— Ин, я тут подумала, чтобы не разнести по камешку твое поместье и не взорвать метеор… Как считаешь, нас не будет видно с дороги?

Надо было видеть его лицо! Там и злость и счастье и изумление и то, что заставило меня трястись как в лихорадке. Любовь и невероятное желание. Страсть в стиле Ина! Меня ждет тайфун! Ин, не тупи! Скорее!

Ин возвел очи к небу и проговорил голосом, которого я никогда не забуду.

— Господи, спасибо тебе за эту девочку!

Через секунду моя рука была в его руке, и я снова летела за ним как лоскуточек, но уже по лесу. Туфли я потеряла еще по дороге. Платье разлетелось на клочки вместе с бельем и погибло где-то там, в траве! Моя спина была крепко прижата к стволу огромного дерева. Не спрашивайте, что это было за дерево, я все равно не вспомню! Пиджак Ина улетел куда подальше, рубашка брызнула пуговицами и упала к нашим ногам. На шее тантум болтался галстук….

Дальше я рассказать не могу… Как обычно! Тайфун просто сожрал нас обоих, и мы даже не заметили чудовищного по силе своей выплеска! Что-то ломалось, летало вокруг нас. Деревья хрустели….

Я запомнила его поцелуй, прежде чем улететь в никуда. Так горячо еще никогда не было!

Потом я повисла на нем, вцепившись руками и обвив ногами. Он целовал мои плечи и пытался вытряхнуть из моих волос листья и лесной мусор. Ураган, наверно был… Я не помнила урагана внешнего, только тот, что бушевал во мне!

Мы оба замерцали и слова выскочили из нас обоих одновременно.

— Тантум тиби- выдохнули мы и снова принялись целоваться!

Я бы ни за что не ушла из этого леса по доброй воле, но Ин бубнил что-то про мою поцарапанную спину и сокрушался, что не рассчитал силы. Я и не заметила, что моя спина была расцарапана о ствол того самого неизвестного дерева. Я пищала ему в ухо, что тиби быстро регенерируют, но Ин, проклиная себя и «гадские гормоны», тащил меня к метеору. Хорошо, что рубашка тантум уцелела и я смогла без ущерба для своей…э…чести…достоинства…или чего там еще, появиться на дороге. Правда, там все равно было пусто. От моего платья и белья не осталось и следа, видимо, унесло ураганом.

Минут через десять бешенной езды Марка, мы оказались в его поместье. Я, открыв рот, глазела на исключительно роскошный дом. Дерево, стекло, много света… Вокруг сосны. Был и сад. Но злобный Инище не дал мне полюбоваться на все это и мы (я на руках Ина в полуразодранной рубашке, он в штанах и галстуке на голое тело) добрались до спальни. Я не очень то и заметила, что там было, но кое-что успела разглядеть, прежде чем Ин, занял все мои мысли, мое тело и мою душу в придачу.

Мои огромные фотографии.

Первая, которую Бес сделал еще в Дискерэ. Та, что висела на стене в его флигеле.

Вторая, на которой я, холодная и красивая (надо же, как я выгляжу здорово) стою при полном параде на первом своем вечере в честь Соны Пирс, меня, то есть.

И третья, где я с распущенными волосами, в джинсах и куртке, брожу по осеннему саду нашего с дедой дома. Я не знаю, как он сделал это фото и он ли его делал, но это был тот самый момент, когда любовь моя пересилила ненависть и печаль на моем лице была столь заметной, столь очевидной, что я изумилась самой себе. И на этой фотографии я была красива. Странная она, эта печальная красота.

Потом были две недели сплошного БУМа! Почти без перерыва… Мы выжили чудом, должно быть, но оба были счастливы невероятно!

Ин «включил» Беса и выгнал всю прислугу! Когда мы выныривали из любовного (иначе и не скажешь) забытья, мы ели что-то. Заказывали еду по телефону. Вокруг нас валялись коробки из под пиццы, пустые стаканы из под кофе и чая, бутылки с минералкой и фантики!

Мы выходили гулять ночью и бродили по парку в обнимку. Я в футболке Марка и его огромных кроссовках, другой одежды у меня попросту не было.

Мы возвращались и продолжали свой изумительный марафон.

В его просторной ванной комнате мы расколотили большой флакон маркова одеколона и запах стоял еще несколько дней…даже больше!!! И мне, привыкшей с порядку и чистоте, было искренне наплевать, что я обитала в свинарнике! Я с НИМ и я счастлива!!!!

