы! В этот раз мы уже вдвоем с ВВ говорили по-мужски с Филимоновым, требуя, чтобы он отпустил нас не утром, а в ночь. Потом поперлись к тренеру Генри и там долго убеждали отпустить Штраубе. Я даже написал Костромину расписку, что прослежу за Генри и спать его уложу.

Люди поддаются дару данов. Тренеру мы так напели в уши, что он, приняв мою расписку даже не подумал, что я сам сопляк и не старше Генри.

Потом мы искали такси в захолустье, где проходили сборы. Нашли тачку, которая еще помнила бабушку Габунии и купили ее, с трудом насобирав наличные. Карты к оплате бывший владелец не принимал. Полагаю, даже не знал, как это все выглядит. Тачка сломалась на середине пути. Мы застряли в придорожном мотеле. Напились и подебоширили от нечего делать. Так и не уснув, с утра умотали рейсовым автобусом до столицы. Нас еще не отпустило от ночной пьянки и мы продолжали вялый дебош в автобусе. Странно, но все пассажиры ржали.

Потом мы добрались до столицы и сдулись. Генри и ВВ отчалили поспать и помыться. Я тоже. Помылся, но не поспал и в сумеречном состоянии направился (на такси, слава моим мозгам) в Дискерэ. Там я вошел в аудиторию, прямо на урок к Ильичу и кивнув (не икнув чудом), упал за парту, обнял бесконечно удивленную Динь и уснул.

Я не знаю, как она просидела с моей тушей на плече весь урок. Но я был счастлив чувствовать ее рядом. Потом она меня растолкала, всунула в руки стакан с какой-то чудо-шипучкой и я проморгался.

— Инь, — она старательно пыталась не засмеяться, — Ты скажи мне, ты как?

— Я? Да лучше всех!

— Я вижу, — она все же захохотала, а мне осталось только улыбаться, глядя на нее.

— Инь, ты ведь не на каракатице? — она заволновалась.

— Нет, Динь, я на такси прибыл. Сразу к тебе, — потом в моей голове созрел план, как затащить козявку к себе домой, — Знаешь, я с трудом могу идти. Ты не проводишь меня?

И глаза сделал серьезные и печальные. Динь засуетилась, даже попыталась приподнять меня. Я пытался не ржать. Потом мы вместе вышли из школы (я старательно делал вид, что мне плохо!) и вызвав такси, поехали ко мне.

Динь вошла в мой дом очень аккуратно, помогая мне. Я уже совсем пришел в себя, но не останавливаться же на середине пути!

— Динь, ты проходи, а мне надо срочно в душ. Под холодную воду, — я играл как умел.

— Ой, Инь, иди, конечно!

— Подожди меня, ладно?

— Я подожду, — сказала моя девочка и сняла с себя шубку.

Когда я вышел, отсидев в ванной положенные пятнадцать минут, Динь уже копалась в большом пакете (когда успели доставить??) за стойкой, вытаскивая тарелочку с супом и большой стакан с чаем.

— Марк, тебе нужно поесть и поспать, — она потащила меня к стойке и усадила.

Она так носилась со мной, что я чуть не разрыдался. Мне стало неловко, что я ее обманываю и решил признаться.