Мы много болтали. Я только сейчас осознала, насколько моя жизнь была пуста без него! Да, меня вдохновляли братья, поддерживал Миша, Натали и Ирэн были рядом, но, никто и никогда не понимал меня так, как он. Никогда и ни от кого я не ощущала такой поддержки и дело не в том, что он мой тантум тиби, просто это Марк Бессонов, мой Бес, Ин. Умный, сильный, невероятно красивый и горячо любимый!

Я понимала, знала, чувствовала, что он готов ради меня на все! А взамен ему ничего не было нужно, кроме моей любви. И я любила его так, как могла, как умела и даже более того.

К исходу второй недели нашего безумства я сидела в постели, сложив ноги по — турецки, и рылась в коробке с пиццей, выискивая кусок помягче. Пицца была вчерашней… Марк валялся поперек кровати на животе и целовал мою коленку.

К исходу второй недели нашего безумства, Динь сидела в постели, сложив ноги по — турецки, и рылась в коробке с пиццей, выискивая кусок помягче. Пицца была вчерашней… Я валялся поперек кровати на животе и целовал ее коленку.

Я не стану описывать свое состояние, ибо неописуемо. Скажу только, что никогда и ни с кем я не испытывал подобного! Помимо исключительно горячего секса, разнообразного настолько, что я шалел от удовольствия, была еще нежность, настоящая близость и любовь. Я просто чувствовал ее всей кожей! Динь подарила мне мою мечту. Как всегда, самому последнему из шайки. Я был не против, потому, что мне повезло больше всех. Динь была моей. Навсегда…

Мы пережили войну, ледниковый период, полагаю, нашествие розовых ослов, случись такое, было бы не более чем, приятным аттракционом в нашей с ней безумной жизни!

Я целовал ее красивую коленку, и думал, как бы так подвести разговор к свадьбе? Я все понимал, все! Динь моя до самой смерти! Она связана со мной обожаемой аквамариновой руной. Но, мне надо было еще и штампа! Чтобы совсем, наверняка! Я стал параноиком на счет Динь после наших с ней трагедий и историй.

Я измысливал и так и сяк…Потом забывал об этом в объятиях своей девочки, потом снова вспоминал. Вот сейчас, уж не знаю почему, я решил, что момент подходящий. Козявка моя только что откопала в коробке кусочек пиццы, и укусила его. Ну, я и начал.

— Динь, нам нужно к пятому июля быть на Сансо. Свадьба.

Динь застыла с кусочком пиццы во рту, глядя на меня удивленно и ехидно одновременно. Я не мог понять, как она смогла сочетать две этих эмоции, но у нее вышло. Потом она подумала немного, и просто кивнула. Кусок пиццы при этом так и торчал у нее во рту.

И все??!!! А где эти все клятвы в вечной любви? Где слезы радости??!! Неее, так не пойдет!

— Динь, драгоценная, ты бы хоть порадовалась. Не каждый день тебя зовет замуж классный парень, — она смотрела на меня, не понимая, чего я от нее хочу, пиццу не жевала! — Черт, выплюни этот кусок! Отравишься еще. Он тут давно валяется! Свинство какое!

Я полез к ней в рот и выцарапал кусок. Бросил его обратно в коробку. Потом вытер руки о футболку, которая была на ней, чем и вызвал возмущенное сопение.

— Инище, ты наглый как кот Ирэн! Вытирай руки о свою футболку! — она была прекрасна.

— Это и есть моя футболка, Диньчелло, — я любовался цветом ее глаз, которые стали чуточку темнее сейчас.

— Вот, на, забирай свою изгвазданную тряпочку, — Динь стянула футболку и швырнула в меня, ослепив своей божественной наготой.

Она откинулась на подушку, прикрыв ту золотом своих кудрей.

— Еды не дает, цветов и колец не дарит… Может полюбит? — Динь смотрела на меня взглядом, от которого моя бедная крыша улетала.

Я никогда не мог отказать своей козявке ни в чем. И в этот раз не подвел ее, честное слово.

Когда девочка моя уснула, я быстро нацепил джинсы и накинул пиджак, подумав, что без рубашки и футболки как-то не комильфо, но времени было мало. Я не знал, когда чудо мое проснется и хотел успеть вовремя.